Тут в гостиную заходит мой муж. Я успела шепнуть ему, кто пришел, когда гостья только заходила. В одной руке у него кисть, в другой банка с растворителем.

Я знакомлю его с миссис Сноуграс.

– Хау ду ю ду? – миссис Сноуграс протягивает ему руку.

Но Андрей показывает, что руки заняты, и со сладкой улыбкой отвечает:

– Дую дую – не надую, – и в мою сторону: – Какой черт ее принес?

– Извините, он не говорит по-английски, – я опережаю ее вопрос и с обворожительной улыбкой продолжаю: – Какой черт, какой черт? Лучше спроси, что ей нужно.

– А что ей нужно?

– Ты ее спроси, а не меня.

– А, так это вы рисуете? – вдруг догадывается наша гостья. – Для аматора у вас неплохо получается, – удовлетворенно констатирует она. – А я вот тоже…

Ну все, перед Андреем помахали красной тряпкой. Даже не говоря по-английски, это слово он прекрасно знает.

– Он не аматор, а профессиональный художник, – перебиваю я ее.

– Неужели?

– Что она сказала? – переспрашивает Андрей нарочно, хотя все прекрасно понял.

– Что он говорит? – не унимается миссис Сноуграс.

– Он говорит, что на море большие приливы, – это первое, что мне приходит в голову.

Англичанка поджимает губы, и глядя на меня в упор, с претензией в голосе задает вопрос:

– Тут оставалась одна кровать, такая большая двуспальная. Желтый атласный матрас с белыми цветами. Вот в той комнате. Я бы хотела ее забрать. Надеюсь, вы ее не выбросили?

– Мы ее распилили.

–…!

Ранней весной, проходя по набережной, в витрине кафе «Чапини» я вижу объявление «Есть вакансия. Опыт не имеет значения. Заходите, спрашивайте».

Когда тебе часто говорят «нет», ты, по меньшей мере, теряешь веру в себя. А со временем начинаешь так бояться отказа, что уже избегаешь попыток устроиться на работу, только чтобы не услышать очередное «нет».

Я внутренне напрягаюсь и обхожу два раза вокруг кафе. Потом сжимаюсь, как перед прыжком в холодную воду, и захожу внутрь.

– Садитесь, пожалуйста.

Уже не молодой итальянец с приятной сединой, в белой рубашке с бабочкой и черной жилетке вежливо мне улыбается и указывает на столик возле стены.

Я сажусь. В кафе много людей. Мне кажется, что все смотрят на меня и только и ждут, что мне откажут. Итальянец садится напротив. Я раньше видела его в этом кафе, возможно, и он меня тоже. Может быть, поэтому он спрашивает:

– Вы живете в Бродстеирсе?

– Да, недалеко отсюда.

– Вы француженка?

– Нет, я русская.

– О, русская! – ну все, теперь скажет нет. А он продолжает: – Вы раньше работали в кафе? Умеете обращаться с кофе-машиной? Делать кофе с молоком, эспрессо?

– Нет… нет… – теперь мне приходится говорить нет.

– О’кей, вы нам подходите. Оплата почасовая 3,50 в час кэшем. Работа с девяти до шести. Один выходной.

Он смотрит на меня мягкими серыми глазами, а мое сердце уже переполняет благодарность ко всему итальянскому народу.

– Когда вы можете начать?

– Завтра, я могу начать завтра.

– Отлично. Жду вас завтра в девять утра. Как вас зовут?

– Елена, – нет, так выговорить он не может и повторяет Элена с ударением на первый слог. – А я Франко. Менеджер этого заведения. Не забудьте: белая блузка, черная юбка, черные туфли и черные непрозрачные колготки, – и на прощание:

– Увидимся завтра.

Так начинается моя работа в кафе «Чапини».

На следующий день утром я нервничаю, с непривычки ничего не успеваю, но без пяти девять я уже на месте. Франко одобрительно улыбается, выдает мне зеленую в крупную клетку жилетку и такую же бабочку на блузку. Теперь я член команды. Он проводит инструктаж, и я приступаю к работе.

Франко не отходит от меня ни на минуту. Если у меня что-то не получается, он подбадривает:

– Буфетчиком еще никто не рождался.

