Родрик перестал слушать болтовню спутника. Вид небожителей, не просто сброшенных на землю, но втоптанных в грязь, задевал в его воображении болезненные струны. Как будто прекрасная мечта обернулась жестоким фарсом. Как будто непостижимое чудо оказалось проделкой ловкого фигляра. Родрику совсем не нравились рабы-эалы.

И все же возможность видеть их так близко, не скрываясь, рассматривать их тонкие лица, изящные фигуры наполняла его смутным, чуть неприличным волнением. Риан рассказывал — он слушал. Риан предлагал — он не отказывался. И когда они вдруг оказались на большой площади перед павильоном зеленого шелка, Родрик почти не удивился.

Несколько помостов прижимались к стене, за которой слышался шум прибоя. Растянутые над помостами тенты бросали тень на деревянные настилы. На одном ровной шеренгой стояли дети. Родрик решительно повернул прочь. Возле другого волновалась возбужденная публика, то и дело выкрикивая цены, оскорбления, насмешки, издавая бессвязные животные звуки. На помосте вооруженные короткими мечами дрались двое эалов, обнаженные тела блестели от пота. Родрик отказался смотреть на забаву. От неправильности, невозможности происходящего его мутило.

На третьем помосте, устланном богатым ковром, плечом к плечу стояли трое: блондин, брюнет и медноволосый. Даже для эалов эти трое были удивительно красивы. Шёлковые плащи, ниспадающие мягкими складками на ковёр, скрывали их тела: синий на блондине, алый на брюнете, изумрудный на рыжеволосом. Родрик помимо воли остановился, вглядываясь в тонкие, странно отрешённые лица. Распорядитель, лысый и энергичный, расхваливал товар, обращаясь к рыхлому недорослю со скучающим выражением бледного лица.

Распорядитель махнул рукой. Медноволосый эал шагнул вперёд.

— Полная покорность гарантирована, лорд Эрделл, вам не о чем волноваться. Любое неподчинение совершенно исключено. Вот, смотрите! Лисёнок, разденься!

Зелёный шелк упал на ковёр. Кожа эала казалась драгоценным мрамором, розово-золотистым. Кто-то рядом не сдержал восхищённого вздоха. Рыхлый юнец провёл ладонью по широкому плечу с тонкими мышцами, заметными под матовой кожей.

— Лисёнок! — последовал новый приказ. — Покажи себя!

Обнаженный эал повернулся спиной к зрителям. Родрик успел восхититься тонкой талией, узкими бедрами и стройностью длинных ног. С неторопливой грацией эал опустился на колени, наклонился вперёд, касаясь лбом ковра. Раздвинул круглые ягодицы, выставляя напоказ розовое колечко ануса. Родрик прикусил губу, сдерживая крик гнева. Происходило невозможное, отвратительное, мерзкое.

— Вы можете попробовать прямо сейчас, лорд, — лебезил распорядитель. Юнец засопел, положил ладонь на золотистую ягодицу, пальцы искривлёнными когтями сжали крепкую плоть.

Где-то за спиной раздался испуганный возглас Риана. Одним прыжком взлетел Родрик на помост, легко, как котёнка, отшвырнул потенциального покупателя. Коснулся прямого плеча, сказал негромко:

— Встань. Оденься.

Содрогнулось сильное тело, но эал остался неподвижным. Так же упирался в пол его лоб, так же беззастенчиво и развратно выставлялось напоказ самое сокровенное.

— Лорд, он не может вас послушаться, — залепетал совсем рядом лысый толстяк. — Только хозяин может отдавать приказы.

— Так отдай! — рявкнул оказавшийся рядом Кейн.

Последовал поспешный приказ. Эал неторопливо поднялся на ноги, набросил на плечи плащ, закутался в тяжелые складки. Его лицо оставалось бесстрастным. Но глубоко, на самом дне зеленых глаз заметил Родрик бессильную муку, похожую на отчаянный огонь, бьющийся в стенах каменной темницы.

— Лорд, вы можете купить его, — вкрадчиво проговорил распорядитель. — Я верю, вы будете ему прекрасным господином. Ведь он особенный, сильный, нежный. Я вижу, между вами протянулось что-то, похожее на силу…

— Заткнись! — приказал Родрик. Но толстяк был прав. Сейчас, защитив рыжего эала, он уже не мог отступить. Как будто он дал ему обещание, связавшее их вернее любой силы.

