— Отвечай, — схватив за плечи, меня слегка тряхнули.

— И не подумаю, — вырвавшись из захвата, быстрым шагом направилась к дому. Погуляли и хватит.

— Вероника подожди. — Обогнав меня, Николай преградил дорогу. — Прости, если обидел. Не хотел. Действительно, не важно сколько твоему шефу лет и что тебя с ним связывает, это же все было до меня, а значит, в расчет не берется. Слушай, а может, ты больше не вернешься в свою контору?

Закатив глаза к небу, стала считать до десяти, пытаясь успокоиться и дышать глубоко и ровно, потому что захотелось поорать и вправить некоторым мозги. Если в контору не возвращаться, то какой был смысл приезжать сюда? И вообще, что он лезет, куда его не просят?

— Тема закрыта, — ответила спокойно.

— Выходи за меня замуж и оставайся здесь со мной, — огорошил меня Николай.

— Ты что серьезно?

— Более чем. — Думала, он шутит, но глядя в карие сверкающие решительностью глаза, поняла, что он говорит серьезно. А оно мне надо? На непродолжительный роман на время отпуска, я бы еще согласилась, на фиктивный брак с ним (ради заветной печати в паспорте) тоже, а вот замуж и бросить карьеру, к таким кардинальным переменам — нет. Карьера для меня всегда была на первом месте, на первом и останется.

— Прости, это не для меня, — попыталась обойти Николая, но не получилось.

— Почему? Ты не веришь в любовь с первого взгляда? В таком случае отвернись и посмотри на меня еще раз.

— Не в этом дело.

— А в чем? Или лучше сказать в ком? У тебя есть любовник? — Тон у Николая изменился, стал жестким, властным и требовательным. Надо же, в тихом омуте… Внутренне собравшись, приготовилась к противостоянию.

— Соблаговолите меня пропустить. — Перешла на официальный тон. А нечего так со мной разговаривать.

Поединок взглядов прервал Николай, притянув к себе, он сжал меня с такой силой, что вырваться не представлялось никакой возможности, и все же я предприняла несколько попыток.

— Пусти, — дернувшись, попыталась освободиться.

— Нет. Привыкай, характер у меня не сахар. Вспыльчивый, я не привык, что мне перечат. А еще, как оказалось, я ревнивый. Ужасно ревнивый. Я не хочу тебя ни с кем делить.

— Отпусти, — попросила.

— Не могу, да и не хочу. — Стальные объятья, слегка ослабли, но меня из них так и не выпустили. — Со мной никогда такого прежде не происходило и, наверное, больше не произойдет. Я чувствую, что ты моя, что принадлежишь мне. Только мне и никому больше. Я боюсь тебя потерять, боюсь, что ты исчезнешь. Открою утром глаза, а тебя рядом нет. Мне хочется тебя защищать, хочется тобой обладать, до безумия хочется, я ни одну женщину еще так не хотел как тебя.

— Наверное, они сами тебе на шею вешаются, а тут я решила подумать, прежде чем прыгнуть в твою койку, тебя это и зацепило. Эго задето. Как же, посмели тебе отказать. — Говорить об этом было неприятно, и я в очередной раз попыталась высвободиться. Только где там. Весовые категории у нас явно разные.

— Не пущу. Я тебя никуда не пущу. Ты принадлежишь мне, — категорично заявил Николай, и объятья его стали на порядок сильнее. Если так и дальше пойдет, то он мне скоро все кости переломает. — А я тебе. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.

Вот так вот, не больше, не меньше. Я должна понять и принять. А где же равноправие? А кто будет учитывать мои чувства и желания? Стало обидно. В глазах защипало. Не хватало еще разреветься на глазах у Николая. Не дождется. Раны я привыкла зализывать в одиночестве, а плакать исключительно в подушку.

— Мне надо побыть одной, — произнесла тихо и спокойно, не предпринимая ни единой попытки высвободится. Несколько минут мы стояли в тишине, слышалось только наше дыхание, да под моей ладонью неистово билось сердце Николая, того и гляди готовое выпрыгнуть.

— Я слишком на тебя напираю, да? Давлю, подавляю личность, пру напролом, да? — Молча кивнула в знак согласия. — Прости. Я не привык ухаживать. Привык брать все и сразу. — Почувствовала, на макушке поцелуй. — Боюсь, что ты исчезнешь. Еще вчера я о тебе ничего не знал, а сегодня боюсь оставить тебя хотя бы на минуту, при этом веду себя как медведь в посудной лавке. Не хочешь выходить за меня по настоящему, выходи фиктивно. Тебе же все равно какую фамилию носить, — Замерев, Николай напрягся.

