К арбузу вытащили из холодильника бутерброды с сыром и колбасой, нагрели чай и принялись чаевничать, как всегда вместе и обсуждать все произошедшее. Когда было закончено с бутербродами, разрезали долгожданный арбуз. Казалось, он отдавал солнцем, югом, морем: сахарная мякоть, помеченная черными точками семечек, таяла во рту, стекала по рукам и подбородкам. Где еще, как не на юге можно насладиться самыми сочными фруктами и ягодами, поспевшими не в тесном фургоне, под действием непонятного газа, по дороге в Сибирь, а под открытым чистым небом и яркими лучами южного солнца. Лида старалась насытить детей витаминами, и решила каждый день покупать: круглые сочные персики, наливной виноград, бурые сливы, сахарные груши, отборные яблоки — все, чем богат южный рынок.

— К нам в отель приехали новенькие, — сообщила Марина, — родители и двое детей: девочка Наташа и мальчик Ваня. Они заселились в тот же номер, где жила семья с этим смуглым мальчиком, на первом этаже. У новеньких столько вещей, столько чемоданов и сумок — просто ужас, что они в них наложили, — Марина тщательно вытаскивала семечки, — мы с Аней и Ганей из беседки за ними наблюдали. Новенькие переоделись и пошли на пляж. Пока собирались родители, дети быстро вышли, подошли к нам в беседку и сразу познакомились. Мы даже удивились, такие простые и смелые, примерно нашего возраста. Подошли и представились, сказали, что пойдут на пляж, а вечером, приглашают нас на чай с тортом.

— Это хорошо, что вы сразу познакомились, — поддержала мама, — не будете скучать здесь. Хотя, тут и так не скучно, мы все время заняты то прогулками, то экскурсиями. Но, новые знакомства всегда на пользу. Аня с Ганей очень хорошие девушки, у вас и общие интересы есть в музыке.

— А нам какой-то дяденька предложил экскурсию на берег Катюши, — слова Кати как громом оглушили Лиду, — эта девушка всю войну ходила на берег и просила Солнце и Море, чтобы он спас ее жениха, — Катя продолжала, увлеченно выковыривая семечки из очередного увесистого куска арбуза, — мама, мы же съездим туда?

— И он остался живой? — спросила Марина, она была старше сестры, и уже интересовалась всякими тайнами и интригами, в том числе и любовными.

— Да, природа сжалилась над бедной девушкой и оставила ее возлюбленного живым и невредимым, — Лида нарезала еще арбуз, — так гласит легенда.

— Мама, мы съездим туда? — повторила свой вопрос Катя.

— Надо подумать, — Лида сделал вид, что с увлечением есть арбуз и, не может ответить на поставленный вопрос.

— А что, надо подумать? — одновременно спросили девочки.

Женщина поняла, что не сможет уйти от поставленного вопроса. Надо было как-то выкручиваться, что бы, дети не поняли, что она просто не хочет продолжения отношений с Алексеем.

— Во-первых, — начала она, собрав мысли в пучок, — ехать куда-то с незнакомым мужчиной очень опасно. Еще не известно, реально ли существует такая легенда и такой берег, может он все придумал. Во-вторых, мне не понравилось, что ехать надо вечером, а здесь, как вы уже поняли, темнеет быстро. А если нас захватит ночь в лесу? Что мы будем делать? — мама вопросительно посмотрела на детей поверх куска арбуза.

— Мы построим шалаш и будем спать на самом высоком берегу, — мечтательно предложила Катя, — а утром, на горизонте появится корабль с алыми парусами.

— А я читала, — с серьезным видом собирая семечки со стола и складывая их в тарелку, произнесла Марина, — что в этих местах водятся ядовитые змеи и предлагаю построить шалаш на деревьях, как Тарзан. Круто будет. Ночевать на ветках и слышать звуки ночного леса. Давайте поедим.

— Я смотрю, вы уже размечтались, — возмутилась Лида, — никаких ночевок, Тарзанов и алых парусов. Будем спать в этом номере.

— Мама, а ты заметила, какой у него странный медальон? Большой, круглый и с клювом орла? — Катя примечала все мелочи, — он так блестел на солнце и орнамент на нем какой-то странный.

