Лис мог оказаться, где угодно. Никаких указаний, где его найти, если вдруг что, рыжий не оставил. Но решительно настроенная, во что бы то ни было попасть в лес Марушка, готова была перерыть в поисках хоть все село. Она прогулялась до хаты деда Ахмыла, но тот Лиса не видел. Зато угостил квасом в обмен на обещание занести пучок чистотела — бородавки сводить.

Возле озера, как и ожидалось, не было ни души. Марушка сама не знала, зачем ее туда понесло, но от скуки помочила ноги на мелководье. Одинокие головастики живо крутились у ее лодыжек. «Если воду взаправду отравили, — подумала она, — в ней бы не жило ничего». Выходя через заросли камыша на берег, наткнулась на раскрасневшуюся Марьяну, на ходу заворачивающуюся в цветастый платок.

Столкнувшись, обе замерли. Марушка успела заметить, что белый сарафан, расшитый золотой нитью, игриво распахнут на пышной груди, один рукав спущен, обнажая белое плечо. Марьяна с брезгливой неприязнью смотрела на девочку, вставшую на ее пути. Марушка поежилась, понимая, что стала свидетелем последствий какой-то щекотливой сцены, о которой ей знать не положено. Марьяна круто развернулась, задевая девочку бахромой платка.

— Постой, — крикнула ей вслед Марушка, — я про Руту хотела поговорить!

Женщина грузно повернулась и поперла на Марушку. Той пришлось отскочить в сторону.

— А что про нее говорить? Голова мало сказал? Или Микул объяснил не доходчиво? — выпалила она.

Марушка отрицательно зачала головой, отступая назад. «Откуда она все знает?» — успело промелькнуть в голове прежде, чем Марьяна сделала еще один размашистый шаг, настигая девочку.

— А ты! Как и Рута, — ткнула в нее пальцем разъяренная женщина, — самозванка, никакая не знахарка!

— Это почему? — опешила Марушка, спешно вспоминая, кто бы мог на нее нажаловаться.

— Да потому что братец твой страдает истечением нечисти, а ты и пальцем о палец не ударила, чтоб его излечить, — заключила Марьяна, буровя злым взглядом собеседницу.

— Лис, что ли? — Марушка неловко улыбнулась, — чем он страдает?

Марьяна смачно плюнула на песок, прямо у ног девочки.

— Тьху! Перелой у него, дурище! Простых вещей не знаешь!

Марьяна еще пробурчала себе под нос невнятные ругательства, с трудом поднимаясь к дороге. Марушка же застыла, как громом пораженная. Память услужливо подкинула воспоминание, подтверждающее правоту Марьяны. Ведь Лис сам признался, что шел к Федоре с деликатной проблемой. Тему замял, но Марушка должна была расспросить про симптомы и боли, а потом заставить его лечиться. «Какая же я знахарка, если чужой беды у себя прямо под носом не заметила? — взгрустнула девочка, но тут же воспряла и ринулась к дороге, — Ничего, это можно исправить. Только б найти его поскорее».

Рассевшись вокруг широкого пня, сельские мужики подставили сгоревшие во время пахоты спины прохладному ветру. И, несмотря на то, что солнце неспелой ягодой пряталось за облаками, пот стекал по широким плечам — шла напряженная игра. Лис отрешенно нависал над столом. Карман его незаметно опустел, а все выигранные прошлым вечером медяки перекочевали более везучему сопернику. Всего-то, один легкий взмах рукой — и комбинация точек на игральных костях вызвала всеобщее ликование и только один полный разочарования вздох. До поры до времени все шло хорошо, и монетки только прибавлялись, собираясь неровной пирамидкой у его локтя. Тогда, поддавшись порыву, Лис решил повысить ставку, и удача отвернулась от него. Она, может, и любит смелых, но не терпит бахвальства.

Лис пошарил в кармане — заваляйся там хоть медяк, сразу бы отыгрался. Залез даже в мешочек на поясе, в котором покоился резной ключ Марушки. Пальцы наткнулись на что-то холодное и плоское. Лис вытащил из кармана продолговатый металлический кругляшек с гравировкой. Брови удивлено поползли вверх — он никогда не владел перепутным знаком Оружейной Гильдии. Впрочем, перепутки не было даже у Козыря, имевшего вес и особое положение среди городского отребья, а потому у рыжего закрались сомнения, чьи высокопоставленные карманы он обшарил и почему забыл об этом.

