— А, конечно, — иду в глубь номера и, открыв сумку, достаю фен и возвращаюсь к ней…

— Вы моя спасительница, Мисс Стилл, — подмигивает она и уходит.

Странная, как Линкольн, как Стивен, откуда она знает мое имя? Пожимаю плечами и иду в ванну. Набираю её до краев и зажигаю свечи. На окне нахожу миску с лепестками роз.

— Романтика и без меня, — шепот Роба обжигает мое ухо. Я улыбаюсь и оборачиваюсь к нему. Он совершенно голый с похотливой улыбкой.

— Где был? — спрашиваю я и целую в уголок рта.

— Решал одну проблему. В мой отель нагрянули незваные гости, — бурчит он.

— Не гони их. Одна такая заходила ко мне, взяла фен и… — поглядываю за спину Роба, где внезапно появляется корзинка с шампанским, шоколадом и клубникой…

====== 49 ======

Я взвизгиваю и бросаюсь к корзинке. Достаю шампанское и шоколад. Нихуя себе, настоящий швейцарский шоколад. Роберт наблюдает за мной с нескрываемой улыбкой.

— Пикник в ванной? — грациозно качаю бёдрами и иду назад.

Де Ниро кивает и извлекает из воздуха два бокала. Стоп, что?

— Как… — восхищённо смотрю на него и бросаюсь на шею.

— Ты была права, Ана, я волшебник. Ну, точнее немного колдую. В юности обучался, — смущённый и растерянный Роберт Де Ниро… Впервые вижу его таким, и это трогает мое сердце.

— Мой Гарри Поттер, — шепчу я целуя его в уголок рта. Мы садимся в ванну и я кладу голову ему на плечо. Мне безумно хорошо с ним. Девочка из трущоб любит и любима магом…

— Ты хороший маг? Ну в смысле сильный? — спрашиваю я, открывая шампанское.

— Не особо сильный. Магией пользуюсь редко, Роберт подставляет мне бокал и я наливаю ему.

— И ты на стороне добра? Ну света? Потому что Тьма ну она плохая… Во всех сказках Тёмные жестокие и не умеют любить, — немного туплю и чувствую, что мне важен его ответ.

— Ана, Тьма не всегда зло, свет часто не проносит добра, — шепчет Роб и целует меня, — я всегда буду любить тебя, вне зависимости к какой силе я принадлежу.

Обнимаю его и яростно целую. В его словах есть что-то, что заставляет мое сердце сжаться. О чем он? Нет, я никогда не отпущу его, никогда не уйду от него и, чтобы не случилось я буду любить его всегда. Это я точно знаю. После поцелуя мы молча пьем шампанское, совершенно не хочется думать о чем-то плохом. Будущее туманно, прошлое мертво. Есть мы. Есть здесь и сейчас, так зачем что-то планировать и загадывать? Я люблю его, и любима в ответ, разве это не самое главное в жизни.

Внезапный резкий стук в дверь прерывает мои мысли.

— Пятый раз стучу, вы там трахаетесь что ли? — слышу голос Джоша.

— Третьим будешь? — откликаюсь я и откусываю от шоколадки.

Роб пихает меня в бок и рычит.

— Ну пошутила, так пошутила, — Хатчерсон вламывается в нашу ванну. Его восхищенный взгляд скользит по мне, а затем по Де Ниро.

— Чего хотел? — спрашивает Роберт

— Да там аукцион, все уже в зале. Вас ждём. Уже час как, — бурчит пацан.

На нём идеальный фрак, волосы уложены на прямой пробор. Выглядит очень презентабельно и дорого.

Роберт вздыхает и мы вылезаем из ванны. Я иду на свою половину номера и открываю чемодан, в котором лежат вечерние платья. Останавливаю свой выбор на белом платье с золотой вышивкой на груди и надеваю его. На ноги босоножки, на руку тонкий серебряный браслет — подарок Де Ниро на 19-летие. Плойкой по волосам, немного макияжа и я готова. Любуюсь собой, и сзади меня обнимает Роберт.

— Ты Ангел, — мурчит он и я смеюсь. Он всегда называет меня ангелом и другими приятными словами, так тешит мое самолюбие.

Целую его и мы спускаемся вниз. В бальном зале все готово к аукциону. Мы занимаем свои места в первом ряду рядом с Джошем и неизвестной рыжеволосой красавицей с лицом эльфа.

— Это Дэниэль, дочь Алекса и Шарлиз, и моя девушка, — говорит Хатчерсон, нежно сжимая её руку. Киваю им и салютую бокалом шампанского.