Родрик сорвал с пальца перстень с крупным изумрудом и протянул распорядителю. Тот проблеял:

— Но, благородный лорд, эал стоит много больше…

— Ты будешь со мной торговаться, смерд?! — вспыхнул Родрик. Усилием воли взял себя в руки и приказал почти спокойно. — Освободи его. Немедленно.

— Какой печальный произвол, — вздохнул толстяк. И прижал подушечку большого пальца к небольшому медальону на шее эала. — Ну, что же вы, лорд! Теперь вы!

Родрик послушался, приложил палец к бронзовому кружку. Ничего не изменилось. Эал все так же неподвижно стоял на помосте, так же смотрел прямо перед собой. Родрик взял раба за руку, сказал негромко:

— Иди со мной.

С покорностью и безразличием эал послушался приказа. На площади у помоста топтался бледный и взволнованный Риан, мечтающий оказаться очень далеко от опасного места и непредсказуемого спутника.

— Лорд Родрик, вы, вероятно, не знаете…

— Что даёт мне власть над ним? — перебил Родрик. — Вот этот ошейник?

Он поддел пальцем тонкую цепочку на шее раба. Раздался едва слышный полувздох-полустон.

— Да, но…

Одно короткое движение — и тонкая цепочка разлетелась на части, упал на мостовую бронзовый медальон.

— Ты свободен, воин, — проронил Родрик и не сдержал гордой улыбки.

Рыжий эал тихо ахнул, закрыв лицо ладонями. Прошептал что-то неслышимое, перевёл дыхание. А в следующую секунду слетел на землю зелёный плащ, и быстрая тень метнулась по площади, невесомо взлетела на высокую стену и пропала из виду. Кто-то закричал, завизжала женщина. Расталкивая зевак, Родрик и Кейн бросились к стене. Кейн подставил брату сплетенные руки, подтолкнул вверх, тот схватился за край стены, подтянулся, вскарабкался на плоские камни.

И увидел далеко внизу тонкое золотистое тело, колышущееся в волнах прибоя, и тёмное бурое пятно, растекающееся по бирюзовой глади.

========== Глава 2 ==========

Умные люди изобрели вино. Они также сделали и другие полезные в особых случаях открытия: бешеную скачку по плоскому плато, поединок, в котором тебя не убьют, но могут здорово помять, прыжки с крепостной стены в свежий снег глубиной в три человеческих роста. Но вино все же лучше. Оно всегда под рукой. Оно поможет, когда все, о чем ты можешь думать, это агония в зеленых глазах, и дрожь широкого плеча под ладонью, и бурое пятно на мелководье. Не очень сильно и не слишком надолго, но поможет.

— Лорд Сагомар, поймите, — повторял Родрик, в глубине меркнущего рассудка понимая: он говорит это не в первый и даже не в десятый раз. — Он, этот рыжий эал, был воином. У него шрам от стрелы вот здесь, на плече. И на боку, как раз под кирасой, у меня такой же. Это когда бьют сверху вниз, и клинок соскальзывает… Он воин, понимаете? Если бы он выхватил мой кинжал, перерезал мне горло, убил смотрителя, того прыщавого щенка, что его лапал, я бы все понял. Я бы понял! Я сам бы так сделал!.. Но он просто сбросился со стены. Как будто он именно этого и ждал…

— Так оно и есть, Родрик, — в который раз повторял старый и умный Сагомар. — Каждый из них хочет смерти, ищет смерти. Единственное, что держит их в живых — это ожерелье. Магическая вещь, работа магов-эалов. Ты знаешь, что разорвать его может только хозяин? Теперь знаешь.

— Но почему? — Родрик хлебнул из кубка, липкие капли потекли по подбородку. — Я мог бы ему помочь. Я уже дал ему свободу, мог бы дать денег, конвой. Помог бы вернуться в Каер-Эал.

— Ему некуда было возвращаться, Родрик, — вздохнул Сагомар, и тоже, видимо, не в первый раз. — Его рода больше не существует. Никто не пустил бы его под свою крышу, никто не дал бы куска хлеба. Он стал презренным существом, падшим слишком низко, чтобы любой, даже самый сердобольный эал не прогнал его прочь. И твой рыжий воин это знал. Он был сам себе противен. Пойми, они совсем другие.

— Это ужасно! — сорвался с места Родрик, заметался по маленькой уютной гостиной, меряя шагами пространство от камина до окна, от кресла до двери. — Что же я мог сделать? Чем помочь? Если я бессилен, зачем я нужен здесь, в столице? Не лучше ли мне вернуться домой, на границу, там я хоть контрабандистов половлю, на медведя схожу…