Робби покинул приют две недели назад, поэтому его койка пустовала, как и место Эрика, которое никто так и не занял. Магнус по привычке кинул взгляд в сторону постели друга, тоскливо сжав губы. Интересно, он правда его будет ждать за воротами? Эрик придет?..

Нейтен, сидя верхом на стареньком стульчике, который стащил из столовой несколько лет назад, крутил сделанного собственноручно журавлика. Парень увлекся оригами, которое успокаивало его с тех пор, как Робби ушел. Услышав шаги Магнуса, сосед оторвался от грустного созерцания поделки, вперив в Бейна нечитаемый взгляд.

В полнейшей тишине, преследуемый взглядом Нейтена, Магнус собирал немногочисленные пожитки, делал вид, что не замечает попыток соседа что-то ему сказать. За прошедшие четыре года у них так и не завязалось нормальных отношений.

После исчезновения Эрика Робби и Нейтен, как могли, измывались над Магнусом. Они подкладывали ему в постель комья земли и травы, что таскали с сада, считая весьма остроумным свой поступок. В иной раз воровали его вещи, выкидывая их на улицу, а Магнусу потом приходилось их собирать, глотая обиды и навернувшиеся слезы.

Бейн защищался, как мог. Он дрался с соседями, потом получал нагоняй от воспитательниц, а затем и от Бельвезера. И так по замкнутому кругу день ото дня. Магнус не жил, а выживал без Эрика, скучая по нему все сильней и сильней, с каждым прожитым днем.

Шумиха вокруг Грея улеглась, не успев начаться, что, собственно, было довольно-таки странно. Магнус пытался разузнать о случившемся с его другом, но все отмалчивались, а надзирательницы лишь отмахивались от назойливого воспитанника, так что он не представлял даже, удалось ли тому сбежать или с ним произошло нечто ужасное.

— Ты думаешь, что он все еще жив? — вдруг подал голос Нейт, заметив, как Магнус время от времени кидает взгляды в сторону никем не тронутой, за эти четыре года, постели Эрика.

Бейн замер, прекратив засовывать вещи в видавшего виды чемодан, данный Ингрит, и взглянул на Нейта, хмуря брови. Надо же, он удостоился чести нормального вопроса!

— Если ты об Эрике, то я знаю, что он жив, — ответ был прост и лаконичен, без капли сомнения.

Нейтен хмыкнул, не став ничего отвечать.

Так Магнус в полной тишине закончил сборы.

Запустив руку под кровать, парень достал кулон и записку Эрика. Серебристую цепочку застегнул на шее, спрятав под тонкий с виду свитер с парой заплат на локтях, а письмо сунул в чемодан, который с громким щелчком захлопнул и запер. Документы были аккуратно припрятаны, а ключи убраны туда, докуда никто не смог бы добраться.

Прощаний с Нейтеном не было. Магнус просто закрыл за своей спиной дверь, тем самым запирая глубоко внутри себя все болезненные воспоминания, так или иначе связанные с небольшой комнатушкой в четыре кровати.

Теперь, стоя на улице, Магнус внимательно оглядывался по сторонам, но не видел ничего вокруг, кроме проезжающих мимо машин и редких прохожих, бредущих по своим делам по дальней стороне улицы.

Наступившая осень принесла с собой плаксивую погоду. Свинцовые тучи, нависая над головой серым покрывалом, вот-вот готовы были излиться на, начавшую желтеть, траву крупными каплями. Прохладный ветер забирался под куртку, оглаживая бока, и Магнус начинал мерзнуть с каждой минутой сильней.

Его никто не ждал. Эрик не пришел, как обещал, он не вернулся к нему, не встретил. Бейн на минуту прикрыл глаза, говоря себе, что может подождать еще чуть-чуть. Но ни через пять минут, ни через полчаса никто так и не появился, зато Магнус промерз до трусов, а с неба начали лить холодные потоки, поэтому парень поспешил на автобусную остановку, расположенную неподалеку. Эрика, возможно, уже не было в живых, и Магнус напрасно тешил себя иллюзиями.

До города оказалось как минимум сорок минут пути. Магнус давно не был в центре, и не помнил, где располагался дом его родителей, но из документов отлично запомнил адрес. Дорога вспомнилась туго, появились новые здания, чуть изменились маршруты. В одной из кафешек Бейн приобрел несколько сэндвичей и бутылку воды. И, наконец, добрался до красивого коттеджа из коричневого камня, с отделкой из светлых панелей — настолько родного, что защемило в груди.

