При осмотре дома на предмет нужных вещей нашли основной и запасной баллон с газом. С собой не брали, но Андрей все записывал в свой блокнот. Как он сказал — «маленький карандаш помогает иногда лучше большой памяти»?

Дальше поедем к той точке села, где мы вчера закончили.

Уже три часа таскаем трупы из домов в огороды, открываем все выходы с участков — для животных. Мы выехали в половине девятого, а сейчас без десяти двенадцать. По мере движения вниз по улице вдоль реки к морю, характер хозяйств меняется. Здесь все больше ориентировано на прием отдыхающих, дома почти все новые. Из животных встречали в основном кошек, собак встречали редко. Все они вели себя настороженно, затравленно, старались отбегать. Для их прокорма на первое время, мы применили такую тактику — выбрасывали из холодильников всю еду на улицу. В морозильных камерах она вполне пригодна. Встречались куры и утки в двух хозяйствах, которые были расположены близко к реке. Они гуляли в дальних частях участков, а в свои сараи, видимо, заходили переночевать. Питание они находят сами. Записали адреса домов, сколько какой птицы в наличии. Сюда будем приезжать охотиться, как только бабушка сделает заказ на птицу. Только предполагаю, что мы будем здесь охотиться не одни. Так что, хорошо бы успеть первыми, не откладывать эту охоту слишком далеко. Надо будет вести мониторинг — периодически заезжать по этим адресам и смотреть, сколько осталось из списка.

Еще двух псов пришлось пристрелить — не пускали в дом категорически. В награду за верность им были устроены похороны вместе с хозяевами. Остальные собаки шастали вдалеке от нас по селу и близко не подходили, только лаяли издалека. В первое время будут кормиться тем, что мы выбрасывали из холодильников. Калитки везде открыты, еду найдут по запаху. Дома в селе — с большими участками, и большинство участков примыкают к речке или к лесу, поэтому и без нас собаки смогли выходить через какие-то, им одним ведомые проходы.

— Давай, брат, сделаем перекур, — обращаюсь к Андрею. Сами то мы не курим, и другим не советуем. А советовать, когда тебя не просят — это последнее дело. Андрей как-то читал нам заметку в прессе о том, что в парламенте Великобритании представители табачной компании заявили, что курение табака выполняет социально полезную роль — экономит средства пенсионного фонда.

Возражений от брата не последовало. Сняли перчатки и маски, полили на руки из пятилитровой бутылки с водой, присели на лавочку у ворот, с запечатанной бутылкой минеральной воды. Сидим опираясь на спинку, расслабляемся, наслаждаемся минутами короткого отдыха. Жизнь в эти минуты опять становится прекрасной.

Последние три часа и до назначенного времени обеда работали как зомби — двигаясь на автопилоте, как заведенные болванчики. Работали по улице вдоль речки и небольшим переулочкам, идущим от нее. Дома смотрели все, руководствуясь чутьем, слухом и обонянием, внутренним голосом наконец. Люди были в каждой усадьбе, не было никого в единичных случаях. Делали только основное — выносили людей подальше. Остальное будем делать позже. Только замечали, где и что есть нужное.

Понимаем оба, что более этого сейчас сделать не сможем, но потом в наших силах — выкапывать ямы и сбрасывать туда останки.

К обеду мы продвинулись вниз по селу до того места, где проходит основная дорога. Это совсем недалеко от поворота, где начинается грунтовая дорога до нашего дома. Дальше к морю — мы работать не будем. Там находятся: небольшой рынок для отдыхающих, базы отдыха, большая стройка. Там пошли места скопления людей. Вон — до сих пор стаи птиц — падальщиков летают.

На этом, считаю, в основном мы выполнили свой план по очистке объекта — село Прасковеевка, как находящегося в непосредственной близости от нашего жилища. Закончили в основном, где-то придется и после подчищать. Завершили работу, как сказал бы вождь мирового пролетариата — «архиважную» для выживания в течение запланированного срока.

