Но Магнус же не девушка! Хотя смущенный вид Алека почему-то был приятен Магнусу, который из-за слов брюнета тормознул, уставившись на него во все глаза:

— Хэй, ты о чем, Александр! Как я могу решать за тебя, где тебе учиться! Ох, Божечки, чего ж так с тобой все странно? — Магнус нервно коснулся каффа, потеребив ухо в привычном жесте, выражающим крайнюю растерянность. — Ты… Слушай, я тебе настолько нравлюсь, да? — прыгнул Бейн с места в карьер, задавая неловкий для обоих вопрос. — Мы знакомы сутки, а ты уже говоришь такие вещи.

— Прости, — выдавил Лайтвуд, снова не зная, куда девать руки и пряча глаза. — Ты действительно мне очень нравишься, но… Я все понимаю и готов быть тебе просто другом. А веду себя, как дурак, — его голос совсем упал. — Мне хочется быть к тебе ближе, пусть даже и таким путем, как перевод из одного колледжа в другой, но вдруг ты решишь, что я преследую тебя?.. — парень, наконец, поднял голову и взглянул на Магнуса, упрямо нахмурив лоб.

— Мне впервые в жизни говорит о своей симпатии парень, — признался Магнус. — Что ты во мне увидел, Александр?

— Ты очень красивый, — застенчиво улыбнулся брюнет. — И такой… Чувствительный. Кажешься таким, — поправился он. — Это не делает тебя ранимым в моих глазах, но мне хочется защитить тебя, хотя я и не понимаю, откуда возникло такое желание, — Алек взъерошил свои непослушные волосы и вздохнул.

— Ты мне кого-то напоминаешь, — спустя минуту молчания вдруг произнес Бейн, ощущая, как начинает краснеть, и радуясь, что на смуглой коже в сумерках рассмотреть румянец достаточно сложно. — Невероятно, мне отвешивает комплимент человек одного со мной пола, — проворчал себе под нос Магнус, ощущая при этом неловкое удовольствие.

— Кого? — Лайтвуд сделал приглашающий жест, предлагая следовать дальше по выбранному маршруту. — Надеюсь, этот кто-то не был неприятен тебе?

— Этот человек очень сильно помог мне много лет назад, — неожиданно даже для самого себя ответил Бейн, удивляясь, что с Алеком куда проще говорить о чем-то личном, чем с другими. — Я не был знаком с ним, и не помню его имени, но он поддержал меня в трудный момент жизни.

Шагая рядом с Александром, Магнус посматривал на него, а тот задумчиво теребил себя за прядку и покусывал нижнюю губу.

— Тогда… Мне приятно быть на него похожим, — выдохнул брюнет и пробежался глазами по лицу Магнуса, пользуясь тем, что они прошли под фонарем.

Сумерки сгустились настолько, что казались синими. Ночная сентябрьская прохлада брала свое, и Алек, развязав рубашку, набросил ее на плечи. Сделав это, он протянул руку и дотронулся до кисти Магнуса, бубня себе под нос: «Теплый. Значит, не замерз».

Бейн вздрогнул от прикосновения Алека, внимательно взглянув на его профиль. К ужасу парня, он неожиданно вспомнил нечто такое, что долго хоронил в памяти: такая же серьезная мина, те же мягкие беспокоящиеся за его здоровье жесты.

Магнус раньше испытывал на себе заботу, что исходила от лучшего друга, который мог, в любой момент плохого дня, обнять или взъерошить ему волосы, и Бейн, в силу своего возраста, не считал чужие действия, как что-то, намекающее на сексуальное влечение.

И Магнусу вовсе не были противны прикосновения Эрика, который всем своим видом высказывал поддержку. Так и Алек, не имея в уме ни капли какой-то выгоды, побеспокоился о его состоянии.

Но Лайтвуду он нравился.

Азиат неожиданно сильно смутился, но не сделал попытки отодвинуться. Они в который раз свернули по дорожке, начиная второй круг по парку.

— Ты не против присесть? — предложил Бейн, чтобы как-то замять повисшую между ними паузу.

— Нисколько, — мотнул головой Алек и радостно заблестел глазами.

Про себя брюнет тихо ликовал, потому что, подле скамейки горел яркий фонарь, и можно было в его свете разглядывать красивое лицо, которое так манило к себе. Впрочем, этот очаровательный азиат притягивал всем существом, и сопротивляться этому становилось крайне нелегко.

