- А витрины? Куда подевались витрины магазина?

  - Не было ни магазина, ни витрин. Госпожа Хелле поставила манекенов на подоконники высоких окон первого этажа, и вы в сумерках приняли эти ярко освещенные окна за витрины. Кстати, вы ей очень понравились.

  Внезапно Ольга ощутила огромное облегчение - и разочарование. Рита оказалась права: любое чудо имеет самое прозаическое объяснение. Фея - не фея, а отставная портниха, любящая тряхнуть стариной; волшебный бал - не бал, а игра реконструкторов, а прекрасный принц, бравый моряк и военный герой - менеджер аэропорта. Менеджер, даже не пилот. И, судя по кольцу на безымянном пальце, женат.

  По радио объявили посадку на ее рейс, и Ольга обрадовалась возможности прервать затянувшееся молчание.

  - Мне пора.

  - Вы верны себе: опять исчезаете, как Золушка, - улыбнулся Эдвард, оказавшийся Харальдом. - Надеюсь, пребывание в нашем городе оставило у вас приятные воспоминания. Счастливого полета и легкой посадки!

  - Прощайте, Эдвард... то есть Харальд.

  По дороге к стойке регистрации Ольга успела перезвонить сестре и поделиться новостями.

  - Вот видишь, а ты переживала. Теперь будет, что вспомнить.

  Окончательно Ольга успокоилась, когда самолет оторвался от взлетной полосы и взмыл в бледное декабрьское небо. Ее место было возле прохода, смотреть в иллюминатор не получится, стало быть, надо найти другое занятие на ближайшие три часа. Ольга взяла в руки иллюстрированный журнал авиакомпании и стала рассеянно его перелистывать. Реклама, интервью с топ-менеджером авиакомпании, реклама, статья об отдыхе на горнолыжных курортах, реклама, стоп, а это что? К 80-летию начала Второй мировой - статья о героях войны в небе и на море.

  Какое-то чувство подсказало Ольге: не читай, но она не послушалась и заскользила глазами по строкам. Разумеется, в статье упоминался и Эдвард Хеллквист - почему-то последним. Ничего нового по сравнению с той информацией, которую ей сообщила смотрительница музея. Ничего, кроме фразы в самом конце: "С гибелью Эдварда пресекся знаменитый род Хеллквистов из Кернабю: он был единственным сыном в семье и погиб, не оставив потомства".

  Ольга перевернула страницу. С очень четкого снимка на нее смотрел Эдвард - или Харальд - с тем же едва заметным шрамом над правой бровью и такими яркими глазами, что они даже на черно-белой фотографии казались синими.

  Она вздохнула и закрыла журнал. Что бы это ни было - хорошо, что оно закончилось.

  Дома в аэропорту ее встретила Рита с мужем.

  - Ну, как отдохнула? - спросил он.

   - Бесподобно, - честно ответила Ольга.