Уже поздним вечером Кирия показал выделенную под меня комнату, где когда-то, до ухода из жизни старика, спал он. Я сразу же улеглась спать, но уснула не скоро. Накануне падения в сон передо мной всплывала одна и та же картина, в ушах звучали одни и те же слова — разрыв отношений с Доном, его ответ. Как я только не зарыдала в подушку? Не понимаю.
Следующим утром меня разбудил Кирия и позвал на совместный завтрак на кухню. Поднялась и пробудилась с трудом — разболелась голова. Да и первый час с трудом соображала — где я нахожусь? Как я здесь оказалась? Что, собственно, произошло? Уже после завтрака, насытившись, ко мне пришло понимание и осознание. Я вновь нагнала время, а моё самочувствие улучшилось. Пару часов мы просидели с Кирией дома, а после он повёл меня на улицу к маяку. Шагая тропинкой средь высоких луговых трав, добрались до маяка, даже попали внутрь. Смотритель маяка вежливо поприветствовал нас и дал разрешение подняться наверх. Там, на высоте, должно быть этажей так двадцати-двадцати пяти, открывался шикарный вид на бушующие волны, подхватываемые мощными порывами ветра. На фоне глухого маяка слышался свист крепкого ветра, протискивающегося между деталями мощной стальной рамы. Выпускать на этой высоте на улицу смотритель категорически отказался, Кирия объяснил такое решение чрезмерно мощными порывами ветра, достигающими двадцати девяти километров в час, что способны снести с ног и вовсе сбросить с маяка. Кирия отворил одно маленькое круглое окошко и подвинул к нему большой телескоп, стоящий на рельсах, проложенных вокруг мощного фонаря. Подозвал к себе. После настройки, оказалось, друг захотел показать мне главную достопримечательность Изумрудного острова. Это явление называют «Линией раздора», по сути это линия границы губы Великой Реки и Сумеречного моря. Мощное течение Великой Реки яростно сталкивается с крупными волнами Сумеречного моря, в итоге на линии их границы образуется что-то вроде подводного фонтана. Волны врезаются друг в друга, поднимаясь на несколько метров в высоту и разлетаясь крупными двухцветными брызгами. Воды Великой Реки имеют оттенок ближе к нефритовому оттенку зелёного, в то время как Сумеречное море насыщенно синего цвета. Телескоп оказался невероятно мощным, учитывая удалённость этого явления от города Высь. Граница проходит у ближайшего маяка, стоящего на берегу Сумеречного залива. Там маяк очень необходим в связи именно с этим опасным явлением природы. Правда, в холодень воды временно успокаиваются, но в холодный сезон суда реже ходят по водам. Такое явление также вынуждает многие суда из моря останавливаться в портах материковой суши северо-восточного побережья Великоречья. Их движению вверх по Великой Реке препятствует также и крайне интенсивное и разрушительное течение Реки. Говорят, что суда ходят сверху вниз по Реке в море, но обратно никогда не возвращаются, потому что обратно товар идёт только по суше. Сколько помню, говорят, суда после разбирают, а собирают вновь уже на Реке.
Отсюда, с высоты вершины маяка, мне далось наблюдать воды Великой Реки, яростно бьющие крепкое побережье Изумрудного острова. Мы спустились вниз и вышли на побережье. Меня почти сразу едва не сбило с ног, но крепкий Кирия не допустил моего травматизма и помог дойти до обрыва. Холодный, мощный ветрища жестоко бил в лицо и резал кожу, волосы тоже болезненно врезались в лицо, пришлось спрятать их под курткой, которую ещё утром мне посоветовал надеть друг. Пришлось кстати. Придерживая одной рукой меня за плечо, он не давал мне быть опрокинутой ветром наземь, за что осталась ему очень благодарна.
Днём пришла гостья — помощница Иной по лавке — Рис Кирше. Кирия познакомил нас, но девушка повела себя несколько отчуждённо, когда была упомянута Иная Хиноэ. Кирия явно уже сообщил ей о совершённом мной убийстве подруги, вот та и насторожилась. Подметила, что любые упоминания убийства и крови вызывали у девушки ужас и непринятие, нежелание поднимать данные темы. Уже скоро она покинула дом Кирии. Оставшись один на один, друг выслушал мой рассказ о ссоре с Доном и принятом им решении разорвать наши с ним отношения раз и навсегда, основательно. Вновь оказалась укутанной в его объятиях под успокаивающие тихие словечки и поглаживания по спине. Мне оставалось лишь плакать и искать путь к успокоению и полному смирению, но это было так сложно…
Следующим днём я пожелала и вернулась в Академию Равновесия.
