Именно поэтому Магнус так старательно добивался успехов в учебе. Он усердно конспектировал, зубрил, порой даже по ночам, всегда первым тянул на уроке руку, не забывая при этом в свободные минуты размышлять о том, куда бы в будущем ему хотелось уехать учиться после того, как он закончит школу.

Учителя восторгались знаниями мальчика, часто сравнивая его с другими, что делали весьма не корректно, порой тыча безалаберным школьникам выдающимся умом их одногодки. Из-за этого у Магнуса не было друзей, зато имелись недоброжелатели, которые готовы были пойти на все, что угодно, чтобы выставить на посмешище. Защищал его Эрик, выступая вперед и закрывая, никогда не давая в обиду.

========== Глава 3 ==========

Подъем, как всегда, был в шесть утра. Раннее время, к которому все обитатели приюта привыкли, вставая ровно по часам. Магнусу почему-то не спалось, и он уснул лишь на рассвете, поэтому сейчас с трудом разлепил глаза.

Почувствовав на себе взгляд, подросток повернулся в сторону невидимого наблюдателя, столкнувшись с внимательными и задумчивыми глазами Эрика. Тот хмурился и покусывал губу, совсем не замечая, что Магнус смотрит. Блондин комкал в пальцах край одеяла, сидя на постели, облокотившись на подушку спиной.

Складывалось ощущение, что парень не спал, а о чем-то размышлял, напряженно ожидая, когда наступит время подъема и по дверям начнут стучать кулаки воспитательниц, приводя в окончательное чувство и осознание, что наступает новый день. День, полный каждодневных однообразных процедур, начиная с пробежек вокруг здания детского дома и заканчивая сборами в школу.

Робби и Нейтен уже копошились у своих кроватей, заправляя их одеялами и серыми пледами, время от времени зевая и кидая на все еще валяющихся в постели Эрика и Магнуса неприятные взгляды.

— Вставайте уже, иначе тетка Ингрит снова разорется, — буркнул Нейтен.

Ингрит — престарелая женщина, которой стукнуло за шестьдесят, имела прескверный характер и ужасно пискляво-громкий голос. Переболев в молодости тяжелейшей формой гриппа, она заработала себе нейросенсорную тугоухость, поэтому не говорила, а кричала, думая, что ее никто не слышит. Разговаривать с ней было невозможно, а, злясь, она повышала тональность голоса еще на несколько октав выше, буквально взрывая собеседнику мозг.

Из всех воспитательниц она особенно сильно не любила Магнуса и Эрика, поскольку эти двое всегда находили повод, как над ней подшутить. И именно Ингрит будила ребят, обожая лупить своими закостенелыми пальцами по деревянной обшивке двери.

Эрик, моргнув, отвел взгляд в сторону, чтобы через секунду вновь посмотреть на Магнуса с широкой улыбкой.

— Доброе утро, — ярко поприветствовал юноша, вскакивая с кровати, словно не он несколько секунд назад залипал в одну точку. — Сегодня по плану водные процедуры, пробежка, а потом…

— Завтрак и сборы, я в курсе, — перебил Магнус, широко зевнув и прикрыв рот ладонью. — И так каждый день до выходных.

— Зато сколько разнообразия, правда? — ухмыльнулся блондин, тряхнув настоящим гнездом из кудряшек на голове. — Мне срочно нужно в туалет! — схватив личные принадлежности с тумбочки, стоящей рядом с Магнусовой кроватью, подросток вылетел за дверь, чуть не сбив по пути Ингрит, собирающуюся уже войти и устроить выволочку ребятам.

Завопив что-то в спину Эрику, женщина громко цокнула языком и, глянув через открывшуюся дверь на пытающегося выбраться из кровати Магса, пригрозила ему пальцем. Развернувшись на пятках так быстро, что вокруг ее ног взвился подол старого платья, воспитательница ушла, ворча себе под нос недовольства. Хоть не наорала на Магнуса за то, что тот только встал, что было просто из ряда вон выходящим. Видимо, у Ингрит было сегодня весьма приподнятое настроение.

Робби ушел вслед за Эриком, накинув на плечи полотенце для умывания, а Нейтен, хмурясь, наблюдал за Магнусом, пока тот, не выдержав тяжелого взгляда соседа, не обернулся к нему:

— Что? — недовольно спросил Магс, прищурив золотисто-зеленые глаза, мысленно прося Эрика вернуться как можно скорей.

