– Да, вот за кого замуж надо было выходить… – задумчиво протянула её подруга.

– О-ой, типа он тебе предлагал! – насмешливо произнесла девица.

– А я не особо старалась, вот он и не предлагал! А вот сейчас постараюсь – может, и предложит!

– Ну-ну, давай, старайся! Нужна ты ему сто лет!

– А кто – ты, что ль, нужна?

– Да пошла ты!

– Сама пошла!

Рассерженные девицы разбежались в разные стороны.

– Привет, мам! – с порога поздоровался Славка и тут же заявил: – Дай пожрать что-нибудь.

– Здравствуй, сыночек! – закивала та. – Иди на кухню, сейчас накрою.

Помыв руки, Воробьёв уселся на шаткую табуретку.

– Чё-то, мать, у тебя табуретки шатаются! – недовольно произнёс он.

– Почини! – послышалось в ответ.

– Ладно, починю. Пожрать дай сначала!

Несмотря на изрядное количество свинины, съеденной за обедом, голод уже давал о себе знать. Славка принялся уплетать здоровенную котлету, закусывая картошкой и хрустящими свежими огурцами с грядки.

– Глянь-ка, что это за девки у нас под забором встали? – Галина Сергеевна, подслеповато прищурившись, смотрела в окно. – Твои невесты, что ль, Славк?

– Кто там? – Сын с набитым ртом привстал и бросил взгляд туда, куда показывала мать. – А, эти… Да одноклассницы мои. Что ты, не помнишь, что ли? Акимова с Матюшиной.

– Глянь, ссорятся, что ль? Сейчас подерутся, точно! Во девки дают! – комментировала Галина Сергеевна. – Не, не подрались – разбежались! Чего это они?

– Да дуры! – пожал плечами сын. – Что ты на них смотришь?! Они и в школе тупые были, овцы две. Даром что отличницы! Сядь, не маячь!

Мать присела рядом.

– Ну что, встретил Сашку? – спросила она.

– Угу, – промычал Воробьёв.

– Отвёз на квартиру?

– Угу.

– Ну и как?

– Что – как? Нормально.

– Что рассказывает?

– Ничего не рассказывает.

– Что – совсем ничего? – удивилась Галина Сергеевна.

– Не-а.

Мать примолкла с непонимающим видом, затем снова спросила:

– Так что ж вы, молчали всю дорогу, что ль?

– Мам, чё ты хочешь? – повысил голос Славка. – Я не спрашивал ничего, он ничего и не рассказывал. Дай пожрать спокойно!

– Ага, – произнесла та, пытаясь что-то сообразить.

– А чего он приехал-то, вообще? – спросила она, помолчав. – Десять лет не виделись, и тут – нате! К себе, в Москву, так не зовут! А тут без приглашения прикатил. Телеграмму прислал: «Я еду – встречайте». Вот счастье-то привалило!

– Не знаю я, чего он приехал! – пробурчал сын. – На море, отдыхать.

– Ага, на море! Как раньше, так всё по санаториям ездили. А тут, видать, дефолт бабахнул, деньги кончились, так про родственников вспомнили! Чего он в пансионат путёвку не взял? Купил бы путёвку, отдохнул, как человек, – с кормёжкой, со всеми делами.

– Да уж, в пансионат! – хмыкнул Славка. – В наших пансионатах сейчас такие цены, что без штанов можно остаться.

– И что теперь? Можно родственников стеснять?

– Мам, чё ты завелась? – Сын дожевал ужин и заложил руки за голову. – Где он тебя стесняет, в каком месте? Он вообще у Васильича в квартире живёт!

– Ага, нашёлся барин! – не унималась Галина Сергеевна. – Квартиру ему предоставили со всеми удобствами. Сами в дерьме живём, а он там шикует. Бесплатно причём! Он тебе денег за проживание предложил?

– Не-а. – Славка принялся выковыривать из зубов застрявшее мясо.

– Вот! И не предложит! Родственничек хренов. На халяву-то летом на море пожить – как хорошо!

В коридоре раздался звук шагов. Воробьёв скосил глаза и увидел пузатого, низкорослого мужичка в плавках и шлёпанцах, с надувным матрасом под мышкой. Мужичок явно хотел прошмыгнуть мимо кухни незамеченным, но рассохшиеся деревянные половицы громко и натужно скрипели, выдавая его присутствие.

– Здравствуйте! – кивнул он хозяевам, разом на него уставившимся.

– Здрассти! – ответила Галина Сергеевна за себя и за Славку. – Мужчина!

Мужичок вынужден был остановиться на окрик.

– Матрасы свои на улице оставляйте! Пускай там сохнут!– скомандовала хозяйка. – Намочите тут, а мне потом убирай за вами!

