Дэрион все еще продолжал заниматься делами своей компании, отдаленно контролируя всю систему. Его главный заместитель, когда узнал о происшествии, долго извинялся, даже порывался приехать самолично к Дэриону, чтобы извиниться, но тот отговорил его. Не то, чтобы Ликон не хотел видеть мужчину. Тут сыграл факт того, что беременность не следовало разглашать раньше времени.

Полюбовавшись еще некоторое время, как Гэбриэл работает, раздумывая, куда посадить тот или иной сорт роз, Дэрион вернулся в поместье, где достаточно плотно поел, а после углубился в чтение книг, сидя в гостиной. Погружаясь в очередной рассказ, омега неожиданно резко почувствовал себя плохо. Резь внизу живота заставила громко вскрикнуть. От ужаса перехватило дыхание, и книга выпала из ослабевших рук. Дэрион громко позвал слуг, чтобы те срочно вызвали лекаря, который, к счастью, последние месяцы беременности омеги поселился в поместье. Страх, сковавший Дэриона, нельзя было передать, особенно, когда боль усилилась, грозясь снести с собой ясное сознание.

***

Гэбриэл метался по коридору, как зверь, запертый в клетке. Райс, тот самый дворецкий, застыв статуей возле стены, наблюдал, как альфа бледнел каждый раз, когда слышал крики Дэриона, доносящиеся из спальни. Омега кричал громко, отчаянно, и Гэбриэл едва сдерживал себя, чтобы не ворваться в помещение для помощи. Только помочь он ничем не смог бы, а лишь отвлек. Его сердце разрывалось от ужаса и переживаний за своего омегу и их сына. Лекарь появился настолько быстро, насколько смог и как только прикоснулся к животу Дэриона, осмотрел его испариной покрытое лицо, он всем приказал выйти из спальни, попросив остаться для помощи лишь слуг. Альфа хотел с боем отвоевывать свое право быть рядом с возлюбленным, но строгий взгляд старого беты заставил выйти без всяких вопросов.

- Почему это произошло? – бормотал себе под нос Гэбриэл, наворачивая сотый круг по коридору.

Он все еще чувствовал свою связь с Дэрионом, знал, что тот борется за свою жизнь и жизнь их малыша, и отчаянное осознание, что Гэбриэл не способен ничего сделать душило его.

- Гэбриэл, - подал голос Райс, переживающий за хозяина не меньше, чем альфа, - прошу, присядьте. С господином все будет хорошо.

Мужчина слов словно не услышал. Он кивнул, перестал ходить туда-сюда, прижался к стене и, сползя по ней вниз, сел, повесив голову. Альфа готов был волосы на себе рвать. Так продлилось несколько часов. Райс время от времени уходил, чтобы принести Гэбриэлу воды, которую тот залпом выпивал, словно не понимая, что вообще пьет. В один из разов Райс добавил в воду несколько капель успокаивающих трав, и альфа перестал с ужасом вздрагивать каждый раз, когда слышал крики Дэриона, однако его затравленный взгляд, направленный в сторону двери, говорил лучше любых слов и действий. Он сходил с ума от страха.

Когда из спальни вышли уставшие и побледневшие слуги, неся с собой окровавленные простыни, Гэбриэл вскочил на ноги, мечтая услышать хоть какие-то новости, но от него лишь отмахнулись, сказав, что лекарь сам все расскажет. Альфа едва не упал в обморок, но вскоре дождался, когда из спальни покажется старый бета с толстыми очками, висящими на переносице. У мужчины весь лоб покрылся потом, а в глазах отразилась дикая усталость. Он нес на руках ворочающийся сверток, и стоило ему подойти к застывшему Гэбриэлу, как на узких губах лекаря заиграла слабая улыбка.

- Это Ваш сын. Поздравляю, - старик аккуратно передал альфе сверток из теплого пушистого полотенца.

Мужчина протянул руки, перенимая ношу лекаря, аккуратно и бережно держа кроху. Взглянув вниз, Гэбриэл увидел очаровательное милое личико сына, взирающего на него янтарными глазами с узкими зрачками. На круглой головке еще не было волос, но едва-едва начал появляться первый пушок. Малыш скривил губы, громко заплакал, из-за чего он сильно раскраснелся. Плач младенца Гэбриэл услышал еще пару минут назад, до того, как его вынесли, но одно дело услышать, а другое – увидеть. Облегчение затопило сердце альфы, который, не выдержав, не смог сдержать слез, полившихся из глаз. Бережно коснувшись пальцем щеки сына, Гэбриэл выдохнул, видя, как тот умолкает, недоуменно икнув. Альфа улыбнулся. Ему показалось, что в этом мире все перестали существовать, кроме него и маленького альфенка на его руках.