Я учусь делать капучино, эспрессо, чай с молоком, горячий шоколад, пытаюсь запомнить весь ассортимент и ничего не перепутать. Присесть я могу только в обеденный перерыв на полчаса, и еще у меня есть пятнадцатиминутный tea break14 в течение дня.

Зал кафе вытянут, и вдоль одной стены почти на всем протяжении зала располагается прилавок. За прилавком нас двое – я и Франко.

Франко около шестидесяти. Он маленького роста. Укороченные внизу под его фигуру брюки непропорционально широки, что делает его похожим на знаменитого грустного комика. Итальянский темперамент придает живость темным с поволокой глазам, но имеет уже созерцательную направленность.

В конце прилавка – маленькая кухня. Здесь работают, как прячутся, две посудомойки Маргарет и Тереза. Они англичанки. Маргарет уже немолодая, тощая и совсем без зубов. Может быть, поэтому она выглядит старше своих лет. Но со спины, одетую в короткую черную юбку, я принимаю ее за девушку. Когда она поворачивается, стараясь как можно милее улыбнуться мне беззубым ртом, я с трудом преодолеваю секундное замешательство.

Маргарет шефствует над Терезой, неполноценной от рождения. Тереза совершенно неопределенного возраста, но по поведению – маленький ребенок. Она что-то напевает слабым писклявым голоском и бездумно машет тряпкой. Ее движения напоминают ускоренные кадры старой документальной хроники.

Ну и компания!

– Подожди, ты еще познакомишься с Марией и Пепе, – смеется Франко. – Это наши боссы – владельцы кафе, сеньоры Кьяпини. Они работают только летом, когда посетителей станет больше.

Я почти заинтригована.

– А почему кафе называется не Кьяпини?

– Потому что англичане их фамилию, написанную поитальянски, читают по-английски. Вот поэтому и Чапини.

Когда рабочий день подходит к концу, Франко сообщает мне, что нам еще предстоит уборка всего помещения. А я уже валюсь с ног. Я должна помыть и натереть до блеска все металлические поверхности шкафов за прилавком и вымыть стекло витрины с пирожными.

Франко начинает всех подгонять. Тереза с полным подносом грязной посуды, на прямых, словно деревянных, ногах, тяжело топая ногами, пробегает мимо столов и непременно что-то роняет.

– Тереза, быстрей, быстрей! – улыбаясь, повторяет Франко.

Маргарет и Тереза убирают кухню, ставят все стулья на столы и подметают пол, а Франко моет кофе-машину, а затем пол во всем кафе. Никаких уборщиц! И все надо сделать за полчаса. Лишние деньги нам платить не будут. Я вспоминаю Карла Маркса.

Через пять минут после окончания работы я уже дома. Выжатая как лимон, я хочу немного посидеть. Я целый день простояла, с непривычки болят ноги. Из кухни идут вкусные запахи. Мой муж взял на себя функцию домохозяйки. Мы поменялись ролями. Ну что ж, это хорошо, пусть помогает.

К концу недели я получаю свою первую зарплату. Сто двадцать шесть фунтов! Отлично, хотя получилось меньше, чем я ожидала. С меня вычли налоги.

Вскоре к работе приступают сеньоры Кьяпини. Им обоим за шестьдесят. Мария оказывается толстой, грузной женщиной с большими бараньими глазами, которые она эмоционально закатывает каждый раз, когда англичане не понимают ее. Она почти тридцать лет прожила в Англии, но по-английски знает всего несколько фраз и произносит их с ужасным акцентом. Волосы у нее на голове настолько жидкие, что короткая стрижка напоминает поредевший от ветра одуванчик, выкрашенный в рыжий цвет. Она смотрит на меня с одобрением.

Пепе15 – это сокращенно от Джузеппе, полностью соответствует своему английскому имени. Он вспыльчивый, всегда прав и очень не любит, когда кто-то вступает с ним в спор. Меня он просто не замечает. Они с Марией с Сицилии, и когда разговаривают, это почти комедия дель арте – южный темперамент и театральная интонация заставляют посетителей оборачиваться и наблюдать за спектаклем.

У Франко другой итальянский. Сдержанный. Он с севера Италии.

Теперь Пепе стоит на кассе и рассчитывает посетителей, Мария сервирует спагетти и лазанью, а мы с Франко готовим кофе и чай.