— Вообще-то я хотела свою оставить, — я ощутила, как обнимающий меня мужчина вздрогнул.

— Пусть так, — пошел он на уступки. — Пойдем завтра заявление подадим и через неделю распишемся.

— Что привязать к себе не терпится? — приподняв голову, встретилась с его лазами, а потом взгляд опустился на губы, и я непроизвольно облизала свои.

— И привязать и первую брачную ночь никто не отменял.

— Но… — хотела сказать, что случись что, ни один штамп в паспорте не удержит. Не сказала, так как мне закрыли рот поцелуем.

Что же я творю, что делаю? Чувствовала себя распутной девкой, только они так ведут себя и прыгают в койку к первому встречному, но с другой стороны, так замечательно я себя еще ни разу в жизни не чувствовала.

Руки обняли Николая, прижимая к себе, хотя казалось, куда уж ближе? Рубашка определенно была лишней. Захотелось ощутить под пальцами его кожу, провести по спине Николая ладонями… Стоп. Мысли явно потекли не в ту сторону. Надо останавливаться, в противном случае, мы с Николаем даже до кровати не дойдем, и все случится прямо здесь и сейчас.

— Николай, не сейчас, — попыталась его остановить.

— Где и когда? — горячие губы блуждали по моему лицу, периодически спускаясь на шею и поднимаясь обратно.

— Мне нужно время, — выставив между нами руки, попыталась отстраниться.

— Что же ты со мной делаешь? — Перестав меня целовать лоб Николая уткнулся в мой. — Я никогда себя так не вел, и каким бы сильным не было желание, я его сдерживал, а тут, — Ник тяжело выдохнул. — Вероник, я готов был завалить тебя на спину прямо здесь. Да и сейчас хочу.

Карие глаза, полыхающие страстью и желанием стали практически черными. Я тонула в них. Я хотела, чтобы эти глаза на меня всегда так смотрели, будоражили кровь, заставляя мучиться предвкушением, и захлебываться восторгом обладания. Глядя в карие глаза я уже готова была сдаться. Я уже не в силах была держать оборону, да и не хотела противостоять натиску этих глаз и губ.

Меня спас звонок мобильника. Он подействовал на меня как ушат холодной воды. Глядя на меня Николай не брал трубку, но поняв, что момент упущен, запустив пальцы в волосы и не спуская с меня глаз, все же принял входящий вызов.

— Что? — рявкнул он в трубку. Разве так можно? А если звонит работодатель? Ник как-никак наемный работник.

— Я все понял, — сказал он более спокойно. — Скоро буду.

— Вызывают? — полюбопытствовала, хотя это и без того было очевидно.

— Да, прости. — Губы опалил горячий поцелуй. — Ты только не исчезай, ладно? — Не дожидаясь ответа Ник размашистым шагом направился к машине. Я слышала, как он ее завел, видела, как он тронулся и выехал за ворота. Постояв еще минут пять, отправилась в дом искать Ольгу.

Дверь в Ольгину комнату оказалась закрытой, странно. Если она спит, то зачем закрываться, а если нет, то могла бы хотя бы позвонить для того чтобы я не беспокоилась. Зайдя в отведенную мне комнату, не найдя чем заняться включила телевизор и стала переключать с канала на канал.

Прошло около двух часов (я успела посмотреть фильм), когда услышала настойчивый стук в дверь.

— К тебе можно? — в дверях стоял Ник, а время-то уже позднее.

— Да ты уже вроде итак здесь.

— Раз ты не спишь, пойдем, сыграем партию в шахматы.

— Ну, да, самое то чтобы потом крепко спать, — выключив телевизор, подошла к Нику, я по нему уже успела соскучиться. — Готов проиграть?

— Хочешь сказать, что хорошо играешь? А я-то надеялся утешить тебя после проигрыша.

— Лично я тебя утешать не собираюсь.

Сидя в гостиной, мы уже более часа не могли доиграть одну единственную партию. Было уже двадцать три часа, когда к нам вниз спустился Николай. Я его конечно особо не знала, и общались мы с ним совсем мало, но все же мне он показался каким-то всклокоченным и взволнованным.