Результаты после ликвидации всех этих безобразий появиться не замедлили, хотя внешне были почти незаметны. Несущие стены дома, например, стали внутри совершенно прямыми. В результате чего дом словно немного раздвинулся и в комнатах стало просторнее и будто бы легче дышать.
— Никогда бы не подумал, что наш Ронни окажется учителем вышивания, — все еще пытались острить близнецы, но… деваться было некуда. Спрашивать у брата, освоившего все нюансы рунной вышивки еще в школе, было куда проще, чем разбираться самим и с нуля.
Молли Уизли, чувствуя вину за свою доверчивость и безалаберность, искренне пыталась понять, как же все так получилось, в результате чего начала страдать довольно серьезными головными болями. Артур предположил, что это влияние ментальных закладок, и больше дети с вопросами к матери не приставали. Прониклись, таская ей обезболивающее, которое вскоре пришлось самим и готовить. Увы, это не особо помогало, Молли сама продолжала себя буквально поедом есть.
Рон все же догадался, как переключить внимание матери, хотя тут, скорее, просто повезло. Сад был окончательно обезгномлен одной новой парой рун, и вот тогда началось. Откуда ни возьмись, из заросших грядок поперла куча всяких овощей, и Молли пришлось засучить рукава в буквальном смысле. Поначалу она смеялась, мол, наконец взошло все, что она когда-либо высаживала. А потом стало уже не до смеха.
Первым потрясением, несмотря на ранние сроки, оказалось «нашествие» моркови. Она росла всюду, забираясь даже на лужайку перед домом и, что странно, обгоняла в росте и скорости созревания все остальные овощи. Куда девать столько морковки, никто не знал, потому что даже здоровый аппетит всех Уизли не помог справиться с урожаем. В ход пошли ватрушки с морковкой, пирог с морковкой, морковная запеканка… просто салат.
Немного полегчало, когда Молли начала чередовать сладкие и соленые блюда, а потом где-то нашла рецепт маринада. Но это же снова много работы… Навышивавшиеся на всю жизнь близнецы на сей раз были против.
— Может, продать кому? — закинул удочку Фред.
— И в самом деле, мам, — поддержал Джордж. — Глядишь, и деньги появятся.
— Вот и займитесь! — рявкнула Молли, которая чудесный и полезный овощ видеть уже не могла, а на подходе был еще и лук, и огурцы. Но пропадать ценному продукту… нет, это было выше ее сил, все-таки она была хозяйкой, а после недавних изменений — хозяйкой вовсе не плохой.
— Половину выручки нам!
— При условии, что вы сами все выкопаете.
— Ха, да сколько угодно!
— И даже вымоем.
Молли смотрела на сыновей широко распахнутыми глазами: вот так просто, оказывается, можно было подключить детей к домашнему хозяйству!
Так на летнем рынке в соседней с Оттери довольно крупной маггловской деревне появилась пара рыжих подростков с таким же рыжим товаром. Цветовое сочетание было почти совершенным, а изобретательность юных продавцов и их убойное обаяние быстро сделали их прилавок едва ли не самым популярным. Тем более что потом и другие овощи подошли, и маринады. Даже кривые старые яблони дали на удивление приличный урожай, и в дело пошел уже готовый продукт — морковно-яблочный джем. Кажется, дети в этом году впервые поедут в школу во всем новом…
За всеми этими делами семья Уизли как-то подзабыла некогда данную им установку о помощи Гарри Поттеру и об обязанностях перед уважаемым директором Дамблдором. Они словно выпали из той части волшебного мира, в которой обычно вращались. Занятые своими делами, ставшие гораздо более вменяемыми и осторожными Уизли вызвали бы удивление у многих, вот только, к счастью, никому из их знакомых не было до них дела.
Только директор заглядывал к ним, даже дважды, но всякий раз видел только, как распаренная Молли крутится на кухне, а дети ей помогают. При всем том среди банок, бутылок и кадушек для квашения ему даже присесть толком было негде. Впрочем, как и самим хозяевам. Усмотреть же злой умысел в неожиданном сумасшедшем урожае, от которого сами хозяева чуть не спятили, было невозможно. Так ему и не удалось добиться от Уизли ничего особо интересного, кроме банок с морковным джемом, которые Молли всучивала ему, стоило только появиться на пороге. Морковь директор, в отличие от фруктов, не любил, но отбрыкаться от угощений Молли Уизли не мог даже сам Великий Светлый. Потому Дамблдор решил оставить рыжее семейство в покое и заняться своими делами.