— Что за медальон? — уточнила Марина, — у нас в классе Толя Ретиков изучает всякие медальоны, он сразу любой орнамент разгадает.

— Понятно, это же твой жених, — съязвила Катя, — про вас вся школа говорит. Он тебя ждет на Трактовом переулке и носит твой портфель.

— Не твое дело, — покраснела и возмутилась Марина, — мама, она врет.

— Во-первых, не врет, а говорит неправду, а во-вторых, про Толю, я все знаю.

Марина удивленно посмотрела на маму. Это началось на Новогоднем вечере. Их классу поручили представить Испанию, и все ученики усиленно готовили испанский танец. И ее, несколько лет посещавшую танцевальный кружок, и считавшую себя профессионалом, поставили в пару, с самым неуклюжим и застенчивым Ретиковым. Марина от злости сама наступала ему на ноги, и за не правильные "па" старалась выставить его на посмешище, в надежде, что он бросит, а ей поменяют пару. К ее удивлению, паренек все терпел и с каждой репетицией танцевал все лучше и лучше. Он так изящно крутил ее, легко выполнял поддержки, что скоро ей начали завидовать все девчонки. А, когда на вечере их признали самой лучшей танцевальной парой, и предложили открыть вечер вальсом, Марина почувствовала себе Наташей Ростовой, из только что просмотренного кинофильма. Она упивалась танцем, наслаждалась сильными и нежными руками Толи, его ласковым взглядом. Все одноклассники стояли вокруг и завидовали ее фурору.

После вечера, Толя впервые проводил ее домой. Он рассказывал ей о звездах, о далеких планетах. И, Марина поразилась, как много он знает и как увлекательно рассказывает. Она жила через две улицы от Ретиковых, и он каждый день встречал ее по утрам на углу Трактового переулка. Там стоял старинный деревянный дом, с небольшой крышей вдоль всего забора. От ворот шел выступ в полтора метра, за которым, можно было спрятаться от ветра. Это было их тайное место, где Толя ждал ее по утрам, а по вечерам отдавал портфель и долго смотрел вслед, пока она не дойдет до дома. Постепенно, его ожидания пришли в норму и стали неотъемлемой часть ее жизни. От школы до их "места встречи" минут десять ходьбы, и, за это время они успевали поговорить о разных вещах. Оказывается, Толя очень увлекался символикой: изучал разные талисманы, орнаменты, отличительные знаки. Оновых открытиях всегда рассказывал Марине, и даже показывал свою личную коллекцию.

— Если я увижу этого дядю, то обязательно нарисую медальон Толе, а он все скажет об этом человеке, можно ему доверять или нет, — высказала свое предположение девочка.

— Если Алексей носит этот медальон, еще не значит, что он характеризует его как личность. Может он просто купил его в каком-нибудь киоске, — Лида посмотрела на свою ладонь с явно видимой ранкой от острия на медальоне, — и давайте забудем о нем и его медальоне. Мои плечи уже немного поджили и можно ненадолго сходить на пляж. Вы как?

Предложение было принято на ура. Прошло уже два дня с того момента, когда у Лиды подгорели плечи, поэтому купание в море было временно приостановлено, а, конечно, всем очень хотелось. Ведь, практически за этим сюда и приехали…

Пляж еще был забит до отказа, и Нечаевы, не без труда, нашли место рядом со странным сооружением. Огромный зонт с надписью "Инмарко. Ура, мороженое" был не только почти на половину засыпан камнями для устойчивости, но и по окружности шатра высилась дамба из камней и песка высотой в добрых полметра. Внутри дамбы, как в бункере, устроено "царское ложе" из поролоновых матрасиков, покрытых сверху махровыми покрывалами. Царственный вид этому сооружению придавали маленькие бархатные подушечки, разбросанные по покрывалам, а развевающиеся на ветру разноцветные шелковые парео навевали мысли о "шатре Шахерезады". Пока Лида устанавливала свой зонтик в гальку, подошел уже знакомый сосед по отелю — Сергунь, весь мокрый после купания.

— Как вам мое "бунгало"? — спросил он, растянувшись во весь свой огромный рост на горячих камнях, аккуратно выложенных перед входом.