Ничего не изменилось с моего ухода из общежития на выходных. Они всё также вместе. Дональд Ляс и Сцилия Ромэна, видно, хорошо провели время вместе на этих выходных, их отношения как-то окрепли. Целует её за ухо, берёт в руки тонкие пряди волосы пурпурного цвета и шепчет на ухо у всех на глазах. Нисколько не скрывает чувств к ней. Хотя, нет смысла в сокрытии того, что ты испытываешь к предмету воздыхания. Если взаимность есть, нет иного варианта как раскрывать чувства и делиться счастьем с другими, вызывая у них улыбку и знаки одобрения. Правда… у меня это «шоу» не вызывает отклика на душе. После гибели отца и насилия со стороны Дона мне как-то безразлично с кем он и искренни ли его чувства. Если вспомнить, то он состоял до наших отношений в романтических с Мериной, всегда привлекал излишки женского внимания, был в центре. Такой парень, как он, никогда не останется обделённым вниманием, в стороне, одинок и забыт. Душа компании — так прозывают таких личностей. Эти двое хорошо смотрятся рядом друг с другом. Энергичный и подвижный парень в паре с уверенной и тактичной девушкой. Она верна, это чувствуется, как и чувствуется весь её дух уверенности в себе, искренность и надёжность. Да, она более подходящая партия ему в отличие от меня. Думаю, так даже будет лучше. Неспроста произошла эта ссора — мы с ним бы не ужились вместе. Вот и ценный опыт во взаимоотношениях с парнем — в новых будет проще. Один раз уже прошла через романтические отношению, поди, скоро новую любовь встретить должна. Не в пустую же мы разошлись с Лясом, для чего-то нового. Вот, он уже встретил свою новую любовь, скорее всего, подлинную и самую искреннюю. Моя очередь.
Первое время после похорон моего отца занятия по Мастерству Боя были вовсе отменены, на время корректировки расписания и учебной программы. После в общежитиях вывесили новое расписание для всех курсов, в итоге вышло так, что физическая культура полностью легла на Кирию Онно, а Мастерство Боя на Франка «Тигра» Максоле. Правда, нам последнюю дисциплину убрали из программы в пользу других. Нас, конечно, это сильно огорчило, поскольку это базовая дисциплина, жизненно необходимая для профессионального роста. Сначала от нашего курса у директрисе обратилась Дорами Мара, тогда нашу просьбу отклонили моментально. Когда же ребята организовали общий сбор нашего малочисленного курса и направились к директрисе с повторной просьбой, нам разъяснили, что уход из жизни Мастера Боя серьёзно ударил по авторитетности Академии и учебной программе, возникли чрезмерные нагрузки на преподавателей. Нам предложили два варианта: либо нам возвращают дисциплину с учётом, что вести её будет не профессор Максоле, а посторонний человек, либо отказываемся от дисциплины и делаем упор на другие. Также, всем коллективом, мы прибыли в дом госпожи Стриж и там, за столом, в думах принимали решение. Сначала мнения разделились чуть ли не ровно пополам, мы спорили и строили логику, чтобы прийти к общему решению. В итоге согласились отказаться от Мастерства Боя в пользу других дисциплин, но не забывать про кружки, которые продолжали вестись. За время этого круглого стола пару раз мой взгляд ускользал на сидящего почти напротив меня Дона, но ни разу не наблюдала на себе его взгляд. После мы разошлись, договорившись, что нашу позицию передаст мадам Цэган староста.
В какой-то момент просто перестала придавать значения отношениям между Доном и Сцилией, сконцентрировалась на своём обучении. Учёба начала даваться крайне тяжело, последние силы уходят на то, чтобы не позволить своей успеваемости упасть до нуля. А у неё есть такая тенденция, тяга в последнее время. Поскольку Судьба лишила меня надёжного помощника — отца, надумала обращаться за помощью и поддержкой к Кирии. Друг не разочаровал и дал согласие несмотря на напряжённый рабочий график. На нём также отразились последние события, не только в уплотнении рабочего времени, но и даже в плане его мировоззрения, отношения к другим. Пускай и раньше Онно не бросался дурными словами и резкими поступками, сейчас он стал ниже травы, тише ветра. Кажется, гибель Мастера Боя, авторитетного лица не прошла мимо, ведь друг очень уважал моего отца и даже первые годы обучения в Академии брал с него благой пример мужественности и стойкости, верности и покорности. Сейчас, кажется, у него нет стремления к достижению титула Мастера Боя, но даже если бы и было — ему им уже не стать. Дело в том, что право ПЕРЕДАТЬ титул имел только сам Мастер Боя, а вот для признания другими Кирие и жизни не хватит.
