Большие теплые руки не делали неприятно, но инстинктивно Магнус начал сопротивляться. Он напрягся и Алек почувствовал это, интуитивно ощутил, даже будучи разгоряченным и заведенным до цветных кругов перед глазами. Потому что, самым главным, для этого парня, было не причинить вреда сокровищу в своих руках.

Очень медленно и аккуратно, Лайтвуд отодвинул от себя Магнуса, развернул и усадил рядом, не выпуская из объятий. Но теперь это были надежные оковы от всяческих невзгод, а не жаждущие страсти и интима. Алек бережно прижал Магнуса к себе и легонько поцеловал в висок.

— Тебе страшно? — тихо проговорил он.

— Прости, — прошептал Магнус, прикрыв глаза и стиснув руки Алека, обнимающие его. — Извини, но я… Я не могу, Александр… Пока нет, — Бейн сглотнул, глубоко вздохнув и, чуть отстранившись, посмотрел в лицо парню, в глазах которого все еще плескалось не прошедшее возбуждение.

Лайтвуд успокаивающе погладил его по волосам и заглянул в лицо, лаская взглядом каждую черту. Он мягко улыбнулся и ответил:

— Я понимаю. Все хорошо, Магнус, мы не станем торопиться. Я люблю тебя, и готов ждать, сколько потребуется, — он подтащил к себе футболку Бейна и помог азиату надеть ее.

В такой ситуации, оставаться обнаженным или полуобнаженным довольно неуютно. Алек натянул майку и вновь притянул к себе Магнуса:

— Давай просто посидим вот так… Хорошо? Расслабься и ни о чем не думай.

Магнус благодарно вздохнул, зарывшись носом в шею Лайтвуда, глубоко вдыхая аромат его тела и парфюма, слушая чуть ускоренное сердцебиение и успокаиваясь. Важные слова так и порывались выйти наружу, и Бейн, взяв себя в руки, обнимая Алека, произнес:

— Я люблю тебя, Александр, — а голос тихий, срывающийся на шепот, был полон признательности и нежного щемящего чувства, щекотавшего грудь.

Если бы он видел лицо брюнета, в этот момент, то поразился бы смеси радости и эйфории, отразившейся на нем.

Алек не умел сдерживаться, когда дело касалось Магнуса и проявляемых им чувств. Он с трудом проглотил комок в горле и закрыл повлажневшие глаза, мерно поглаживая плечи азиата. В груди стремительно разрасталось искрящееся тепло, окутывая каждую клеточку тела.

***

Телевизор тихо бубнил, мелькая кадрами, но Бейн не особенно обращал на него внимание. Закутавшись в плед и держа в руках любимую коричневую чашку с зеленым чаем, он уютно устроился на диване, где еще некоторое время до этого проводил в объятиях Александра.

Брюнет ушел час назад, деликатно объяснив, что им обоим будет трудно сдерживаться, находясь так близко. Провоцировать Магнуса, чтобы он потом пожалел о случившемся, или мучиться самому, в планы Алека не входило. Заверив, что ничуть не обижен и любит Магнуса еще сильнее, чем когда-либо прежде, парень выскользнул за дверь.

И Бейн, обеспокоенный и не уверенный, что Лайтвуд не кривит душой при этих словах, мог видеть блаженную улыбку своего парня и его затуманившийся восторгом взгляд, ведь, признание Магнуса — это было самое ценное для брюнета. И придет время, когда не только сердце, но и тело будет принадлежать Лайтвуду без остатка.

========== Глава 17 ==========

Все воскресенье Магнус провел в мыслях об Алеке и их неудавшейся попытке перевести отношения на физический уровень.

Его гложило чувство вины, что он какой-то неправильный, и виноват перед добрым, открытым сердцем Алеком, но пересилить себя и свой страх азиат не мог, как бы не старался справиться с думами о болевых ощущениях во время проникновения.

За какую бы работу Бейн не брался, в голове навязчиво крутились страстные поцелуи, тихие стоны, срывающиеся с губ, и жаркие прикосновения Александра, вызывающие дрожь желания в теле.