Северус Снейп впервые за много лет пребывал в растрепанных чувствах. Когда он, закупив все необходимое для очередной порции зелий, вернулся к себе, Скитер в доме не оказалось! А потом это повторилось, да еще и не раз. И как эта стер… роскошная женщина каждый раз ухитряется проходить его защиты? Он зарылся в книги, выискивая хотя бы намек на подобное, но — увы. Нужные рукописи, конечно, можно было бы посмотреть в библиотеке Малфоя или попытаться заказать в Лютном, но это было бы все равно что встать посреди переулка и громко сообщить, что его дом нуждается в усиленной защите.
Конечно, его адрес был известен немногим, но рисковать точно не стоило. В конце концов, Снейп, морщась от отвращения, которое вызывал у него ритуал «Фиделиуса», точнее, связанные с ним воспоминания, все же начал его разучивать. Примерно на середине ему пришла одна любопытная мысль…
У Гарри нагрелся внутренний карман ветровки, и он тут же выхватил блокнот. Наблюдая за появляющимися на бумаге строчками, чувства он испытывал смешанные. Во-первых, он был ужасно рад, что его наконец вспомнили. Хоть он и отвлекся на поездку к тете Мардж (и Сириусу), и с кузеном было совсем не скучно, старшего товарища ему не хватало.
Во-вторых, он на Снейпа обиделся. Он не понимал, как можно было не отвечать так долго и вообще выложить такое важное средство связи неизвестно где и не прикасаться к нему несколько дней. У самого Гарри блокнот днем был во внутреннем кармане, а ночью — под подушкой. И он весьма рассчитывал, что так же ведут себя и все остальные его «друзья по переписке». Ну, что поделать, судил он всех по себе, а воспитывать чувство такта у мальчишки было совершенно некому. Да и когда бы? Даже психологу прошлым летом было совсем не до того.
Было еще и в-третьих: он справедливо опасался, что его вторжение в спальню зельевара в самый неподходящий момент заметили, и объясняться по этому поводу ему совершенно не хотелось. Но та часть его организма, где спина теряет благородное название, недвусмысленно намекала, что придется. Вот, стоило только вспомнить, как он почувствовал, что у него начинают гореть уши.
Чувства чувствами, а ответить что-то было надо. Тем более его наконец пригласили в гости. Гарри потянул носом и… все-таки дал выход своей обиде, написав «Я сегодня занят». Потом представил лицо читающего это Снейпа, хмыкнул и быстренько приписал: «Как насчет завтра? Могу в любое время».
И все пошло, словно ничего особенного не случилось. Снейп ничего не спрашивал и не заговаривал ни о чем постороннем, загрузив ученика-родственничка сличением рецептов в паре новых, в смысле, недавно купленных зельеварческих фолиантов. Гарри появлялся в Паучьем, читал и сравнивал до одурения, тренировался варить усовершенствованную версию Рябинового отвара. Потом его вдруг торкнуло, он хлопнул себя по лбу и уговорил Снейпа сходить в Тайную комнату, заранее ничего не говоря, но рассчитывая порадовать себя и своего старшего друга как минимум шкурой василиска.
Увы, их ждал полный облом: комнату, точнее, вход, Гарри открыл, а вот коридор оказался намертво завален камнями. Нехорошо так завален: стоило подвинуть один булыжник, и вся конструкция начинала дрожать и крениться. Укрыться же от раскатившейся кучи было практически негде, разве что взлететь. Снейп же, хоть и был весьма заинтригован, пока предпочитал свои летательные способности держать при себе.
Рита Скитер, по мнению Гарри, шлялась в Паучий тупик как к себе домой. Единственное, что оценил хозяин — гостья никогда не позволяла себе появляться, когда в доме никого не было. Снейп, устанавливающий ловушки и следилки, ни разу не видел, чтобы они были кем-то задеты. Он почти готов был подумать, что мадам имеет такое своеобразное чувство такта, но верилось в это с трудом. Ну сами посудите: «Вежливая Рита Скитер». Это же просто оксюморон!
