– Гости проходят через ворота, там охрана и магическая регистрация для входящих и выходящих, – пояснил Кристиан, – а это калитка для своих.

– Дашь код?

– Дам, конечно! Тут дорога короче получается, мы уже почти пришли.

Им и в самом деле осталось только спуститься по улице Жардин Альпин до центральной площади курорта и свернуть в узенький проезд, ведущий от площади к подъемнику. Толкнув дверь небольшого трехэтажного дома, де Вир сказал:

– Ну, вот мы и пришли. Привет, Жанно! Ваш шеф у себя?

– Да, господин де Вир, – почтительно ответил молодой констебль. – Но я должен записать вашего спутника!

– Алексей Верещагин, – представился детектив и, заметив затруднения дежурного с непривычной фамилией, улыбнулся и протянул удостоверение личности.

Было заметно, что Карвер рад их приходу. Он с жаром пожал руку новому знакомому, хлопнул по плечу Кристиана и предложил им сесть. Потом поколебался и с сожалением сказал:

– Кофе я, конечно, могу предложить, но предупреждаю сразу – дрянной.

– А разве в страже бывает хороший кофе? – поднял бровь Кристиан.

– Не бывает, – засмеялся стражник.

Алекс добавил:

– Говорят, несколько лет назад в Медиолануме решили исправить эту ситуацию. Завели кофеварку последней модели, с особой обжаркой и помолом зерен, специальный фильтр для воды поставили…

– И что, чем дело кончилось? – спросил хозяин кабинета.

– После того, как эта кофеварка в шестой раз загорелась и ошпарила начальника центрального участка, их маг-эксперт заявил, что появление приличного кофе в страже противоречит священным традициям и нарушает мировое равновесие. Аппарат выкинули и пьют то же самое, что и во всем мире, то есть гадость.

Когда мужчины отсмеялись, Кристиан сказал:

– Итак, Эдмонд, рассказывай, что тебе удалось узнать. Результаты вскрытия уже есть?

– Ну, протокола пока нет, только завтра Эленваль пришлет, а на словах он сказал вот что… Около девяти вечера покойник поужинал антрекотом с зеленой фасолью, и запил все это красным бургундским. Через четыре часа после этого он выпил кофе, в который была подмешана слоновья доза снотворного; настолько большая доза, что, если бы Кенвуд не получил удар тупым предметом, он все равно мог и не проснуться утром.

– Но удар он все-таки получил… – задумчиво протянул Алекс.

– Да, по словам дока – между часом ночи и половиной второго.

– Какой метод он использует для определения времени смерти? Тест Ноукса? – увидев на лице стражника непонимание, детектив махнул рукой и сказал. – Неважно, сам спрошу. Продолжайте, прошу вас.

– Да, так вот… Убит он был где-то в другом месте, поскольку кровотечение должно было быть очень сильным, а в месте нахождения тела крови не было. Судя по яркой красной окраске трупных пятен, тело какое-то время находилось в холодном помещении или даже на улице, а потом было вновь помещено в тепло. Пока, до получения отчета, это все.

– Уже немало, – кивнул Алекс. – Еще что-то удалось выяснить?

– Багаж Кенвуда пока найти не удалось. В отеле его нет, и ни дневной, ни ночной швейцар этого человека не видели. То есть, если он и заходил в «Эден», то мог сделать это только до пяти вечера через вход для лыжников.

– А там его не видели?

– Там могли пропустить, – с некоторым сожалением ответил Кристиан. – Швейцара у того входа нет, а служащий, который выдает и принимает лыжи, не следит за теми, кто идет пешком.

– Понятно. Все равно, надо будет с ним поговорить… – Алекс встал и прошёлся по кабинету, поглядел в окно. – Какая иллюминация на площади!

– Ох, тьма! – Кристиан взглянул на часы и вскочил. – Мне надо бежать. Сегодня торжественный ужин в честь открытия сезона, я должен проверить последние приготовления, влезть в смокинг и флиртовать с дамами.

– Наверное, мне тоже надо идти, пока мои дети не разнесли твой маленький рай, – Верещагин повернулся к Карверу. – Эдмонд, было бы хорошо выяснить, где наш пострадавший мог поужинать. Завтра я бы хотел с утра покататься с детьми. Часов в двенадцать подойду сюда, нормально?

