- Джан, пойди сюда на секундочку! - крикнул я. Она стояла у фармацевтических полок с лекарствами для крупных животных, показывая двум пожилым парам огромные сульфанидные болюсы - из тех, что мы прописываем коровам, страдающим пневмонией. Как и ожидалось, при виде здоровенных пилюль гости приходили в ужас и отпускали стандартные шуточки насчет лекарства: дескать, не убьет, так вылечит!

- А Лайза где?

- В приемной: раскрашивает и в куклы играет. - Часть приемной мы отвели под уголок игрушек, не только для Тома с Лайзой, но и для детишек наших клиентов. Мы надеялись одновременно развлечь малышей и удержать их подальше от некоторых малоприятных атрибутов смотровой и операционной.

- А во сколько придут дети?

- Миссис Минслофф сказала, около половины одиннадцатого или в одиннадцать. А что?

- Мне нужно поставить стержень этому псу; думаю, начну прямо сейчас, чтобы успеть до их прихода. Им наверняка будет любопытно поглядеть на собаку под анестезией, и на швы, и на лапу в шине.

- Сам знаешь, я не могу одновременно и экскурсоводом работать, и тебе ассистировать, и на звонки отвечать, - объявила Джан.

- Если ты мне поможешь просто уложить его, с остальным я отлично справлюсь и сам. - Как большинству ветеринаров, практикующих в одиночку, мне столько раз приходилось оперировать без ассистентов и с утра спозаранку, и глубокой ночью, что я уже ко всему привык. Главное, надо было заранее приготовить шовный материал, скальпели, тампоны и вскрыть упаковки с губками четыре на четыре. Наблюдая, как проводят операцию доктора медицины, мои коллеги, я всегда удивлялся тому, какая толпа младших хирургов, медсестер, лаборантов и прочих подсобников топчутся вокруг операционного стола, то и дело сталкиваясь друг с другом и ища, чем заняться. А я-то мечтал хотя бы об одном-единственном ассистенте!

Полтора часа спустя, как только я наложил последний шов на десятидюймовый разрез на бедре пациента, на парковочную площадку въехал автобус, а вслед за ним - целая автоколонна: это подоспели матери детсадовцев. Том стоял рядом с водителем, на манер гида, указывал на клинику и трещал без умолку, надо думать, читая своим приятелям лекцию о состоянии ветеринарной науки в графстве Чокто и о том, как он лично надзирал за возведением помянутой клиники. Я от души понадеялся, что на сей раз он воздержится от описаний того, как появляются на свет щенки. Томми только микрофона не хватало, чтобы почувствовать себя на седьмом небе - в раю для пятилетних малышей.

Вскоре дети уже чинно построились парами и зашагали вслед за миссис Минслофф через парковочную площадку. Ее строгие интонации навели меня на мысль о сержанте, муштрующем парашютистов. Строй замыкали трое матерей, призванных на роль дуэний на время часовой экскурсии в ветеринарную клинику. Из-за закрытой двери в операционную я слышал, как Джан здоровается с гостями у парадного входа, а затем проводит их в приемную для приветственного слова и ознакомительной беседы. Стоит ли удивляться разговорчивости Тома? Он просто следует врожденному инстинкту, раз уж унаследовал от матери "говорильный ген". Еще пара лет - и Лайза-Клоп ни в чем ему не уступит.

- Ну что ж, мальчики и девочки, у кого из вас есть свои домашние любимцы? - поинтересовалась Джан. Вот сейчас ей предстояло в полной мере блеснуть красноречием экскурсовода! Как и следовало ожидать, все дети завопили: "У МЕНЯ!", - и, судя по звукам, дружно запрыгали на месте.

- О'кей, замечательно! А теперь мы... Вы хотите что-то сказать, молодой человек? - Видимо, кто-то из детишек поднял руку.

- Да, мэм. У меня собачка умерла, - удрученно сообщил мальчик. Ветеринар всегда отчетливо расслышит слово "умер", даже если со слухом у него проблемы. Я от души понадеялся, что злосчастный пес испустил дух не у меня в клинике, а если и так, то мой маленький гость не возвестит об этом факте всем своим приятелям и нескольким взрослым, что потягивали пунш чуть в стороне. Я понял: настало время действовать.

- Сестра Джан, проводите детей сюда: я покажу им, чем занимаюсь, закричал я, открывая дверь. Очень скоро малыши прошаркали по сверкающему новенькому кафелю прихожей и тихонько, рядком, вошли в кабинет десять на десять. Пес крепко спал на столе из нержавеющей стали. Том одной рукой сжимал ручонку своей подружки Пат Сью, а второй жестикулировал вовсю, объясняя детям, где находится лейкопластырь, вата, шприцы и прочие принадлежности. Сынишка мой так и лучился гордостью, и я искренне за него радовался, однако вынужден был перебить его, чтобы объяснить, что происходит в операционной.

- Эта замечательная собачка сломала лапку, и мне нужно ее залечить. Я сделал надрез, - видите, вот здесь? - я указал на швы, - и вставил в кость стальной стержень, чтобы она лучше срасталась. А теперь еще наложу шину, для вящей надежности. - Я изо всех сил старался подделываться под "дошкольный" говорок.

- Собачка умерла? - прозвучал тот же самый голос, что произнес роковое слово несколькими минутами раньше.

- Нет, просто крепко уснула. Видите, она дышит? - Большинство согласилось с тем, что собака и впрямь сделала глубокий вдох.

И тут посыпались вопросы. Одни жаждали узнать больше про собаку на столе, - дескать, очень ли больно пациенту, - другим не терпелось рассказать про своих кошек. Кто-то сообщил, что видел меня у себя на ферме и как я лечил там скотину. А кое-кто принимался радостно толковать о чем-то своем: эти бесконечно-долгие, бессвязные истории не заключали в себе ровным счетом никакого смысла.

- У меня собачка умерла, - повторил знакомый голос.

- Жалость какая, - отвечал я и уже собирался сменить тему, но Том успел раньше.

- А что с ней случилось? - полюбопытствовал мой сынишка. Я похолодел при мысли о том, что за ответ воспоследует. Я готов был ручаться: маленький гость сейчас возвестит, что его любимец скончался прямо здесь, в этой самой клинике, потому что ветеринар ни бум-бум не смыслит в лечении собак. А откуда он знает? Так папа сказал.

- Она выбежала на дорогу, а лесовоз ее и сбей - из нее и дух вон. Прям мозги бедняге вышиб, - сообщил мальчуган. - Папа говорит... - По счастью, сострадательная миссис Минслофф оборвала поток его излияний, прежде чем тот успел выдать новую порцию кровавых подробностей.