– Я Алексис Коули, – собравшись с духом, ответила Алекс. – Я приехала по вашему приглашению. Учительница.

– Учительница? – весело воскликнул священник. – Ну, наконец-то! Колум МакРайан. – Он протянул руку, и Алексис, покосившись на бурые разводы и мысленно отправив перчатки в стирку, её пожала. – Простите, что не встретил – обычно дилижанс задерживается на несколько часов, я думал, что успею разобраться с делами.

– Ничего страшного, – улыбнулась Алексис. Искреннее сожаление священника развеяло всё раздражение.

– Не так вы думали начать своё знакомство с нашим городом, а, миссис Коули? – Он весело подмигнул.

– Это точно! – со смехом ответила Алексис.

– Что ж, думаю, самое время вспомнить о манерах. Пойдёмте в дом, я угощу вас кофе, и вы расскажете, как добрались.

– Мои вещи! – испуганно ахнула Алексис, вспомнив об оставленном на улице багаже. – Я оставила их на телеграфе и…

– Не волнуйтесь. Ораст за ним приглядит, – успокоил её Колум. – К тому же надо подумать, куда вам заселиться, прежде чем найдём постоянный дом. Выпейте кофе, Алексис. Он всегда помогает решать все проблемы.

По дороге Колум вкратце рассказал, что прежняя учительница вышла замуж и уехала в Техас и местная ребятня оказалась предоставлена сама себе.

– И сколько времени они не учатся? – поинтересовалась Алексис.

– Почти год, – вздохнул Колум, огибая церковь и направляясь к длинному приземистому строению. – Мало кто хочет ехать в нашу глушь.

– Мне кажется, здесь все городки похожи один на другой. Я их столько в пути повидала! – покачала головой Алексис и пристыженно замолчала, встречая острый взгляд синих глаз.

– Знаете, здесь, конечно, нет библиотеки и театра, а жителей так мало, что все про всех всё знают, но именно здешние люди – самые настоящие из всех, что я видел. – Он отвернулся и продолжил путь. Не решаясь продолжить разговор, Алексис поспешила следом, разглядывая шагавшую впереди фигуру.

Он был высоким и… не старым. Отчего она решила, что Колум МакРайан непременно окажется почтенным старцем? Тёмно-русые волосы были коротко острижены и слегка завивались на концах. Загорелую шею наполовину скрывал воротник простой холщовой рубашки, а подвёрнутые рукава открывали крепкие мускулистые руки. Сразу видно – отец Колум не только проповеди горазд читать.

Алексис шла следом за священником, думая, что этот день явно станет одним из самых странных и волнительных за всю её жизнь.

Комментарий к Глава 1

*Шаривари – Шаривари, вероятно, является одним из наиболее раздражающих свадебных обычаев, о которых когда-либо было известно. Само слово означает "серенада молодоженам, сыгранная кастрюлями, чайниками и т.д.". Она была так же плоха в реальности, как и звучала, однако, к счастью, эта народная традиция, которая достигла своего апогея в 19 веке, впала в немилость.

В первую брачную ночь пары, друзья, члены семьи и другие свадебные гости собирались вокруг дома молодоженов и создавали как можно больше неприятного шума. Они стучали в кастрюли, фальшиво пели и делали все возможное для того, чтобы помешать паре.

Это, безусловно, нехорошо, пытаться испортить чью-то брачную ночь, однако, исторические данные свидетельствуют о том, что "раздражители" часто становились вандалами. В одном из случаев, произошедших в 1910 году, группа мужчин (сподвижников отца невесты) настаивала на том, чтобы каждый из них поцеловал невесту, а затем еще и требовали денег за то, чтобы не мешать им во время первой брачной ночи. Однако получив деньги, они все-таки «спели» ночную серенаду, чем заставили молодых отложить медовый месяц.

Солнце нещадно палило, не забывая напоминать, что сейчас самый разгар лета. Дорожка огибала церковь, за которой примостился маленький домик, сложенный из свежих бревён. Распахнув дверь, отец МакРайан посторонился, пропуская Алексис вперёд. Внутри пахло прогретым на солнце деревом и сухим, пыльным ароматом луговых трав, стоявших в кружке у окна.

– Здесь всё просто, но очень удобно, – словно извиняясь за скудную обстановку, произнёс отец Колум, подходя к плите. Железная печь слабо тлела, сверху стоял медный кофейник, и МакРайан, потрогав его рукой, удовлетворённо кивнул.

