Я сомневаюсь, что через несколько лет она вспомнит о нашем коротком романе.

Поездка в дом моих родителей дала мне время подумать и поразмышлять о последних двенадцати годах. Никто не должен подвергаться восьмилетней коме, особенно родные. Интересно, проснись бы я раньше, встретил бы я Энни. Странно было думать об этом. Восстановление бы прошло гораздо проще. Мне не пришлось бы тратить первый год на интенсивные сеансы физиотерапии или проводить все эти дни с репетиторами. Я бы посещал частную школу, где все ожидали бы, что я стану лучшим в своем классе. Все мое свободное время было бы потрачено на учебу. Мои культурные мероприятия были бы основаны на «важности», как уверяла моя мама.

Отношения, которые у меня были с моими братьями и сестрами, были бы такими же. Ашер и я держались бы на расстоянии. Алексия всегда старалась быть лучшей, и я сомневаюсь, что часто бы ее видел. Она не была эмоциональным человеком, более отстраненной, как наша мама, но я знала, что она беспокоилась. В конце концов, она посвятила свою жизнь неврологии. Интересно, если бы я так долго не был в коме, то в какой области она могла бы себя найти. Не было никаких сомнений, что она изменит историю болезни, я никогда не встречал кого–то с таким страстным желанием. Моя младшая сестра Элис и я не изменились бы, со своим взаимным чувством обожания, с той лишь разницей, что я мог бы наблюдать, как она растет.

Мысль никогда не встретить Энни сжигала дотла, и мгновенная боль, которую я испытал, доказала, что я ничего бы не изменил. Последние четыре года ада стоили того. Никто не мог понять нашу связь, преданность, которую мы чувствовали друг к другу. Немногие имеют возможность такого открытого общения, такого слияния душ. Энни была для меня больше, чем друг или даже любимая. Все было гораздо сложнее.

Я даже не заметил, как припарковал машину перед домом моих родителей. Я позвонил в дверь, и горничная быстро открыла ее.

Я вошел в дом.

– Есть кто-нибудь дома?

Почему я не подумал заранее позвонить?

– Ваш отец в своем кабинете, а мать, братья и сестры наслаждаются чаем в саду.

– Спасибо. – Я направился в кабинет моего отца и постучал.

– Входите, – его голос звучал нетерпеливо и раздраженно, когда его беспокоили.

Я просунул голову в кабинет.

– Эй, пап, мне нужно поговорить со всеми. Ты не мо бы выйти со мной на улицу, где мы все сможем поговорить?

– Ты понимаешь, как расстроена твоя мама?

– Да, именно поэтому я здесь. Мне нужно извиниться.

– Хорошо, я пойду с тобой.

Мы прошли в сад к столику с чаем. Моя мама и Элис обустроили его вместе, когда сестра была маленькой. Мне очень нравилось, что мама всегда готовила чай с Элис в течение дня, независимо от того, насколько занят ее график. Это сформировало между ними особенную связь.

Мама никак не отреагировала на мой приезд. Элис вскочила со стула, чтобы поприветствовать меня, и я крепко обнял ее. Я кивнул брату, и он сделал то же самое.

Мама не могла перестать быть хорошей хозяйкой, и налила нам немного чая, пока мы оба садились.

– Мама, я пришел, чтобы извиниться. Вы хорошо воспитали меня, и мне не стоило грубить семье, особенно бабушке с дедушкой, – она все еще отказывалась смотреть на меня. Прошлым вечером во мне нуждался друг. Я должен был остановиться и все объяснить, но беспокойство затмило мне рассудок.

– Так объяснись сейчас, – холодно вымолвила она.

– Хорошо. Знаешь, я бы никогда так не поступил, если бы не было веской причины.

– Ладно. Ты останешься на обед? – Она все еще была холодна ко мне, но я знал, что был прощен.

У меня не было выбора, кроме как согласиться. Мне нужно, чтобы она порадовалась, прежде чем я продолжу рассказ о реальной причине приезда. Мы разговаривали, пока обед не был готов. Я заговорил, когда у мамы, казалось, поднялось настроение, появившееся только в конце обеда, и мы пошли в гостиную. Отец с Ашером собирались вернуться в кабинет, чтобы поговорить о делах или о чем бы то ни было.