Аукцион проходит спокойно и я иногда участвую в торгах, но не очень активно. Лоты конечно заманчивые и интересные, например билет на Каннский фестиваль или ужин с Мартином Скорсезе, но мне просто нравится здесь быть, я ничего не хочу покупать.

Внезапно мои глаза загораются интересом. На сцену на мягкой бархатной подушечке выносят подвеску-часы в виде совы. Она сделана из золота и я завороженно смотрю на неё.

— Стартовая цена лота — Двести тысяч долларов, — говорит Джимми Фэллон, ведущий аукциона.

— Двести пятьдесят, — выкрикиваю я.

— Двести семьдесят, — слышу позади себя голос Элены. Какого Хуя она тут забыла?

— Двести девяносто, — я не уступлю этой суке подвеску.

— Триста, — новый голос, принадлежащий симпатичному голубоглазому брюнету, что сидит рядом с Эленой.

— Триста двадцать, — рычит Роберт.

— Господи, надеюсь отец выкупит эту безделушку. Иначе будет драка, — бурчит Джош. Что? Роберт будет драться за неё? Но зачем? Ответ приходит сам собой: он сделает все, чтобы видеть мою улыбку.

— Триста семьдесят, — кричу я и вижу улыбку Де Ниро. Во мне просыпается азарт.

— Четыреста пятьдесят, — а этот голос мне незнаком.

Поворачиваю голову и вижу Дональда Трампа рука об руку с той самой женщиной, которой я одолжила фен. И до меня доходит: потрясающая, красивая, утонченна…

Меланья Трамп….

— Четыреста пятьдесят раз, Четыреста пятьдесят два, Четыреста пятьдесят три, Продано! — Кричит Фэллон.

А я чувствую разочарование и боль. Эта подвеска предназначалась мне, я это чувствую….

====== 50 ======

POV Роберт

Блядь! Блядь!!! БЛЯДЬ! Какого хуя творит эта кукла Миссис Трамп? Я уважаю её за знание языков, за ясный ум, за дипломатические способности. Она неоднократно пыталась навести мосты между Тёмными и светлыми, но… зачем ей эта штука. Ручная работа, сделана на заказ Дэниэль. Специально для Анастейши. Пришлось попотеть, чтобы сделать из часовой совы мощнейший тёмный оберег для моей девочки, но оно того стоило. И вот теперь её уводит у меня Трамп. Он ведёт себя, как хвалёная американская демократия: приходит, куда не звали, устанавливает свои правила и очень сильно удивляется, что местные встречают его молотовым и факелами, а не песнями и танцами.

Признаюсь, иногда и я веду себя так, но купить вещь, только из-за того, что я вступил в борьбу за неё — по крайней мере глупо.

Встаю и иду к официанту с подносом. Беру с него бокал и одним глотком осушаю. Я зол, чертовски зол… На светлых, на Трампа, на Фэллона, который обещал, что лот уйдёт ко мне…

Я должен выпустить пар. Обычная сессия с Аной здесь не поможет, мне нужно выпустить своего зверя…

Взглядом нахожу Марти, который мило воркует со Спилбергом, и иду к нему.

— Папа, нет! Подумай об Ане, — Джош хватает меня за рукав. — Если она узнает, то конец всему.

— Не узнает, — говорю я с достоинством и сбрасываю его руку. Сын поражен и шокирован. Но я не дам кому бы то ни было навязывать мне правила и стандарты жизни. Я сам решаю с кем и когда буду заниматься сексом.

Грациозно подхожу к Скорсезе и смотрю ему в глаза. Он понимает меня без слов и мы выходим из зала.

— Ты действительно хочешь этого? — мурчит он, обнимая меня.

— Ты знаешь, что ничего большего у нас не будет. У меня не осталось чувств к тебе, только секс, — шепчу я и впиваюсь в его губы своими. Мы яростно целуемся и я прижимаю его к стене.

— В номер, мой Господин? — спрашивает он, и я вижу как огонь разгорается в его глазах. Именно тот тёмный огонь, в котором я имел неосторожность сгореть.

— Нет, в подвал, — грубо отвечаю я и тащу его вниз по лестнице, в мой мини тёмный замок.

Сам удивляюсь, как светлые ничего не узнали про это место. Оно все время было на виду, и хоть один идиот должен был спуститься в подвал. Но нет, они делают вид, что не замечают под своим носом логова людоеда. Что ж, так даже лучше для меня. Такая их политика в отношении меня позволяет жить свободно и не боятся огласки.

В подвале, как обычно, холодно и пахнет сыростью. Вообще это место напоминает мне оставленный в Америке замок, и я могу расслабиться здесь.