— Да ничего, — хмыкнул Нейт, пожав плечами. — Просто ты с отросшими волосами на девчонку становишься похожим. Что, нравится отращивать патлы?

Магнус сам не заметил, как с силой сжал челюсть. Громко скрипнули зубы, и на секунду подростку почудилось, что он слышит, как крошится эмаль.

Он сам знал, что его волосы за последние месяцы выросли значительно быстро, достигнув подбородка. Магнус завязывал их в короткий хвостик, почти не замечая неудобств, кроме неприятных поддевок соседей.

Воспитательницы приюта стригли ужасно, старыми портновскими ножницами кромсая пряди в лохмотья, поэтому Магнус был рад, когда смог отвоевать себе возможность не стричься у приютских парикмахеров.

Эрик говорил, что ему шли отросшие волосы. Они у Магса густые, черной волной спадающие почти до плеч, лоснясь на солнце, как шерсть какого-нибудь диковинного зверя. Эрик в шутку называл друга черной пантерой.

Вообще, они с Эриком были полной противоположностью друг другу: один весь такой светящийся, как лучик солнца, а другой смуглокожий, словно бархатная ночь, с глазами — далекими звездами. Говорят, что противоположности притягиваются — Магнус в этом больше не сомневался.

— Моя прическа должна волновать тебя в самую последнюю очередь, Нейтен, — фыркнул Бейн, демонстративно встряхивая волосами, завязывая их резинкой, которую подросток постоянно таскал на руке.

Дождавшись, когда закативший глаза сосед уйдет, Магнус, сев на корточки возле кровати, пошарил рукой по ее днищу, доставая на свет серебристый кулон, приветливо легший приятной тяжестью в ладонь. Бейн, переживая, что красивую подвеску кто-нибудь может стащить, прятал ее, доставая лишь в минуты одиночества.

Кулон дарил ему заряд энергии на весь день. Казалось, вот подержишь его в руках — и все невзгоды покажутся не такими уж и непреодолимыми. Жаль, что Магнус не мог вспомнить, кто этот подарок ему вручил. Он лишь знал, что этим кто-то был совсем не знакомый ему человек.

Закрыв глаза и, немного простояв, задержав дыхание, Магнус спрятал кулон обратно под кровать. Хорошо, что воспитательницы заставляли мальчишек самих убирать в своих комнатах, иначе они бы обязательно обнаружили тайник.

Выудив из прикроватной тумбочки полотенце, зубную щетку и почти что заканчивающийся тюбик пасты, Магнус поспешил в общую для мальчиков ванную, где уже собралась толпа детей, ожидая своей очереди к умывальникам.

Эрик, отфыркивающийся, смаргивал с ресниц капли воды, отойдя в самый дальний конец комнаты, где собирались те, кто успел умыться, уступая место другим. Увидев Магнуса, блондин помахал ему рукой, которую затем запустил в чуть влажные от воды кудряшки. Золотые спиральки Эрик частенько по утрам смачивал, чтобы они перестали быть похожими на макаронины, подвергшиеся экзекуции, проведенной подушкой и одеялом.

Магнус нахмурился. Ему начало казаться, что Эрик избегает его. Обычно друг всегда ждал Магнуса, чтобы вместе пойти на все утренние процедуры. Но не в этот раз.

После умываний, переодевшись в комнатах в спортивную одежду и надев кроссовки или нечто похожее, если их можно было вообще назвать обувью для бега, парни вышли на уличную разминку.

Неподалеку от них кучковались девчонки, хмуро кусая губы и строя недовольные мордашки. Они не любили физические нагрузки, особенно по утрам, а вот Магнус обожал, когда в ушах свистел ветер, а легкие горели внутри от количества вдыхаемого воздуха.

Он не был лучшим спортсменом, но и хлюпиком его назвать язык не поворачивался.

В то время как старшие бегали, воспитательницы занимались пробуждением малышни в отдаленных от других ребят комнатах, поэтому, фактически, старшие были предоставлены самим себе, но они знали, что за ними следят, поэтому пробегали строго десять кругов, после чего выполняли все необходимые упражнения для других групп мышц.