— Чё там у тебя? Ставишь? — пробасил потерявший терпение игрок, хмуро поглядывая на Лиса.

Лис поколебался секунду и ударил ладонью о стол, залихватски припечатывая металлическую бляшку к сухой древесине.

— Ставлю! — слабый отблеск солнца на перепутке отразился азартным блеском в его глазах.

Лис сгреб кости и сжал их в кулаке. «Только бы повезло!» — подумал он, зажмурившись на мгновение — больше ставить было нечего. Костяшки пальцев побелели.

— Ты играть будешь или кота за бубенцы тянуть? — недовольно поторопили его.

Лис встряхнул кулаком.

— Лис! Вот ты где… Я тебя искала всюду! — со стороны озера, размахивая руками, как ветряная мельница, бежала запыхавшаяся Марушка. — Мне нужно…

Едва не толкнув пень, на котором валялась щедрая горсть медяков против одинокой металлической бляшки, девочка остановилась, покачнувшись. Удивленный взгляд ее остановился на сжатом кулаке Лиса.

— Я все отыграю! — поспешно заявил он, отступая.

— На чьи деньги? — тихо вздохнула Марушка, оценивая сгруженные в кучку медяки — в Резных Петушках таких денег просто для забавы не водилось.

— На свои, — неуверенно кивнул Лис и, оценив разочарованный вид подруги добавил: — Которые за спасение раненого взял.

— Он-то знает, что уже отблагодарил тебя?

— Не стал по пустякам мужика будить, — Лис отмахнулся, — погоди, мне только чуть-чуть везения нужно, и я все верну с лихвой, — сказал, занося руку, чтоб бросить кости.

Марушка шлепнула по столу пятерней, сгребая с пня кругляшек.

— Это же не твоё! — захлебнулась от возмущения она, покрутив его в руках и рассмотрев гравировку.

Мужики за самодельным столом ощетинились — сначала в сторону Лиса пропустили пару ругательств тихо, потом высказались громче — выражая недовольство в привычной манере и не скупясь на выражения. Марушка, смутившись, отступила на шаг.

— Муха, дай доиграть, — протянул руку за перепуткой Лис, заглядывая ей в глаза.

Колючие взгляды игроков и хмурое лицо Лиса, так и застывшего с открытой ладонью, разозлили её. «Он проиграл все деньги, что были и полез в чужой карман, — тряхнула головой девочка — так не годится».

Марушка подскочила к Лису и подбила его кулак, хватая за руку. От неожиданности Лис разжал ладонь. Кубики, бессмысленно крутясь, взлетели в воздух.

— Нам нужно серьезно поговорить, — Марушка резво потянула Лиса за собой, не давая ему возможности повернуться.

Кости стукнули о дерево. Сидящие у пня мужики проводили спутников гоготом и улюлюканьем. Только когда игроки развернулись к срезу, куда упали кубики, хохот прекратился. Молчание затягивалось, превращаясь в тревожную тишину, пока кто-то один, озирнувшись воровато, не перевернул кости, скрывая под натруженной мозолистой рукой две шестерки.

* * *

Рута, кряхтя, развешивала пучки свежесобранных трав под самым козырьком крыши с теневой стороны избы. Когда у калитки послышалось деликатно покашливание, а затем прогремело «Эй, хозяйка!», она покачнулась и едва не скатилась кубарем со стремянки. Крепкая мужская рука подхватила ее за предплечье и помогла спуститься.

Перед знахаркой стоял худощавый, сутулый мужчина. Спрятав руки в карманы заношенных штанов, он широко улыбался, показывая щербину меж передних зубов. Улыбка казалась такой вымученной, что Рута невольно поежилась и перевела взгляд. Еще трое незнакомых ей мужчин стояли за плетнем, у самой дороги. В ногах у них путался, подскакивая задиристым воробьем и нетерпеливо разглядывая все вокруг, мальчишка в рванье.

— В селе поговаривают, у тебя гости, хозяйка, — худощавый оперся плечом о стену избы.

— Поговаривают еще, что я ведьма и отравительница, — не осталась в долгу Рута, не глядя в мутные глаза собеседника. Больше ее беспокоил крупный мужчина, с нетерпением заглядывающий в окна дома. Высматривая, выискивая. «Так смотрят хищные птицы, как заметят пичугу. Или бешеные псы, когда рыщут, кого бы цапнуть», — подумала Рута.