***

Дом был таким, каким его помнил Магнус. Конечно, множество деталей уже стерлись из памяти, но сейчас будто оживали, стоило бросить взгляд на крыльцо, перила и входную дверь.

Классический двухэтажный особняк ничуть не пострадал за прошедшие годы, хотя вокруг и царило запустение: давно не стриженная лужайка, изрядно разросшиеся кусты чайных роз, так любимые мамой, подвесные качели на крыльце, покрытые слоем опавшей листвы, которая устилала все вокруг, никем не убираемая за много лет.

Замок на входной двери щелкнул, добротная, тяжелая створка распахнулась, и юноша шагнул внутрь дома, жадно, но с затаенной болью оглядывая пыльную гостиную. Мебель покрывали стандартные белые чехлы, мягкий ковер вероятно убрали в шкаф, на паркетном полу лежал слой пыли. Пусто, тихо, неуютно…

Магнус аккуратно пристроил чемодан около двери, захлопнул ее, и, медленно пройдя вперед, оставляя мокрые следы, остановился. Замерев на месте, он прислушался к тишине, что гробовым молчанием поселилась в некогда веселом доме. Лишь тихий перестук капель по окнам нарушали непривычное безмолвие постаревших от времени стен. Юноша знал, что больше никогда не услышит искристый смех матери и приветствующие слова отца, который всегда, немного сгорбившись, снимал обувь на коврике возле двери, наступая носками на пятки ботинок.

В горле застрял ком слез. Закрыв глаза, Магнус глубже втянул воздух в легкие, с силой зажмурившись. В приюте за годы он свыкся с произошедшим, лишь иногда по ночам вновь вспоминая минувшие дни, но столкнувшись вот так, нос к носу, со своим прошлым, не мог совладать с нахлынувшими эмоциями.

Взяв себя в руки, Магнус прошествовал дальше. Он ненадолго остановился возле обеденной зоны, мельком подумав, что холодильник, конечно же, пуст, и следует добраться до ближайшего магазина, купить еды на пару дней.

Убедившись, что из кранов течет, хоть и немного ржавая, но с нормальным напором вода, парень заглянул в шкафчик, где мама хранила различные бытовые мелочи. На полках все еще стояли средства для мытья посуды и чистки кухонных панелей, щетки, тряпки, губки. В кладовом шкафу должен быть пылесос и прочее для уборки, а в подвале наверняка сохранились садовые ножницы и другие полезные инструменты — предстояла большая работа по возвращению этому дому свежести и жизни.

Дверь на крытую веранду поддалась с трудом, защелка оказалась слишком тугой; Магнус помнил, что и тогда, давно, мама ворчала, что нужно бы ее сменить, но у отца никак не доходили руки.

Распахнув створку, юноша поморщился, вдохнув запах пыли, так ненавидимый еще с приюта, и поскорее открыл все окна, чтобы впустить свежий, пахнущий дождем, воздух. Здесь, на полу, тоже валялись сухие листья, большей частью уже превратившиеся в труху, а плетеная мебель занимала место у дальней стены, аккуратно сложенная этакой стопочкой — социальные службы позаботились о том, чтобы сохранить имущество будущего владельца в целости.

На второй этаж Бейн поднимался с сильно бьющимся сердцем. Там была его комната и комната родителей… В наличии имелась и гостевая спальня, но в ней так никто и не ночевал, насколько Магнус помнил. Вероятно, ей можно будет придумать другое предназначение, например, поставить беговую дорожку и велотренажер, что там ещё используют для занятий спортом в домашних условиях?..

Встряхнув головой, Бейн с досадой подумал, какая же чушь лезет в голову. Вероятно, от страха и смятения, он пытается забить мозг чем угодно, только не мыслями о том, что в родительскую спальню, все же, придется войти. Более того, нужно будет разобрать их вещи и решить, что с ними делать. Внизу, на каминной полке, обнаружился листок с телефоном все той же социальной службы, которая обязалась помочь с этим вопросом, но прежде предстояло самому окунуться в атмосферу прошлого и демонов собственных воспоминаний. Впрочем, это еще может подождать.