Мужичок покорно развернулся и потопал на улицу.

– Так вот… О чём это я? – задумалась Галина Сергеевна. – Ах, да! Родственничек хренов! Десять лет не виделись, и ещё бы столько не видеть!

– У тебя пиво есть, мам? – Славка вытянул ноги, с хрустом потягиваясь всем телом.

– Не помню, – недовольно произнесла та. – Глянь в холодильнике, если только твоё с прошлого раза осталось.

– Эх! – Сын разом подскочил с табуретки и открыл дверцу холодильника. Увидел бутылку, откупорил и принялся с наслаждением потягивать янтарную жидкость.

Галина Сергеевна продолжала бурчать:

– И сюда Сашку не вози, нечего ему тут делать. Потом Ольге будет рассказывать, что мы в развалюхе живём.

– А то твоя сестра не знает, где ты живёшь, – крякнул Славка.

– Не знает! – убеждённо произнесла мать. – Она считает, что мы живём в особняке на берегу моря. Когда она тут была последний раз? До перестройки ещё. Тогда и дом был как дом, и море как море. А сейчас и дом – развалина, и море – помойка. И нечего ей про это знать. А Сашка будет сюда проситься – скажи, все углы отдыхающим сдали, гостей принимать негде.

– А я так и сказал, – ответил сын.

– Вот и правильно сделал! Они там, в своей Москве, жируют в квартире со всеми удобствами. Пусть думают, что мы здесь не хуже живём!

– Да ладно! Насочиняешь сейчас! – хмыкнул Воробьёв. – «Жируют…, в квартире с удобствами!..» Халупа однокомнатная на окраине Москвы. Даже не Москва, а деревня там какая-то – выселки. И живут в ней вдвоём – сестрица твоя и этот чудак на букву «м». Здоровый лоб, а всё с маменькой в одной комнате спит.

– Зато у них, в Москве, все удобства! – парировала Галина Сергеевна. – И центральное отопление, и горячая вода, и в туалет на улицу бегать не надо, одно место морозить. И даже телефон в квартире! А у нас до сих пор, чтобы «скорую» вызвать, надо на почту топать. А если почта закрыта, ложись и помирай!

Мать с громким стуком убирала тарелки.

– Конечно, они там, в Москве, жируют! Вся страна на столицу пашет, а они только сливки снимают! Ещё при социализме мы тут в очередях за колбасой стояли, а у них всегда от продуктов прилавки ломились! Мы в приморском городе рыбы не видели! Потому что всю рыбу сразу в Москву отправляли! Судно только успеет из рейса прийти – уже фуры стоят, ждут. Загрузились и погнали в столицу! Если твой папаша из трюма чего утянет – значит, поедим рыбки, а нет – так и не увидим. И на проходной ещё шмонали. Плохо спрячет, так и отнимут. Зато как приедешь к Ольге в Москву – в магазинах рыба какая хочешь! Только сумки загружай и лопай, сколько влезет!

– Мам, достала уже, хватит бухтеть! – оборвал её Славка. – Сходи на рынок и купи себе рыбы! Там её – завались!

– Конечно, сейчас всего полно, – согласилась мать. – Да только покупать не на что. Государство нас обворовало, ободрало как липку. Всю жизнь провкалывали, а что имеем? Нищую пенсию, которую полгода уже не платят! Где наши денежки, а? Ясно где – в Москве! Там вся сволота сидит, которая нас ограбила! Взорвать бы эту Москву к чёртовой бабушке!

– Да, тебе только волю дай, – констатировал сын. – Ты всех взорвёшь и перестреляешь. Террористка номер один.

Славка швырнул пустую бутылку в мусорное ведро.

– Ладно! – произнёс он. – Пойду телек погляжу, а то от твоей болтовни голова пухнет.

Галина Сергеевна сердито натирала полотенцем чистые тарелки.

– Слава! – окликнула она сына.

– Чего ещё? – с недовольной миной повернулся тот.

– Ты же обещал табуретку починить!

– А! – отмахнулся парень. – Потом починю!

И зашаркал к вожделенному дивану. По пути вытащил из кармана сотовый телефон, глянул на экран. «Поиск сети» – мигала на нём издевательская надпись. Мысленно выругавшись, Воробьёв вошёл в комнату и встал на стул. Снова глянул на экран. Приём не помог – надпись продолжала мигать. Пришлось тащиться на второй этаж. Мать наблюдала из кухни за манипуляциями сына. Поднявшись наверх, Славка пристроил стул напротив окна и взгромоздился на сиденье. Только в таком положении телефон наконец-то поймал сеть. Нажав кнопку вызова, парень принялся слушать длинные гудки, мерно идущие ему в ухо.