6) материальная культура детства (игрушки, мебель, одежда и т. д.)14; 7) литература для детей15; 8) художественная литература о детях16; 9) документы личного происхождения, в том числе и самих детей (письма, дневники, мемуары, автобиографии)17;
10) этнологические материалы (описания детских игр, записи детского фольклора, обычаев материнства и воспитания, инициации и т. п.)18; 11) переписи, актовые, метрические и регистрационные книги и иные демографические и социологические (опросы, анкеты и т. п.) источники19. Почти все эти источники являются результатом творчества взрослых и отражают их мнения и действия по отношению к детям и детству. При этом письменные тексты умалчивают о многом, не соответствующем этикету того или иного жанра, подлаживаясь под его каноны. Предметы материальной культуры в этом отношении зачастую могут быть гораздо более «откровенны». Как материальных, так и текстуальных источников, в которых бы слышались голоса самих детей, для отдаленных эпох имеется совсем ничтожное количество, поэтому история детства фактически является скорее историей представлений взрослых о детстве, взаимоотношений с ним, историей «политики детства» и таким образом производна от «истории взрослых» или истории общества в целом20. Среди источников о детстве автобиография, или рассказ о себе, занимает особое место. В ней повествование о детстве ведется от первого лица и, таким образом, как бы непосредственно передает собственно детские впечатления. Однако это лицо – уже не ребенок, а взрослый, и сообщаемое им отобрано, проанализировано, сформулировано и пропущено через сознание взрослого человека, через представления о том, что и как можно и должно о себе рассказывать той или иной аудитории; через написание цельного текста21. «Рассказы о себе», кроме того, отличаются от других источников тем, что отражают понимание взрослыми детства не через отношение к другим детям или детству вообще, а через отношение к себе–ребенку. Это дает совершенно особый ракурс рассматриваемой проблеме: одно дело – отношение к другим, и совсем другое – к себе самому. 2. Как вспоминали о детстве люди разных эпох? Воспоминания как логически связные повествования о внутреннем развитии и внутреннем опыте автора, в которых раздел о детстве соединяет этот опыт с историей своего времени, окончательно оформились в особый литературный жанр лишь к XIX в. Не случайно помещение раздела о детстве в автобиографии как равноправного с другими разделами совпало по времени с формированием самого понятия «саможизнеописание»22. Термин «само-биография» (Selbstbiographie, Selbstzeugnisse, Selbsterinnerung, Selbstdarstellung, self-biography, self-character), равный по смыслу современному слову «автобиография», впервые появился именно в конце XVIII в. В Германии в 1796 г. была издана серия «повествований о себе» знаменитых людей предшествующих поколений для назидания, поучения, равно как и для развлечения читающей публики. В том же году термин self-biography употребил в своих записках английский политик и ученый Исаак Дизраэли, а в 1797 г. в английском журнале в анонимной рецензии на Дизраэли впервые появился термин «автобиография». В 1809 г. в английской периодике этот термин вновь возник в тексте авторской статьи, а с 1834 г. он вошел в заглавие собственно автобиографических сочинений23. Отсутствие термина «автобиография», однако, еще не означало, что до того не существовало соответствующему ему жанра. Процесс развития автобиографического сознания протянулся во времени на несколько тысячелетий. Первые рассказы о себе были написаны примерно четыре-пять тысяч лет назад. Когда люди обрели навыки письменности, они стали фиксировать ответы на вопросы: «кто я есть?», «как я стал тем, кто я есть?». Автобиографическая память как свойство homo sapiens, видимо, находила выражение и в устной культуре. Письменность дала ей новые возможности и поставила ее перед своими правилами. Однако в древнейшие времена тексты «о себе» были уникальны, невелики, отрывочны и избирательны – как по составу авторов, так и по содержанию. Жизнь человека в условиях древних обществ иерархизирована и ритуализирована, подвергнута детальной регламентации. В «рассказах о себе» человек этого общества стремился показать себя неразрывной частью того целого, которое составлял народ (племя) и