– Лапы в воздух!!! – одновременно выкрикнули Эрин и Морин, когда рука "спецагента" потянулась к нагрудному карману куртки. Вражина замер с ничего не выражающим лицом, послушно подняв руки. Сева кивнул Ринки, которые, сидя вполоборота к столику, испепеляли недруга взглядами, не забывая, впрочем, косить глазами и на Севку. Молниеносная подсечка – и "спецагент" доской рухнул наземь, звучно стукнувшись затылком об бордюр. Так и не начатая бутылка пива хлопнула об асфальт.

   Ринки, не долго думая, прыгнули поверженному на грудь, сжав ему горло бедрами. "И где они такого нахватались?" – мелькнуло в голове у Севы.

– Значит, Безногая Прелестница, говорите? Ну-ка, Лес, обыщи-ка его! – приказала Эрин.

   Лес неумело обшмонал карманы субъекта и сумку, выудив на свет Божий толстенную пачку долларов толщиной в пару кирпичей, перевязанную банковской ленточкой, хитрый карманный приборчик, который Сева принял за электронную записную книжку, и изящный небольшой пистолетик из синеватого металла.

– Готово.

   Ринки поднялись на ноги.

– Мы его не убили?

– Хочешь вызвать скорую помощь, Мо? И потом, где свидетели-то? – и правда, в аллее по-прежнему было пусто – Бежим отсюда, пока не поздно! – сказал Сева, но Лес остановил его:

– Погоди. Сейчас запечатлеем его для истории. – и, прежде, чем кто-то успел возразить, навел камеру на лежащего.

   И тут тело "спецагента" с мерзким чавканьем начало расползаться, превращаясь в огромный клубок змей. Черные блестящие головки потянулись к ногам Ринки. Девушки отскочили от жуткого многоглавого спрута и с истошным визгом очертя головы понеслись к обрыву, который отделялся от аллеи лишь невысоким бетонным бордюрчиком: близняшки панически боялись змей. Ринки бы неминуемо расшиблись насмерть, если бы Сева, бросившийся вслед за ними, не успел в последний момент ухватить их за брючный ремень и повалить отчаянным рывком. Удостоверившись, что Ринки не собираются кончать жизнь самоубийством, Сева оглянулся назад и – обмер: Лестер стоял с видеокамерой в руке и хладнокровно снимал… пустую куртку и штаны. Тело "спецагента" растаяло, его как не было. Только желто-серая короткая кожанка, темные очки, небольшая наплечная сумка и застегнутые штаны, из которых неведомым способом исчез их владелец.

   Отдышавшись, Сева подал руку Ринки, поднял своих подруг на ноги и подошел к Лестеру.

– Видел?

– Видел, конечно, да не то! – ответил Лес, выключая камеру и переводя ее в режим воспроизведения – Сам взгляни.

   То, что показалось ребятам клубком змей, в видоискателе камеры смотрелось бесформенным блестящим нечто, колыхавшимся, как ртуть. Если человеку можно внушить, что он видит змею, то камеру обмануть невозможно. Нечто растеклось ручейком и устремилось в сторону ближайшего газона, оставив на асфальте лишь свою "людскую" оболочку – куртку, сумку, очки да штаны…

– Ни хрена себе! Фантастика! – пробормотал Сева, закончив просматривать запись. На душе у него стало совсем неспокойно.

   Тем временем хозяйственные сестрицы занялись осмотром трофеев. Вытянув из пачки несколько купюр, Ринки внимательно осмотрели их:

– Настоящие! – категорически констатировала Морин – Пачечка тысяч на двести – триста.

   Сева, еще раз оглянувшись, не появились ли зеваки, взял куртку, сумочку, штаны и очки, скатал все это в ком и зашвырнул их подальше в высокую траву. "Клад – радость бомжа." – подумалось ему. После этого внимание Севы привлек пистолетик. Это явно было оружие, но оно напоминало земные пистолеты только на первый взгляд: кроме удобного эргономичного спускового крючка, на его корпусе не было никаких переключателей, затвор не передергивался. Более того, на конструкции не было заметно даже ни единого шва! Вместо дульного отверстия пистолетик имел полукруглую выпуклость, по цвету ничем не отличающуюся от корпуса.

