Марио Драги категорически отверг требование омбудсмена ЕС и в прошлом году продолжил свои контакты с G30. Разбирательство в Брюсселе шло ни шатко ни валко в течение целого года. Вопрос был вынесен на обсуждение Европарламента. И вот, наконец, в январе нынешнего года вердикт был вынесен: президент ЕЦБ и другие высокопоставленные чиновники могут участвовать в работе G30. При этом, заметим, Европарламент даже не предусмотрел никаких специальных мер по контролю за такими контактами. Голосование было следующим: «за» (т. е. за предоставление такого права) было подано 500 голосов; «против» – 115; «воздержалось» – 19[6].

Еще раз подчеркну: G30 – одна из наиболее влиятельных наднациональных структур, контролирующих мировую финансовую систему. Европарламент фактически легализовал участие президента ЕЦБ в работе такого наднационального института, как Группа тридцати. Наверное, депутаты Европарламента рассуждали примерно так: а почему бы не закрыть глаза на участие Марио Драги в работе G30, если мы и так не контролируем работу Европейского центрального банка? Действительно, ЕЦБ (как и любой Центробанк) имеет статус «независимого» института и в Брюсселе никому не подчиняется. Не исключаю, что одной из инстанций, которой реально подчиняется ЕЦБ, и является указанная группа G30.

Какое отношение история с Марио Драги и G30 имеет к Давосу? А вот какое: Давос нужен «хозяевам денег» как «погремушка», отвлекающая общество от тех событий в мировой политике и экономике, которые действительно могут иметь серьезные последствия для человечества. Наверное, не случайно, решение Европарламента по связям Марио Драги с G30 было принято накануне саммита ВЭФ-2019. Организованная СМИ громкая болтовня о предстоящем форуме заглушила весьма значимое событие, подтверждающее, что подготовка к созданию мирового правительства идет полным ходом.

Важнейшим принципом в мире финансов является секретность. Секретность на уровне отдельных банков и финансовых компаний, секретность на уровне центральных банков, Минфинов и финансовых регуляторов отдельных стран, секретность на уровне наднациональных (международных) институтов. Информация о тех или иных решениях, о конкретных операциях, о планах финансовых институтов, о реальном состоянии их финансов скрывается не только от обычных граждан, но и от государственных институтов, которые по своему статусу имеют право и даже обязаны контролировать все и вся (например, от парламентов, прокуратуры, следственных органов и т. п.).

Мир финансов являет собою вторую реальность, о которой можно только догадываться. Но этот параллельный мир все более сильно влияет на нашу повседневную жизнь, первую реальность. И чем выше секретность, тем выше эффективность этого влияния, причем ярко выраженного деструктивного влияния. Важным средством защиты финансовых институтов от излишнего любопытства публики является создание мощной информационной завесы. Такая завеса создается из «информационного мусора» – непрерывного потока пустой информации или дезинформации (сегодня она приобрела вид дешевых фейков). В наши дни это, пожалуй, главная функция СМИ, которые в своей основной массе подконтрольны «хозяевам денег».

Считается, что наиболее высокую секретность имеют спецслужбы. Однако если мы включим поисковик в интернете, то найдем кучу материалов, относящихся к ЦРУ, ФБР, Моссаду, Ми-6 и другим разведывательным и контрразведывательным службам разных стран. В парламентах, как правило, имеются специальные комитеты, которые призваны контролировать деятельность спецслужб. Так, одним из наиболее важных структурных подразделений Конгресса США является специальный комитет по разведке нижней палаты. Периодически выходят сборники слушаний, проводимых в этом комитете (правда, с многочисленными «купюрами»). Но секретность некоторых финансовых организаций гораздо более серьезная, чем у ЦРУ, ФБР и других спецслужб.

В учебниках по экономике обычно называют лишь два международных центра, которые осуществляют глобальное управление мировыми финансами, – Международный валютный фонд (МВФ) и Банк международных расчетов (БМР). О первой из названных организаций известно достаточно много. Она была создана на основе решений Бреттон-Вудской международной валютно-финансовой конференции 1944 года. На данный момент членами МВФ является 189 государств. Деятельность Фонда сравнительно «транспарентная», о повестке дня на ближайший год, о текущих заседаниях, о голосовании на совете директоров, о долях стран в капитале и голосах, о соглашениях по предоставлению займов и многое другое можно узнать на сайте МВФ.

Что касается БМР, то это организация гораздо более закрытая. Ее принято называть «клубом центральных банков», или «Центробанком Центробанков». Организация была создана в 1930 году. Во время Второй мировой войны активно сотрудничала с фашисткой Германией. В концы войны страны-победительницы приняли решение о ее ликвидации, но решение не было исполнено. На сегодняшний день членами БМР являются 60 Центробанков, в том числе Банк России. Хотя у БМР имеется сайт, но из него многое не узнаешь. Например, практически никогда не представляются планы заседаний и мероприятий на предстоящий год, почти нет отчетов о важнейших заседаниях. Не публикуется информация о долях членов клуба в капитале и в голосах. Но, как выясняется, имеются некоторые другие наднациональные центры управления мировыми финансами, названия которых крайне редко попадают в информационное поле. А если случайно попадают, то следы «информационных утечек» быстро ликвидируются. Я уже писал недавно, как в прошлом годы была «засвечена» неформальная организация под названием G30 («Группа тридцати»), которая является одним из наднациональных центров управления мировой финансовой системой[7]. В своей статье я отметил, что G30 фактически стоит над Европейским центральным банком (ЕЦБ), что вызвало озабоченность со стороны ряда политиков и общественных деятелей Европы. Европарламент в январе этого года проголосовал за сохранение неформальных отношений между G30 и ЕЦБ. Можно ожидать, что уже через несколько месяцев европейская публика, захлебывающаяся в информационном мусоре, напрочь забудет о существовании Группы тридцати. Есть еще одна наднациональная организация в мире финансов, о которой не знают даже многие профессионалы. Это не удивительно, поскольку информация о ней просачивается в открытые источники в гомеопатических дозах. Называется она G10, или Группа десяти. В прошлом веке эту группу десяти иногда вспоминали. В советских учебниках было написано, что G10 – десятка государств, подписавших в 1962 году в Париже Генеральное соглашение о займах (General Agreements to Borrow – GAB). Во встрече в Париже принимали участие десять государств-членов международного валютного фонда (МВФ): Бельгии, Канады, Франции, Италии, Японии, Нидерландов, Великобритании, США, Швеции и Германии. Первые восемь стран были представлены правительствами (Минфинами), последние две – Центробанками. Тогда «десятка» скинулась на общую сумму займов Фонду, равную 6 млрд. долл. После встречи 1962 года заседания «десятки» стали проводиться регулярно. В 1964 году к группе присоединилась Швейцария (кстати, она не была тогда членом МВФ, членство в Фонде получила лишь в 1992 году), но название не было изменено. В справочниках прошлого века сообщалось, что в качестве наблюдателей в Группе участвуют Банк международных расчётов, Европейская комиссия, МВФ и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Некоторые эксперты считают, что именно «десятка» подготовила план демонтажа Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы и ее замены Ямайской системой в 1976 году[8].

В нынешнем столетии «десятку» почти перестали вспоминать. Чаще вспоминают лишь детище «десятки» – Генеральное соглашение о займах, которое в модифицированном виде продолжает существовать до сих пор. Так, на середину прошлого года сумма займов по линии Генерального соглашения составила 26 млрд. долл.[9]