Лили закончила зелье самой первой. Заполнив хрустальную колбочку и наклеив бумажку со своей фамилией и названием факультета, она поднялась со своего места и направилась в сторону учительского стола. Краем глаза она увидела, как Гермиона и еще несколько учеников удивленно посмотрели на нее. Поставив колбочку перед Снейпом, девочка посмотрела на профессора, который казалось, не замечал её.

– Сэр, я закончила, – тихо сказала Лили.

Он поднял глаза, и её словно ударили по голове. Лили никогда еще не видела таких глаз. Они были настолько черными, что казалось зрачок сливался с радужкой. И в них читалось … искреннее удивление. Всего секунду. Девочка испуганно моргнула. Глаза вновь стали холодными.

– Можете идти, мисс Роуз, — мрачно проговорил профессор Снейп и вновь начал что-то усердно строчить.

Вечером того же дня он стоял в кабинете, судорожно сжимая хрустальную колбочку, на которой было всего два слова: Роуз, Гриффиндор.

Дамблдор сидел в своем любимом кресле и улыбающимися глазами смотрел на нервничавшего Снейпа.

- Профессор, это нечто из ряда вон выходящее, мало того, что Поттер такой же самодовольный и заносчивый, как и его отец, так еще и эта Роуз с ним заодно! Они два сапога пара!

- Северус, ну-ну, полегче, мой дорогой, сядьте, успокойтесь.

Снейп в изнеможении опустился перед директором, все еще сжимая зелье в руках.

- Зря вы так, другие учителя лестно отзывались и о мистере Поттере, и о мисс Роуз. Они очень одаренные дети. Как я вижу, милая Лили оказалась таким же талантливым зельеваром, как и её крестная.

Снейп поморщился, поставил колбу на стол и произнес:

- Надеюсь, она окажется менее талантливой выскочкой, как её крестный отец! С меня хватит заботы о Поттере. И еще, я бы попросил вас, директор, называть её мисс Роуз. Я не могу слышать это имя…

Дамблдор улыбался:

- Ах, Северус, признайтесь, она вам понравилась!

Снейп презрительно хмыкнул и отвел глаза:

- Может быть, у неё и есть кое-какой талант к зельям, но не более. Странно только, Роберт и Эмили Роуз были весьма одаренными волшебниками, однако почему-то в мисс Роуз проявился характер и способности её крестных родителей. Может, вы объясните, директор?

Дамблдор посерьезнел:

- Я давно думаю над этим вопросом. Эмили и Роберт были, безусловно, сильны, но, тебе должно быть известно, Северус, о той магии, которая возникает, когда волшебник становится крёстным. Ведь только любовь и любовь огромная может побудить волшебника или волшебницу стать им. Родители мисс Роуз поступили правильно, что выбрали именно Поттеров на эту роль. Они были слишком молоды, они рвались в бой, они очень редко видели дочку, и от отсутствия и постоянного контакта девочка не смогла бы в полной мере впитать их магию в себя. Вы понимаете, друг мой? А Лили и Джеймс стали для малышки второй семьей и полюбили её, как родную, несмотря на то, что у них должен был родиться свой ребенок.

Северус, не моргая, смотрел на Дамблдора.

- То есть Директор, вы хотите сказать, что Роуз будет похожа на … на Лили? — его голос дрогнул. Альбус вновь заулыбался: - Профессор Снейп, я понимаю ваши чувства, однако, я не уверен, что мисс Роуз будет её копией. Хотя и не исключаю этого. Вам нужно привыкнуть. Это будет нелегко, я знаю, однако постарайтесь. Мне кажется, эта девочка нас всех ещё удивит….

С того разговора прошло уже три года. На первом курсе они разоблачили профессора Квиррела и спасли философский камень от прятавшегося в его теле Волдеморта. На втором курсе Лили и братья Уизли, которые тайком улизнули из Норы, на летающем форде Англия отправились вызволять Гарри из плена Дурслей. Приключения просто сыпались им на голову! Когда в школе начались нападения на учеников, неутомимая четверка провела собственное расследование, нарушив полсотни школьных правил и совершив несколько краж из кабинета Зельеварения (благодаря Лили, которая, несмотря на всю холодность и язвительность Снейпа, считалась лучшей на курсе по зельям). И снова преступник, в лице Волдеморта из дневника был изобличен.

На третьем году обучения с ребятами начали происходить еще более захватывающие вещи. Тогда весь магический мир был взбудоражен побегом Сириуса Блэка из тюрьмы Азкабан. В поезде у Гарри случился обморок из-за нагрянувшего к ним в купе дементора.

Спас всех профессор Люпин, который оказался их новым учителем по защите от тёмных искусств. В тот же вечер, уже после традиционного банкета в Большом зале, Лили и Гермиона сидели в спальне для девочек и тихо обсуждали произошедшее. Гермиона выглядела как обычно, но Лили не покидало чувство страха. Даже шоколад, буквально насильно всунутый профессором Люпином, не помогал. Гермиона обеспокоенно глядела на подругу:

- Лил, может тебе сходить к мадам Помфри?

Лили отрицательно помотала головой:

- Я не хочу три дня торчать в больничном крыле всего лишь из-за того, что меня напугали…

- Тебя напугал дементор! И это не шутки! Лил, они охраняют Азкабан, профессор Люпин говорил, что они питаются положительными эмоциями и могут выпить душу! – грозный шепот Гермионы резал тишину спальни.

Неожиданно Лили стало смешно. Гермиона нахмурилась:

- Что тебя так развеселило?

- Я просто представила, как бабушка будет ругать Дамблдора, когда узнает об этом!

Гермиона тоже улыбнулась:

- Это уже проблемы Дамблдора, надеюсь, миссис Роуз пришлет ему в кабинет парочку ваших садовых фей. Давай спать, все будет хорошо.

Лили растянулась на своей кровати и уставилась в потолок. Сон все не шел. Чувство страха прошло, однако внутри осталась щемящая пустота. Ей казалось, что она лежит на мраморном холодном полу где-то далеко-далеко от Хогвартса. Одна. Абсолютно одна. Она вообще была сильной девочкой, даже, несмотря на то, что не помнила своих родителей, и из близких людей у неё была только бабушка. Она никогда не чувствовала себя одинокой, потерянной или обиженной жизнью. Лили была полноценным ребенком. Бабушка баловала её как могла. Из-за этого иногда Лили было стыдно перед Гарри.

Она немного не понимала почему, но Гарри был для неё больше, чем друг. Он был ей словно брат. Иногда, когда она смотрела на него, в памяти всплывали неясные туманные силуэты, веселый смех и бабочки! Огромное количество бабочек! Первое время Лили стеснялась сказать об этом Гарри, решив, что он посчитает её чокнутой. Однако, он очень серьезно отнесся к её словам и сказал, что испытывает нечто подобное. Высказав друг другу несколько теорий, одна была безумнее другой, ребята сначала собирались рассказать обо всем Рону и Гермионе, но решили, что будет лучше, если они сначала разберутся во всем сами.

Третий курс они закончили тем, что спасли от смерти Сириуса Блэка. Да-да, того самого «убийцу», который бежал из Азкабана и который оказался крестным отцом Гарри и невиновным человеком. Когда Лили была в Больничном крыле с Роном, а Блэк уже готовился лететь на Клювокрыле подальше от Хогвартса, он сказал Гарри: