Это чувство Это чувство Сродни пожилой привычке: Как я жил без тебя эти дни? Пристрастился к окну, В совершенном беспамятстве жег свои спички, Медленно шел ко дну. Город тем временем сеял дождем, В восемь зажгли огни… Если бы только кто-то сюда пришел, Подобрал бы ко мне все пароли, ключи и отмычки, Мне бы снова дышалось – отчаянно и свежо — В эти мокрые стекла, Открытые ветром форточки, Но Это вряд ли ведь будешь ты? Это значит – вопрос решен. Мир, когда-то такой большой, Вдруг покажется мне пустой сигаретной пачкой. Облик дыма – моей душой, Серым остовом. Просто Изменился состав у этого «хорошо», Враз исчезла «возможность острова». Ложь друг другу была несвойственной и чужой, Правда-боль – нестерпимо-острой. Словно шов, заросла обидой… Ты бросаешь все силы, Теряешь меня из виду, Заключаешь в кавычки, Не имеешь меня в виду… Я какое-то время побуду еще в аду, А затем поднимусь и выйду. Обязательно, знаешь, выйду… Когда дождь в сентябре закончится где-то в три, Когда свет в декабре погаснет уже в четыре. август 2014 Портье Седые портье, Что стоят за моей спиной, Вручат тебе эти письма. Хранители тайн, Апостолы черных ходов, Торопят, Сгоняют меня с листа. Не дают докрошить многоточий В том месте, Где я вывожу твое имя. В том месте, Где я проявляю твое лицо (голубые жемчужины глаз в окоеме мелованной кожи), — Там юдоль близорукая ласки. Там – долина тоски, Где рождаются эти слова. Здесь – лишь эти: Стоят, И спешат, И торопят. Замо́чу конверт, Обвожу языком его катеты, Режусь бумагой. Целовать тебя собственной кровью, Всем красным, что есть на земле, — Это будет постскриптум И Там. Благодарность за то, Что они сохранят нашу тайну. Сожаленье о том, Что они не умеют ждать. ноябрь 2014 Режиссер
Сам себе режиссер Артхаусного кино, Я бы если снимал тебя — Только так: Крупный план, Едва приоткрытый рот И – чем тоньше стекло – бокал. Сам – сыграл сомелье В исключительно белых Перчатках; Того человека, Что стирает Остатки вина Салфеткой С запотевшего Тонкого Горлышка, Хвалит год урожая, Твой нюх, Слишком тонкий вкус… Того человека, В чьих страстных Укусах — В ожерелье Из винных цветов Вкруг тонкой Вспотевшей Шеи — сентябрь 2015 Отель Мы стоим в проходе Между двумя кроватями И, обнявшись, молчим. Окраина города. Пошлый отель: Бордовое, золотое… Нет времени объяснять, Вдаваться в детали: Вескость любых причин — Нас двое, а мы – одно. Ты говоришь: «Какое-то все кино…» Не спорю. Да и пусть оно будет так; Мне впервые не хочется знать, Каким оно будет, Чем кончится. Обнимаю тебя и чувствую: Все на своих местах. И такое — Каждую Нашу ночь. октябрь 2014 Жажда Все мое тело – жажда воды. Все мое тело – ты. Жажда пить — Это значит представить твой рот Ярко-красной гвоздикой; Себя – синеглазым и тучным бражником; Зависать над тобой в грабительской темноте, Высасывать, изымать из твоей слюны Сладкий сок – эту вязкую патоку, Послевкусье военных действий. А затем наблюдать, Как ты обессиленно падаешь — Свежесрезанный, влажный цветок — На морщины и шрамы простыни, Вспоминаешь святых И, напротив, стираешь из памяти смертных. И одними губами просишь меня: «Воды…» Я встаю, Не смущаясь впервые своей и твоей наготы, Наших общих телесных несовершенств, И, бредя к умывальнику, Чувствую Привкус Моря. октябрь 2014 |