– Вполне! Думаю, и окончательные результаты вскрытия уже поступят.

Дверь кабинета захлопнулась за гостями, и Карвер перевел дух. Похоже, всё еще может закончиться хорошо?

Странное это ощущение – находиться на склоне горы, освещённом закатным солнцем, когда тропинка внизу уже съедена сумерками. Катя смотрела в окно своей комнаты, не отрываясь, и видела, как тень медленно подползает к воротам, как становится невнятным черное кружево ветвей на фоне белых стен замка… Замок? Ну да, конечно, это не другой отель – по соседству с «Эденом» стоит настоящий замок, белый, будто сложенный из снега, с двумя башенками, с высокими стрельчатыми окнами и парком вокруг.

Последний луч солнца сверкнул в окне левой башенки, и сумерки опустились на Валь де Неж. Или это было не солнце? Накинув куртку, Катя открыла створку, вышла на небольшой балкончик и посмотрела налево, в сторону заката. Перевела взгляд на полностью тёмное здание по соседству… Нет, получается, что блик от заходящего солнца никак не мог попасть на левую башню. Значит, это внутри блеснул свет. А теперь там так темно, будто никого и нет. Интересно…

Девочка вернулась в комнату, повесила куртку и вышла в коридор. Кузенов поселили в номере напротив, значит, из их окон должен быть вид на лыжный спуск. А у нее – на замок, и это надо им немедленно показать. Она готова поспорить на гнилой огурец против коробки лучшего шоколада, что там, за безупречно чистыми стеклами окон, прячется настоящая первоклассная тайна.

Алекс завязал галстук-бабочку, стряхнул невидимую пылинку с белоснежной рубашки и снял с вешалки смокинг. Торжественный ужин в честь открытия сезона – мероприятие важное, надо выглядеть не хуже всех прочих гостей. Интересно, как решит эту проблему Катя? С сыновьями было просто, как раз незадолго до отъезда он заказал для них новые костюмы. А вот племянница свалилась ему на голову практически накануне отправления дирижабля до Геневы…

Ну, да, они должны были отправляться из Москвы двенадцатого декабря в середине дня, а одиннадцатого, уже вечером, когда мальчишки угомонились и заснули, просигналил коммуникатор. Алексей увидел на экране лицо старшего брата, Григория.

– Слушай, – начал тот с несвойственным ему смущением. – Тут такое дело… Пришло письмо от Уртаха, они открыли курган. Вчера.

– И что? – рассеянно спросил Алексей, соображая, в какой из чемоданов он сунул базовый набор амулетов для обследования тела, и нужно ли брать с собой эту тяжесть.

– Выяснилось, что они ошиблись в предварительной датировке кургана. Там есть нижний слой, и это эпоха Большого Волка. Ты же понимаешь, мне надо срочно лететь в Оргриммар.

Да, это он понимал. Брат занимался археологией Степи, был в этой области признанным мэтром и, разумеется, не мог пропустить такое событие, как только что раскопанный курган со скрытым слоем и вторым захоронением.

– Чем я могу помочь? – Алекс захлопнул чемодан и сел в кресло.

– Возьми с собой Катьку, а? Мы с Еленой помирились, и… я хочу, чтобы она поехала со мной. Страшновато мне как-то тащить девочку в зимнюю Степь, а дома оставить с гувернанткой неизвестно на сколько – тоже не вариант.

– Гриш, а учёба? У моих-то каникулы, а у Катерины же другое расписание?

– Да Тьма с ней, с учёбой! – экспрессивно воскликнул брат. – Что пропустит, догонит потом, все равно этот год последний перед монастырской школой.

– Ну, да, последний… Ладно, что с тобой сделаешь. Беру. Вылет завтра, возвращаемся мы уже после Перелома, в начале января. Ну, тут-то это неважно, если вы с Еленой ещё будете в Степи, Катя у нас поживет пока. Я только не понимаю, какие раскопки в декабре? Там что, снега нет?

– Не-а, нету, – радостно заржал брат. – Там как на Луне – холодно и сухо…

Таким образом, на следующее утро по лестнице в толстое брюхо дирижабля «Княгиня Ольга» поднялись четверо Верещагиных.