государство. Он становился самим собой и одновременно «настоящим (состоявшимся, реализовавшимся) человеком» постольку, поскольку соответствовал канону воспитавшего его общества. Его жизнеописание отражало типичность его статуса в роде, сословии, племени и т. д. «Рассказы о себе», по-видимому, произошли от необходимости первоначально публичного рассмотрения своего точного соответствия нормам общества. Именно об этом прежде всего писал древний египтянин или житель Месопотамии. Люди древних обществ не включали в жизнеописания о себе сколько-нибудь пространные рассказы о детстве, только изредка проговариваясь о нем между строк, поскольку ребенок стоял за рамками образа полноценного члена общества. Изображение детства помещалось лишь в рассказы о богах, героях или выдающихся правителях и описывалось потому, что было необычным и сверхчеловеческим. Так было в древнем Египте, в Месопотамии и у хеттов, в Персии и Палестине24, данная модель продолжала оказывать большое влияние и на древнегреческое и древнеримское общества, хотя степень развития индивидуального начала в этих культурах была выше египетской и месопотамской25. Однако в Греции и Риме сложилась отрицательная оценка детского возраста, то есть представление о детях как объектах принудительного воздействия со стороны взрослых. Сохранявшаяся идея о том, что движущая сила человеческих поступков и чувств не является его собственным достижением (заслугой или проклятием), а приходит со временем извне, не способствовала утверждению идеи о самоценности ребенка. Продолжалась традиция пренебрежения детством в описаниях своей жизни26. Лишь в поздней Античности под влиянием панегирика, защитительной речи в суде и «поворота к биографии», выработавших четкую структуру жизнеописания героя, элементы воспоминаний о детстве и ранней юности начинают время от времени проникать в греческую и римскую «автобиографию»27. Тексты о детстве римских писателей куда более индивидуализированы и обширны, чем греческие (известно, что существовало гораздо бóльшее количество автобиографических текстов, помимо тех, которые дошли до наших дней). Заметим, что биография в Античности не была тем жанром, который был призван повествовать об обычных людях – она была предназначена для героев, – но ее влияние сказалось на немногочисленных рассказах о себе, например, таких античных авторов, как Лукиан, Марк Аврелий, Либаний. В целом античная автобиография была способом самоутверждения и самозащиты представителей высших сословий28. Простому смертному невозможно было писать о своем детстве по схеме героического детства, например, как у Геракла или у обожествляемых императоров, поэтому в среде античных писателей и философов складывался другой подход: они изредка начинают упоминать о своем детстве прежде всего как о периоде интеллектуального и профессионального становления. Годы возмужания становятся возможным полем для философской новеллы и назидательного рассказа о годах обучения и о своих учителях29. вернутьсяСм., например: Hanawalt B. Growing up in Medieval London. The Experience of Childhood In History. Oxford, 1993; Janssen R., Janssen J. J. Growing Up in Ancient Egypt. L., 1990. вернутьсяСм., например: Egoff Sh. A. Worlds within: Children's Fantasy from the Middle Ages to Today. Chicago, 1988; Tatar M. M. Off with their heads!: fairy tales and the culture of childhood. Princeton, 1992; Hannabuss S., Mascella R. (eds). Biography and children: a study of biography for children and childhood in biography. L., 1993. вернутьсяSee: Kuhn R. C. Corruption in Paradise: the child in Western literature. Hanover (NH), 1982; Marcus L. S. Childhood and Cultural Despair: A Theme and Variations in Seventeenth-Century Literature. Pittsburgh, 1978. вернутьсяSee: Slater M. Family life in the Seventeenth Century: the Verneys of Claydon House. L.: Routledge, 1984. Специальная глава этого исследования, построенного на 30 тыс. документах личной переписки членов одной семьи, посвящена детям и отношению к ним (p. 108–138). вернутьсяСм.: Дети в обычаях и обрядах народов зарубежной Европы. Т. 1–3. М., 1995; Этнография детства: В 4 кн. М., 1983–1992; и др. вернутьсяSee: Alanen L. Modern childhood: Exploring the «child question» in sociology. Jyvaeskylae, 1992; Grififths P. Youth and Authority: formative experiences in England, 1500–1640. Oxford, 1996; Sandin B. Education, popular culture and the surveillance of the population in Stockholm between 1600 and the 1840s // Continuity and Change. 