Алексис прошлась по дому, останавливаясь посередине комнаты. Кровать за тёмно-синей шторой, небольшой камин, две керосиновые лампы на нём, добротно сколоченный стол и три стула, сундук в углу, над ним – сутана. Разглядывать больше было нечего. У двери стояло ружьё, небрежно прислонённое к стене.

– Присаживайтесь, – бросил через плечо отец Колум, разливая дымящийся кофе по жестяным кружкам. Алексис осторожно опустилась на стул, провела ладонями по столу, покрытому сетью порезов от ножа.

– Давно вы здесь живёте, отец МакРайан?

– Два года, – бросил Колум, не оборачиваясь. Он взял железную банку, доставая из неё печенье. Положил на щербатую тарелку, подхватил кружки и подошёл к столу. – Угощайтесь. Прихожане часто приносят домашнюю еду – всё мечтают откормить одинокого священника. – Он беззлобно усмехнулся, и из уголков бледно-голубых глаз разбежалась сеть тонких морщинок.

– А как вы оказались здесь, миссис Коули? – Опустившись на стул напротив, Колум осторожно отхлебнул кофе и посмотрел на собеседницу поверх кружки.

– Решила начать жизнь с чистого листа, – пожала плечами Алексис, делая глоток. Кофе оказался крепким и пережаренным. Она мужественно проглотила его и отставила кружку в сторону. – Муж погиб на войне, и мне пришлось искать способы выжить. Я много работала, сменила немало домов – гувернантки для северянок, что приехали жить на Юг, считаются выгодным вложением денег, – с горечью добавила Алексис.

– Ваш акцент слишком мягок для уроженки Севера, – проницательно заметил Колум. – Вы ведь южанка, не так ли?

– Вирджиния, – Алексис кивнула, не считая необходимым это скрывать. – Здесь это может стать проблемой?

– Я думаю, вы неспроста выбрали место для новой жизни, – усмехнулся Колум. – Здесь большинству абсолютно всё равно, откуда вы и кем были раньше.

– А вам?

– Я воевал за янки, если вы спрашивали об этом, – пришла очередь МакРайана пожимать плечами. – Но это не было связано с моими политическими предпочтениями. Скорее, с желанием заработать.

– Священники тоже могут сражаться наравне с обычными солдатами? – Алексис удивлённо посмотрела на Колума.

– Я ведь не всю жизнь был священником, – хитро улыбнулся Колум. – Смотрю, мой кофе пришёлся вам не по душе, – он указал глазами на кружку. – Мне многие говорят, что я совершенно не умею его варить.

– Признаться, да, он отвратителен. – Алексис виновато посмотрела на Колума и с трудом сдержала зевок.

– Простите! – Колум покаянно склонил голову. – Я сижу и выспрашиваю вас о жизни, вместо того чтобы помочь устроиться! Совершенно забыл, что вы провели в дороге не один день.

– Не стоит извиняться, – произнесла Алексис, поднимаясь. – Но вы должны рассказать, почему у пастора, который является духовником целого города, такой возмутительный брат.

– Вы успели познакомиться с Киллианом? – Колум замер на пороге.

– Поначалу меня отправили к нему, я ведь не знала, что МакРайанов в Колорадо-Спрингс двое, – со смехом ответила Алексис. Они неспешно направились в город, миновав церковь и выйдя на широкий луг, наполненный жужжанием пчёл и стрёкотом цикад.

– У него довольно-таки тяжёлая судьба, – после непродолжительного молчания ответил Колум.

– Как и у всех нас, – небрежно заметила Алексис. Наглая ухмылка Киллиана всё ещё стояла перед глазами.

– Не судите, и не судимы будете, – сухо ответил Колум, и Алексис удивлённо покосилась на него – было заметно, что разговоры о брате вызывают неприязнь.

– Давайте сменим тему, – предложила Алексис. – Может, вы расскажете мне о городе? О том, что меня здесь ждёт?

– Спасибо, – благодарно кивнул Колум. – Отмечу, что вы совершенно не прогадали, выбрав Колорадо-Спрингс. Городу всего три года*, но он очень быстро растёт, и новые люди прибывают каждую неделю. Говорят, что вскоре сюда проложат железную дорогу, но часть горожан против.