Обсуждение будущего оказалось самой благодатной и неисчерпаемой темой. В ход пошли буклеты, листочек, который они за пять минут весь черкали, выписывая то свои хотелки, то сильные и слабые стороны, так что один из купленных Гарри блокнотов тоже был “приговорен”. Так, с перерывами на перекусы и чтение, они продолжали почти до самого Хогсмида. Через пару минут после того, как Гермиона сняла заклятие, дверь распахнулась и в купе заскочил ужасно злой Малфой.

— Поттер! — воскликнул он негромко, чтобы не привлекать внимания, а потом закрыл дверь и снова бросил отвлекающие чары. — Если ты мне сейчас же не расскажешь, что было после того, как я ушел, я… я не знаю, что я с тобой сделаю!

— Э… Тебе разве родители не рассказали?

Малфой зашипел сквозь зубы, так что Гарри решил на всякий случай извиниться. То, что парня серьезно задевало отсутствие информации, касающейся его родных, было ясно, так что шуточки были не к месту.

Но поезд уже начинал тормозить, а значит, времени у них не оставалось.

— Давайте поедем вместе, — предложила Гермиона. — Отвлечение внимания… да хотя бы на всех нас сразу!

— Нет, сначала на меня, — не согласился Драко. — Карету-то еще занять надо.

— Всем хватит.

— Другие залезут.

— Тогда отвлекалку на Малфоя, мы садимся и сразу растягиваем на всю карету.

— Идет.

Едва они уселись, Гарри начал рассказывать, а Драко — расспрашивать, и они увлеклись этим так, что не замечали вокруг практически ничего и никого. Вот Гермиона задрожала и плотнее закуталась в мантию… Вот запахнулся вечно растрепанный Гарри… Поежился и с недоумением осмотрелся Малфой.

Фестралы замедляли ход, словно вязли в воздухе, а холод уже пробирал до костей. Гарри с Гермионой приготовили палочки, чтобы кинуть очищающее, но из-за холма показалась не пара черных фигур, а бесформенная черная туча, которая потом распалась на жуткие человекоподобные силуэты. Дементоры.

— Сколько же их, — прижала руки к щекам Гермиона. — Мамочки.

— Ауч! — Гарри схватился за лоб.

Боль затопила всю голову так, что ему казалось, она вот-вот взорвется, и он сполз на дно кареты, едва удерживая себя в сознании.

— Патронус! Давай, Драко! — воскликнула Гермиона и приготовилась сама.

— Экспекто Патронум!

Большой световой шар в компании с гиппогрифом полетели в сторону дементоров.

Драко не сразу поверил своим глазам.

К сожалению, своим глазам не поверил еще кое-кто, и не один…

— Экспекто Патронум! — услышал Гарри знакомый голос, и боль немного отпустила.

А потом… Он сквозь еще не высохшие выступившие от боли слезы смотрел, как небольшой светящийся дракон перекусывает пополам ближайшего к ним дементора. Не лань… Дракон… Прохладная рука подруги легла ему на пылающие лоб и шрам, и он отключился.

Комментарий к 18. Родная кровь Благодарю всех читателей, помогающих “вылавливать блошек” в ПБ! Взгляд со стороны часто бывает очень полезен. Но когда одна ошибка-опечатка поправлена десяток раз, это... своеобразно. Но все же лучше, нежели она останется. Так что благодарю всех.

====== 19. Засыпались или раскрылись ======

Комментарий к 19. Засыпались или раскрылись Автор благодарит всех за поддержку словом и делом и надеется, что продолжение и несколько картинок будут в состоянии выразить ее теплые чувства к любимым читателям.

Обложка к первой части “Иммунитета”

https://vk.com/ltv59?z=photo435653777_456239327%2Falbum435653777_257282349%2Frev

И еще там несколько коллажей к ней же.

Предупреждение: в главе один маленький гетный элемент ;) Впрочем – обычная жизнь не совсем обычной семьи.

У кого нет ВК, то тут: http://fanfics.me/fanart24246

Леди Малфой, урожденная Блэк, пребывала в глубоких раздумьях. Семья — это семья. Что бы ни решил себе ее любимый супруг, с делами брата она будет разбираться лично, и обсуждению это не подлежит. Может, она допустила бы к ним Андромеду, но, скорей всего, только с правом совещательного голоса. Увы, теперь это было практически невозможным: она даже не знала толком, где ее искать. Впрочем… послать сову?..