1988. № 3(3). Р. 357–390; Burchardt N. Structure and relationships in stepfamilies in early twentieth-century Britain // Idem. 1989. №. 4(2). Р. 293–322; Sharpe P. Poor children as apprentices in Colyton, 1598–1830 // Idem. 1991. №. 6(2). P. 253–270; Mitterauer M. Servants and youth // Idem. 1990. № 5(1). P. 11–38. вернутьсяЛишь по истории детства XX в. исследователям удается набрать более или менее представительные источники, непосредственно созданные детским и подростковым миром. Например, см.: Was sie glauben. Texte von Jugendilchen/R. Shuster (Hrsg). Stuttgart, 1984; Kappeler E. Es schreit in mir. Briefdokumente junger Menschen. München, 1980; Liebste Mutter. Briefe berühmter Deutscher an Ihre Mütter/ P. Elbogen. Berlin, 1929; etc. Ср.: Walczak Y., Burns Sh. Divorce: the child's point of view. L, 1984 (Hrsg.); McCredie G., Horrox A. Voices in the dark: children and divorce. London, 1985. Относительно предыдущих эпох Хью Каннингэм определяет такой набор источников по истории детства представителей образованных сословий (для других групп их меньше): документы, дневники, автобиографии, письма, завещания, надгробия, игрушки, одежда, изображения (картины). См.: Cunningham H. Children and Childhood in Western Society since 1500. Harlow, 1995. P. 51. По отражению проблем детства, ранней юности и отношений между родителями и детьми в письмах XV–XVI вв. опубликована диссертация Матиаса Беера «Родители и дети позднего Средневековья по материалам писем» (Beer M. Eltern und Kinder des späten Mittelalters in ihren Briefen. Familienleben in der Stadt des Spätmittelalters und der frühen Neuzeit mit besonderer Berücksichtigung Nürnbergs (1400–1550). Nürnberg, 1990. 570 S.). вернутьсяО взаимодействии автора и аудитории см.: Lejeune Ph. Le Pacte autobiographique. p., 1975. вернутьсяТермин «автобиография» (букв. «саможизнеописание»), от греческих слов «авто», «биос», «графо», заменил бытовавшее в позднюю Античность, Средневековье и Раннее Новое время латинское выражение «De vita sua» («О своей жизни»), в котором еще не был столь сильно подчеркнут индивидуальный авторский элемент. вернутьсяOlney J. Autobiography and the Cultural Moment: A Thematic, Historical, and Biblographical Introduction // Autobiography: Essays Theoretical and Critical. Princeton, 1980. P. 5–7. вернутьсяMowinckel S. Die vorderasiatischen Königs – und Fürsteninschriften // Eucharisterion. Festschrift für H. Gunkel. Göttingen, 1923. S. 278–322; Janssen J. De traditioneele Egyptische autobiografie voor het Nieuwe Rijk. Leiden, 1946; Imparati F., Saporetti C. L‘autobiografai di Ḫattušili I // Studi Classici e Orientali. 1965. Vol. 14. P. 40–85; Barish D. A. The Autobiography of Josephus and the Hypothesis of a Second Edition of his Antiquities // Harvard Theological Review. 1978. Vol. 71. P. 61–75; Bruce F. F. Further Thoughts on Paul’s Autobiography (Galatians 1:11–2:14) // Jesus und Paulus: Festschrift für Werner Georg Kümmel zum 70. Geburtstag / E. Earle Ellis, E. Graesser (Hrsg.). Göttingen, 1975; Idem. Galatian Problems: I. Autobiographial Data // Bulletin of the John Rylands University Library of Manchester. 1969. Vol. 51. P. 292–309. вернутьсяДемократический и публичный характер жизни некоторых античных городов-государств не способствовал развитию интереса к индивидуализированной автобиографии. Подробнее об этом см.: Momigliano A. The Development of Greek Biography. Cambridge (Mass.), 1971. Восточные сказания с ярким биографическим компонентом более соответствовали монархическим формам правления в этих регионах, «автобиография была хорошо развитым литературным жанром в различных странах Персидской Империи от Египта до Ассирии» (Там же. С. 35). Арнальдо Момильяно пишет, что по крайней мере в V в. до н. э. культурный фон Афин не благоприятствовал развитию автобиографии, трагедия и комедия опирались на типичные образцы, история имела своим предметом события военные и политические, связанные с судьбой групп и коллективов, медицина выводила индивидуальные особенности из природной среды и климата, ораторы обращались к согражданам как к целому. На этом фоне