   От осмотра трофея Севу отвлек явственный шорох в траве, примерно там, куда утек "Марья Васильевна". Не долго думая, Сева вскинул пистолетик и нажал спуск…

   Вместо выстрела прозвучало негромкое "С-с-с-фьюить!", и на газоне, правда, совсем не там, куда целился Сева, во мгновенье ока выжгло пятачок травы. На облысевшем черноземе газона Сева успел углядеть уползающий серебристый ручеек. Ручка пистолетика заметно похолодела после выстрела.

   Сева с уважением поглядел на оружие:

– Ну, ребята, живем! Денег – как у Чубайса, пушка есть, тоже весьма нехилая… Лес, а это что еще за устройство?

   Лес молча показал Севе раскрытую "записную книжку". На черной панели, сделанной не то из металла, не то из пластмассы, были нанесены бледно-зеленые символы, значение которых оставалось тайной, покрытой мраком. Они не напоминали ни буквы, ни крючковидные санскритские письмена, ни арабскую вязь, ни иероглифы… Какие-то все остроугольные, как чертополох. Неэстетичные, казалось, долго глядя на них, можно порезать глаза.

– Закрой эту штуковину, Лес, от греха подальше! – попросила Морин.

   Лестер с заметным облегчением захлопнул крышку неведомого устройства и спрятал его в карман сумки.

   Есть и пить молодым людям после скоротечного огневого контакта как-то расхотелось. Сева хозяйственно запихнул оружие за пояс, и компания тронулась в путь. Продавщица в киоске мирно посапывала и на внешние раздражители практически не отзывалась. Сердобольный Сева перед уходом прикрыл окошко киоска и выставил наружу табличку "Закрыто", чтоб не ограбили ненароком. Подумав, он подложил спящей под ладошку сто долларов – за моральный ущерб. Если обстоятельства благоприятны, можно позволить себе быть добрым барином. После этого компания направилась в сторону Лавры, чья колокольня блестела главой в скудных лучах солнца, все же пробившегося сквозь пелену облаков.

   Настроение у всех четверых было безнадежно испорченным и немного нервозным. После всей той неверояти, которой молодые люди были свидетелями, все думали об одном и том же, но ответов на свои вопросы они не находили. Хорошо героям научно-фантастических романов: они как правило морально готовы к встрече с чем-то необычным и непонятным… Сева попытался развеселить Леса и Ринки, рассказав им свежий анекдот с украинской национальной спецификой, которым в отсутствие Шерманов снабдил его Димка, но история вызвала у Леса и Ринки лишь натянутые улыбки. Прогулка по Лавре и военному музею прошла с постоянными оглядками; один раз Лесу даже почудился в толпе экскурсантов "спецагент Пеппин", но при ближайшем рассмотрении он оказался вполне благонамеренным гражданином из немецкой тургруппы. Да, пуганая ворона куста боится…

   Вечерело. Притомившись от долгой ходьбы, молодые люди уселись на парапет одной из террас под Той, Которой Нужно Подчиниться. Аккумулятор в камере Леса окончательно сдох, рыжий режиссер, только собравшийся поснимать панораму, чертыхнулся. Дело в том, что террасой ниже разместилась великолепная композиция из двух танков, стоявших нос к носу, чьи перекрещенные пушки были перевязаны толстенным канатом, причем один из танков был окрашен, якобы на потеху малышам, в эротично-розовый цвет, а другой – в светло-голубой. На броне были намалеваны пташки, жучки и бабочки. Ринки, увидев композицию, прыснули:

– А это что, Сеуа, "Перекуем мечи на орала" по-украински?

– Нет, Ринки, скорее "Сексуальные меньшинства – объединяйтесь!"

– Почему это? – хором спросили все трое Шерманов.

– Видите ли, по-русски "гомик" обозначается словом "голубой", а “лесби" – "розовая".

   Ринки хохотали до икоты, Лес не отставал от них. Наконец, пришла разрядка от той тревоги, которая владела всеми.

– Ребята, а я, кажется, знаю, кто может нам помочь. – сказал Лестер, вытирая слезы рукавом.

– Кто же?

– Ты говорил, что нас поселят к какому-то другу директора музея, не так ли?

– Точно! И эта… Этот… Тоже им интересовалась. Пожалуй, есть резон обо всем ему рассказать, и побыстрее.