Смотрю на открывающиеся с этой точки виды на село вверх по реке, затем вниз — на море. Отсюда видна его дальняя часть, без береговой линии. Вид издалека прекрасен. Голубое море, а по сторонам картины свежая зелень гор. И тишина, только птицы летают по своим делам, а солнышко немного печет мою открытую голову. Как будто ничего плохого в мире не случилось.

Ну что ж, не будем разрушать эту прекрасную картину, поедем на обед.

— Давай мыться, Андрей, и поехали домой!

— Олег, я забыл тебе сказать… Сегодня утром, пока ты занимался на берегу, я сначала прошел по берегу правее, туда, где стоят недостроенный мол и причал. А немного выше, около устья нашей речки, у больших ворот, есть служебное строение и несколько бытовок. Так вот, там стоят два самосвала, «Нива», и еще две легковые машины.

— Помню, но плохо, Андрей. В первый день по приезду сначала на ту площадку выехали, а потом — сразу к нашему дому. Совсем забыл про это место, а это важно.

— Да, упущение… Так вот, там определенно есть трупы. Мне это стало понятно по запаху, и мух много летает — больших и зеленых. Совершенно необходимо сделать уборку в этом месте. Можно сказать, что это наша будущая база на берегу.

— Да, ты прав, брат. Это действительно упущение. А я хотел уже на этом месте оставить перчатки и тент, заткнуть их куда-нибудь… Поехали туда, последний рывок сделаем, а потом на обед.

— Только давай сначала подъедем к дому, скажу бабушке, что задерживаемся на обед, — предложил Андрей.

Нет возражений. Грузимся в машину, завожу и трогаюсь с места. В багажном отсеке и на задних сидениях коробки с магазина и с аптеки. Пролетаем привычные изгибы дороги. Наверное, с закрытыми глазами уже проеду. И не сворачивая к воротам, останавливаемся, чтобы предупредить бабушку. Когда Андрей вернулся, проезжаем вниз и налево, прямо к бытовкам за низким заборчиком из профилированного листа синего цвета, стоящих недалеко от моря.

Беглый осмотр показал, что действительно все так, как сказал брат. Положили на тент и вынесли: двух человек из охраны, одного рабочего из бытовки, и еще одного, непонятно кого. Ключи от «Нивы» забрал с подоконника бытовки. Машину оставим здесь, ей нужен бензин. Всех вынесли на улицу. Для захоронения выбрали большое углубление у бетонного забора недалеко от ворот базы, чтобы не загрязнять сток маленькой речки, устье которой выходит к морю рядом с нашим участком пляжа. Позже обязательно закопаем. Может, даже в море их завезем подальше. Потому как в наших интересах, чтобы все территории, на которых формируется сток в эту речушку, а потом в море, оставались чистые от загрязнений такого рода. Когда подумал о речке, сразу в голову пришла мысль о мусоре. Надо будет вечером обсудить, где его складировать. У жителей спросить не получится.

Все, на этом ставим жирную точку. Здесь на берегу работать намного легче, так как воздух морской, и легче дышится. На этом с грязной, иногда до тошноты неприятной работой, заканчиваем. Перчатки, — в металлический бак с мусором, что тут стоит, тент — туда же, одежду с себя дома сбросим.

Удивил меня за эти дни брат. Помню свой первый контакт с трупами во время участия в одной операции года два назад, когда меня вырвало. Когда проходил и делал контроль, а потом на меня накатило… С Андреем такого не случилось ни разу за эти дни, а ведь по сравнению со мной — он «технарь» и «ботаник».

Подъезжаем к дому. На обед опоздали на полчаса от условленного времени. Брат открывает ворота, бабушка встречает на веранде, выражение беспокойства читается на ее сухом с морщинками лице.

— Идите мыться, воду вам нагрела, внуки. Всю одежду кидайте в этот бак, и ничего чтобы не осталось. Чистую одежду вам по ящикам разложила, у каждого в комнате ищите.

Действительно, темно-зеленый пластмассовый бак с крышкой стоит в коридоре около ванной комнаты.

— А часы? — глупо острю.

— Часы отдайте мне, а трусы — выбрось, — вернула мне цитату из прошлой жизни бабуля. Точнее не из прошлой жизни, а из прошедших времен, и добавила: — И про носки не забудь!