доминирования организованного коллективного, однако, все же происходит выделение индивидуального, прежде всего в политике и истории, но ценность индивидуального заключалась в его вкладе в благополучие государства, к которому он принадлежал (Там же. С. 38–41). В IV в. до н. э. ситуация стала уже существенно иной. Политическая стратегия деяний исторических личностей теперь уже персональна и отделена от полиса. Подчеркивается важность индивидуального образования, совершенства, самоконтроля. Автобиографии IV в. до н. э., по Момильяно, – еще достаточно статичные портреты общественных фигур, а не частных лиц, показывающие автора в отношениях с его профессией, политической общностью и т. п., воплощающие противоречие между историческим описанием хронологии событий и внеисторическим – характера (С. 48). Жизнеописания своей жизни в целом в глазах античной аудитории входили в один разряд текстов наряду с биографиями, хотя и не имели полного сходства с ними. Первое имя приобрел для IV в. до н. э.– Ксенофонт, чей «Анабасис» под большим влиянием литературы путешествий приобрел, так же как и последняя, автобиографический характер. Субъективность текста сбалансирована его написанием от третьего лица. Можно отметить также Исократа, который по образцу платоновой «Апологии Сократа» написал ок. 354 г. до н. э. peri antidoseos, Antidosis («Об обмене») – интересный образец аутентичной апологетической автобиографии, составленной для воображаемого судебного заседания (Momigliano A. Ор. сit., 59). Попытка соединить размышления о вечных проблемах с индивидуальным опытом предпринята в «Седьмом письме», приписываемом Платону (См.: Edelstein L. Plato’s Seventh Letter. Leiden, 1966; Müller G. Review of L. Edelstein, Plato's Seventh Letter // Göttinger Gelehrte Anz. 221, 1969, 187– 210). На основании сохранившихся упоминаний о памятной книге македонских царей, А. Момильяно делает вывод, что в то время еще не было четкого разделения между официальными поденными записями и персональными воспоминаниями (С. 90). В сохранившихся фрагментах автобиографии Николая Дамаскина, жившего во времена императора Августа, апологетический самопортрет также соединяется с изложением фактических событий. В автобиографических текстах римлян продолжается традиция сообщать минимум о частной жизни и максимум – о политических, военных и сопоставимых с ними деяний. У римлян труднее, чем у греков, считает Момильяно, отделить автобиографию от биографии, ставшей частью аристократического истеблишмента. В римских текстах более важную роль играет рассказ о семье (С. 95). Из римских фрагментов наиболее интересно жизнеописание Суллы (Res Gestae). О римских автобиографиях см.: Suringar W. H. D. De Romanis Autobiographis. Leiden, 1846; Armstrong H. H. Autobiographical Elements in Latin Inscriptions. University of Michigan, 1910; Blumenthal F. Die Autobiographie des Augustus // Wiener Studien. 1913. Bd. 35. S. 113–130, 267–288; 1914. Bd. 36. 84–103; Dalfen J. Formgeschichtliche Untersuchungen zu den Selbstbetrachtungen Mark Aurels. München, 1967. См. также: Antike Autobiographien. Werke – Epochen – Gattungen. Hrsg. von M. Reichel. Köln, 2005. вернутьсяBoas G. The Cult of Childhood. London, 1966. P. 11–15; Garland R. The Greek Way of Life. From Conception to Old Age. Ithaca, 1990. P. 106–162; etc. Иное дело – рассказ о своем происхождении, родителях и предках. вернутьсяСм.: Swain S. Biography and Biographic In the Literature of the Roman Empire //Portraits: biographical representation in the Greek and Latin literature of the Roman Empire/ M. J. Edwards, S. Swain. (eds). Oxford, 1997. P. 36; a также см.: Demosthenes. De corona. вернутьсяMomigliano A. The Development… P. 103. Ср.: Sampley J. P. «Before God, I do not lie» (Gal. 1:20): Paul's Self-Defence in the Light of Roman Legal Praxis // New Testament Studies. 1977. Vol. 23. P. 477–482; Wilamowitz-Möllendorff U. von. Die Autobiographie im Altertum // Internationale Wochenschrift für Wissenschaft, Kunst und Technik. 1907. Bd. 1. S. 1105–1114. вернутьсяПосле смерти Платона появилась даже его фиктивная автобиография, написанная кем-то из его последователей в форме письма (cм.: Edelstein L. Plato‘s Seventh Letter. Leiden: Brill, 1966. (Philosophia antiqua. A series of monographs on ancient philosophy. Vol. 14). P. 4ff. |