- Он – альфа, - оповестил лекарь, хотя Гэбриэл и так догадался, слыша слова беты будто через вату. – Родился здоровеньким и крепким. Раньше времени потому, что оказался слишком крупным для тела Дэриона. Предполагаю, что выкидыши, ранее бывшие у омеги, сыграли свою роль, поэтому мальчик появился на свет за месяц до назначенного срока, но хочу Вас убедить – он в полном порядке.

- Как Дэрион? – Гэбриэл с трудом оторвал взгляд от сына, посмотрев в глаза старика.

Мужчина посерьезнел и нахмурился, поправив очки.

- Что с Дэрионом? – сердце альфы ухнуло в пятки, и он покрепче прижал к себе сына, чтобы ненароком не уронить.

- Он потерял много крови, я с трудом остановил кровотечение, - сдержанно ответил бета, тяжело вздохнув. – Господин Ликон в данный момент без сознания и находится в критическом состоянии. Я не знаю, очнется ли он, - покачал головой лекарь.

Гэбриэл нахмурился, смахнул с щек слезы и, по-прежнему держа сына, шагнул в комнату, захлопнув за собой дверь. В спальне пахло кровью. Слуги обтирали бледного Дэриона. Они кивнули зашедшему Гэбриэлу. Один из служек завязал длинные волосы омеги в косу. Его переодели в свежую одежду, нацепив белоснежную рубашку. Что ниже живота альфа не видел, поскольку Дэриона накрыли покрывалами. Осунувшийся, бледный, с потрескавшимися губами, тот лежал на подушках. Его веки дрожали, а ресницы слиплись от слез. На щеках возлюбленного Гэбриэл заметил мокрые дорожки.

Слуги уступили Гэбриэлу место, и тот забрался на кровать, бережно придерживая сына. Тот, уставший кричать, уснул, явно вымотанный после родов. Альфа, не обращая ни на кого внимания, коснулся руки Дэриона, лежащей поверх одеяла. Он хриплым голосом пробормотал:

- Дэри, ты – молодец, - мужчина скрипнул зубами, чтобы не заскулить, как раненная собака при виде больного хозяина. – Наш сын очень похож на тебя. Это маленький альфа. Я… Дэрион, прошу, только не покидай меня снова, - Гэбриэл не выдержал и, прижав свободной рукой ладонь омеги к своим губам, поцеловал запястье огненноволосого, словно пытаясь передать тому свои силы. – Я люблю тебя, Дэрион, и не смогу жить, если с тобой что-то случится.

Омега ничего ему не ответил. Он дышал глубоко и размеренно, что не могло не радовать, но болезненный вид совершенно не радовал Гэбриэла. Через несколько минут пришел лекарь, застав бормочущего альфу, который, забравшись к омеге под одеяло, что-то шептал ему на ухо. Младенец оказался на руках у одного из слуг, а Гэбриэл, обнимая Ликона, тыкаясь носом ему в висок, не переставал сжимать руку омеги, переплетя их пальцы. Старик качнул головой. Он боялся наихудшего исхода, о котором не стал говорить альфе, надеясь, что все обернется благом.

========== Эпилог ==========

Два года спустя

- Скажи мне, ты счастлив?

Вопрос крайне удивил Гэбриэла. Он задумчиво повернул голову к собеседнику, отмечая, как тот улыбается. Серебристые волосы сверкали на солнце белесыми прядками, а во внимательных желтых глазах плескалось любопытство. Альфа, не задумываясь, ответил:

- Да. Я счастлив, как никогда раньше, - он произнес слова уверенно, нисколько не сомневаясь в том, что говорит.

Гэбриэл заметил, как улыбка скользнула по губам дроу. Леонэль, подперев подбородок рукой, уперся в подлокотники кресла, с интересом рассматривая альфу, который за два прошедших года, что они не виделись, ни капли не изменился. Разве что… В глазах появилось умиротворение и счастье. Леонэль заметил, как на пальце альфы сверкнуло кольцо. Фамильное кольцо Ликонов, однако сам Гэбриэл ничего не говорил о торжественном событии, произошедшем в его жизни. Значит, его не было. Попросту потому, что это невозможно. Пока невозможно.