Едва они устроились на гладком дереве лавки, Алек задал вопрос, который мучил его давно.

— Магнус*, у тебя очень необычное имя, — мягко проговорил он. — Я ни разу не встречал такого. Ты удивительный даже этим… — парень с нескрываемой нежностью разглядывал своего собеседника.

— Тебя послушать, так я во всем идеальный, — фыркнул Магнус, стараясь увильнуть с опасной для самого себя темы: — У меня вполне обычное имя, Александр. Ничего особенного в нем нет. Я хотел спросить тебя кое о чем, — вздохнув, Бейн продолжил: — Скажи, как ты понял, что тебе нравятся парни? У тебя уже были отношения?

Лайтвуд склонил голову набок и слегка помедлил, прежде чем ответить:

— Еще будучи подростком, я заметил, что девушки меня не привлекают. Мои сверстники вовсю обсуждали девичьи прелести, но я ровным счетом ничего не чувствовал. А потом… — он забавно наморщил нос. — Я начал ощущать странное влечение к своему однокласснику. Это не было влюбленностью, тем не менее, меня тянуло к нему физически. Какое-то время я сопротивлялся тяге, не зная, как поступить, затем решил следовать зову физиологии, — заметно было, что данная тема немного сковывает парня, но он сделал над собой усилие и продолжил: — Отношения случались, пусть и недолгие. В то время я только познавал себя, но я не из тех, кто меняет партнеров, как перчатки. Это сложно объяснить…

— Я понимаю, — кивнул Бейн, пользуясь тем, что Алек не смотрит на него, бессовестно разглядывая парня и ловя себя на мысли, что отчасти любуется красотой Лайтвуда. — А ты когда-нибудь влюблялся?.. Ну, в парня, — Бейну все еще было странно говорить об однополых отношениях, но любопытство брало верх.

Брюнет повернул к нему голову и буквально впился зрачками в глаза напротив.

— Ни в кого, — медленно проговорил он и облизал пересохшие губы. — Ни в кого, только в… — он запнулся, моргнул и кинул на Магнуса затравленный, но горящий неким огнем, взгляд.

— О, только не говори, что я — твоя первая любовь! — неожиданно хрипло рассмеялся Магнус, нервно отворачиваясь в сторону и мельком подумав, что не стоило касаться такой скользкой темы. — Александр, мы знаем друг друга всего пару часов, не рановато ли для таких громких слов? — Бейн вскочил с места, ощущая непонятную дрожь в теле. — Эмм… Ты знаешь, я уже начинаю замерзать.

Лайтвуд на секунду замер, затем поднялся, беспомощно взирая на Магнуса, но, не двигаясь с места.

— Я не… Я не знаю, почему так выходит, — глухо произнес он. — Пусть мы почти не знакомы, но ты кажешься мне очень близким. Словно потерянным когда-то и вновь обретенным. Это очень странное ощущение… Но что мне делать, если оно такое? — парень заговорил чуть быстрее, словно стремясь выплеснуть накопившееся: — Рядом с тобой у меня голова кругом идет, я подобного раньше не испытывал. Прости, если тебя это напрягает… — он стиснул зубы, но взгляда упрямо не отвел.

— Что ж мне с тобой делать? — простонал Магнус, пронизываемый целой гаммой чувств, начиная со странного тепла, забурлившего где-то глубоко в груди, и заканчивая страхом, что признание Алека вообще способно зацепить его. — С чего ты взял, что это влюбленность, Александр? С чего вообще такой, как я… — Бейн замолчал, устало прикрыв веки. — Я совсем запутался в том, что происходит. Ты свалился, как снег на голову, мы не знаем друг друга, а я уже слышу все это.

Брюнет молчал и только смотрел во все глаза. Прошла долгая томительная минута, прежде чем он промолвил:

— Я стараюсь не лгать самому себе, пусть это и ничего не меняет для тебя. Едва ли ты хочешь верить моим словам, — он судорожно вздохнул. — Я готов стать тебе другом, раз не могу быть кем-то большим. Но… Дай мне время привыкнуть к этой мысли. Не говорить о своих чувствах, находясь рядом с тобой, слишком сложно… Но я справлюсь.