Подумать только, от всей еще недавно такой большой и сильной семьи остался один-единственный непутевый тридцатипятилетний балбес!.. И, если речь пойдет о его жизни и смерти, она переступит через родительский запрет. Грязнокровки, подумаешь… Да хоть магглы! Последний шанс на восстановление семьи, дочерью которой она была, Нарцисса вырвет, выгрызет, выбьет всеми правдами и неправдами.

Да, кстати! Сын тоже переступил черту, неужели ради того же? Хотя разумно он подойти к этому пока в силу возраста не мог, но инстинктивно… Все же крови Блэков в нем половина, а это уже немало. Но так поступить с ней, с его собственной матерью?! Драко необходимо наказать, причем серьезно. Потому что еще один подобный шаг — и он вполне может стать тем самым предателем, которым так любит клеймить Уизли.

Лишить метлы? Денег? Поездки к приятелям? Так он не слишком и стремится к кому-то в гости. Наконец ее осенила неплохая идея — вспомнить свое собственное детство и те моменты, когда обида ее буквально прожигала насквозь. Детство…

Плохо быть младшей. Довольно редкую несправедливость взрослых можно объяснить незнанием, спешкой, занятостью, но сестры… Они знали о ней все. Она сама к ним шла со своими детскими секретами. Они были главными в ее маленьком мире. А когда они подросли, ей хотелось жить с ними в одной комнате, чтобы вообще не разлучаться. Но у старших сестер именно тогда появились от нее тайны. О, как это было больно — слышать, как они шушукаются, но не различать слов, видеть, как они говорят что-то ужасно интересное, и знать, что это тебе недоступно.

Нарси вспомнила свою самую страшную обиду. На Беллу, которая обвинила ее однажды в том, что сестра не может хранить секреты. А она всего лишь упомянула в разговоре с матерью, что они с Медой говорили про Лестрейнджей! Они хотя бы предупредили, что это был секрет! Она бы тогда никому и не сказала, даже случайно!

«Мерлин, я давно взрослая, у меня в целом все прекрасно, а несчастная сумасшедшая Белла в Азкабане, Меду вычеркнули из рода, у меня же… у меня до сих пор не отболело, — подумала Нарцисса. — Нет, так нельзя. Эту обиду давно пора забыть, отодвинуть куда подальше. Эх, если все было бы так просто».

Она вздохнула, понимая, что некоторые детские раны не заживают. Даже если потом они не кажутся серьезными. А что до секретов…

Кто бы что ни думал о ней, как о светской даме (а свет, как известно, немыслим без сплетен), Нарцисса Блэк действительно умела хранить тайны. Ей было шестнадцать, когда кузен Сириус летом после своего первого курса рассказал ей, попросив держать в секрете, что подружился с оборотнем. Об этом не узнал никто. Правда, если честно, Нарси и сама сперва не поверила. Но потом Сириус начал делиться с ней такими деталями, что она залезла в библиотеку, прочитала про оборотней все, что удалось найти, и поняла: кузен не врет и не придумывает.

Ох, и устроила она ему тогда! Прежде всего за неоправданный риск. Но, если он не слушал собственных мать и отца, куда уж было ей, всего лишь старшекурснице, вразумить подростка.

Девочкой она была умной и наблюдательной, а потому уже до наступления ее последней зимы в Хогвартсе выяснила, кто этот оборотень. И да, об этом никто не узнал до сих пор. Кроме Сириуса, конечно, ему она сразу сказала. Он оценил, а ей, часто не принимаемой всерьез сестрами, было приятно его уважение. Поэтому позже во время редких встреч он с удовольствием делился с ней некоторыми своими приключениями, в том числе и с Люпином, который, надо же, закончил школу отличником. Узнав об этом от кузена, она сделала простой вывод о том, что оборотни, оказывается, могут быть намного опаснее, чем она привыкла думать.

Нет, ей было совершенно не интересно, куда тот исчез, когда его друг Сириус попал в беду и почему никогда и никак не пытался ему помочь. Если Блэки не смогли, куда уж оборотню. Хотя его ведь еще в школе прикрывал сам Дамблдор, к нему-то он наверняка мог обратиться! А Верховный Чародей и сам палец о палец не ударил… Нет, о Дамблдоре она больше даже думать не станет.