– Подождите, пожалуйста. Посидите минутку, – серьезность в моем голосе заставила их всех сесть. Я решил подойти к сути дела.

– Я не планирую работать в Кэнвард Энтерпрайзис после окончания университета.

– О, правда? – спросила мама с непроницаемым выражением лица. – А что ты планируешь делать?

– Я еще не знаю. Я также планирую сменить факультет на английскую литературу, – сказал я так уверенно, как только мог. В тот момент, прояви я неуверенность, мне пришел бы конец.

– И что ты планируешь делать после получения этого диплома? – спросил мой отец, явно возмущенный этой идеей

– Я все еще хочу разобраться и понимаю, что это правильное решение.

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, Адам, – моя мать скрестила лодыжки и выпрямилась – не очень хороший знак. – В тебе бунтарский дух взыграл? Тебя это все когда–то обошло и проявляется только сейчас?

– Нет, это не имеет к этому никакого отношения. Я всегда хотел изучить литературу более детально. Колледж кажется хорошим местом для этого.

– Занимайся этим в свободное время, не трать впустую образование в колледже!– злился отец, – Я платил сотни тысяч долларов за последние четыре года не для того, чтобы ты выбросил их на получение бессмысленной специальности!

Он относится к этому по–другому.

Я не отступал. Это было то, чего я хотел, то, что я себе представлял, когда поступал в колледж.

– Я приехал сюда не для того, чтобы спорить. Я не изменю своего решения. Я здесь из чувства уважения. Я знаю, что все вы пошли на жертвы ради меня, и я за это благодарен, но это не значит, что моя жизнь принадлежит вам, и вы можете е планировать. Я не жду, что вы поймете или примете то, что я вам говорю. Я просто подумал, что вы должен знать.

– Я не буду платить деньги за то, чтобы ты бездельничал, – выплюнул мой отец, все еще злясь.

– Хорошо, – так и было. Я бы решил, как платить за учебу самостоятельно.

– Папа, посмотри, как далеко продвинулся Адам. – Мы все были удивлены, когда Ашер заговорил. Он всегда держал свое личное мнение при себе. – Мы никогда не думали, что его мозговая активность достигнет таких результатов. Адам будет успешным независимо от того, что он делает. Дай ему шанс проявить себя. Он только начал жить своей жизнью, кто знает, на что он способен.

Отец снял очки и потер переносицу.

– Я по–прежнему еще ожидаю, что ты закончишь колледж с отличием.

– Конечно. – Я был твердо на это нацелен.

Мама встала со своего места.

– Давай поговорим об этом еще раз в другой день. Действительно подумай об этом, Адам. Реши, хочешь ли ты такой жизни.

Ты имеешь в виду ту жизнь, которую ты хочешь для меня.

– Я хочу.

Я уже принял решение, и они скоро это поймут. Я попрощался и направился в дом братства, надеясь поспать до вечера. Я был измотан. В конце концов, я сообщу им об Энни, но не все сразу.

Я уснул, как только моя голова коснулась подушки. К счастью, я спланировал все заранее и включил будильник в пять. Я принял душ и оделся для ужина с Энни.

Мое тело оставалось расслабленным, пока я не подошел к ее квартире. Я приглашал Энни на ужин, на наше первое свидание. Это было невероятно.

Я позвонил в дверь. Джереми открыл дверь, впуская меня.

– Не разбивай ее сердце. – Его руки были скрещены, и он смотрел на меня. – Тебе лучше отнестись серьезно к этому свиданию.

– Если я нужен Анне, то я весь её, – ответила я, стараясь соответствовать его серьезности. Я никогда не думал, что буду рад, что у Энни в жизни есть Джереми. Он присматривал за ней, когда у меня не получалось, и за это я всегда буду уважать его.

Мы оба слышали, как она идет по коридору, поэтому мы повернулись. У меня отвисла челюсть. Она выглядела красивой, потрясающей, мой мозг перестал работать. Она подошла ко мне.

– Привет, – ее голос был подобен небесам. Я никогда не видел никого более великолепного в своей жизни.

Как я смогу не прикасаться к ней этим вечером?