Магнус, не выдержав, решил позвонить Хелене, чтобы поговорить с ней о своей проблеме.

Подруга (а Бейн воспринимал этого парня, в женском наряде, именно так) сразу ответила на звонок. Внимательно выслушала сбивчивую речь юноши, который пару минут мялся, не зная, стоит ли говорить о таких интимных и личных вещах. Но спокойный голос Хелены сподвиг Магнуса раскрыться.

— Я не понимаю, чего ты боишься, Магнус, — спустя минуту молчания ответила Хелена, тяжело вздохнув в трубку. — Все не так плохо, как описывают в интернете. Поверь мне, половина этих людей просто-напросто имели связь с не любящими партнерами или с теми, у кого банально нет необходимых познаний. Алек любит тебя, можно сказать, боготворит, о чем мечтает каждый мальчик-гей, и тебе повезло с ним, очень, — слушая тихое сопение, говорящее, что ее внимательно слушают, Хелена продолжила: — Я не знаю, что за страхи сковывают тебя, но хочу сказать, что ты большую часть надумываешь. Ты ведь любишь Александра?

— Да, — выдохнул Бейн, прикрыв глаза, соглашаясь с очевидным, что нельзя было больше отрицать.

— Раз «да», то доверься ему, он не сделает того, что тебе не понравится, дорогой. Секс с кем-то, одного с тобой пола, почти ничем не отличается от гетеросексуального, кроме некоторых моментов, а уж любовь — тем более.

И Магнус, размышляя над словами подруги, пришел к выводу, что она, вероятней всего, права. Главное — доверие. А Александру Бейн доверял больше, чем кому бы то ни было.

***

В темноте ярким блеском сверкнуло лезвие ножа, которое любовно крутил в руках парень, рассматривая бесформенную, тихо поскуливающую человеческую тушу, лежащую напротив.

Никаких эмоций, кроме гнева, ярости и отвращения. Мерзко. Грязно. Не хочется даже лишний раз прикладывать усилия.

— П-пощади! — молило тело, харкая кровью на пол. — Прошу… Я-я хочу жить!

— Я тоже хотел когда-то, — спокойный металлический тон выдавал полнейшее безразличие к судьбе жертвы.

Он заслужил. Так ему и надо — только долгие часы пыток и смерть.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — рядом скрипнул стул, отозвавшись неприятным звуком в ушах, заставляя поморщиться.

— Сомневаешься во мне? — лезвие замерло в пальцах, отбрасывая холодные блики на обшарпанные стены. — Кажется, мы не в первый раз с тобой совершаем нечто такое.

— Не в первый, но в последний, точно. Я сматываю удочки, — бурчание в ответ. — Эту тушу сложновато будет спрятать.

Услышав это, жертва заскулила с новой силой. По жирному, отъевшемуся за годы чужих мучений, лицу градом потекли слезы, вперемешку с потом и соплями. Отвратительное зрелище, но нет ничего более противного, чем обгаженные этим существом штаны.

Жертва панически боялась, и этот страх отражался в близко посаженных поросячьих глазках, глядящих на своих палачей.

Держащий нож в руках, каратель безразлично пожал плечами, и страшная догадка сотрясла тело его собеседника.

— Эй, мы так не договаривались! — в голосе слышался полнейший ужас, вперемешку с благоговением, которое этот некто испытывал рядом со своим напарником. — Ты хочешь… Неужели ты хочешь оставить его тело на видном месте?!

— Почему бы и нет? — хмыкнули в ответ. — Мне это нужно.

— То, что тебе нужно — вот оно, — напарник смирился, и перед говорившим возникла толстая бечевка с висящим на ее конце узлом.

На лице держащего нож, расползлась ухмылка.

***

Магнус проснулся рано утром, ощущая странную тяжесть, сдавившую грудь. Ему опять снились кошмары.

За окном валил пушистый снег, большими хлопьями украшая улицы. Потянувшись, Бейн вышел из комнаты, протопав в ванную, после чего, зевая, побрел в обеденную зону.