Я толкаюсь снова, и Рания опять кричит на всю спальню. Б…ь. Что за принцесса такая? Она вопит и плачет, впиваясь ногтями в мои плечи, раздирая кожу в кровь. Обычно шлюхи подо мной делают тоже самое в порыве страсти, а Рании по-настоящему больно. Я довожу дело до конца за несколько минут, чтобы не растягивать ее страдания. Никакого удовольствия, всего лишь физиологическое завершение полового акта. Она жалобно всхлипывает, когда я скатываюсь нее. Прижимает колени к груди обнимая их руками. Опускаю взгляд на простыни, которые пропитаны кровью, словно на них кого-то резали. Никогда не видел столько крови при лишении девственности. Я даже немого теряюсь. Осторожно касаюсь ее вздрагивающего плеча.

– Прости, Ран, в первый раз иначе не бывает, – мягко произношу я.

– Я не думала, что так больно, – всхлипывает Рания, не глядя на меня.

– Я отнесу тебя в ванную комнату, потом поменяю простыни. Ты позволишь мне помочь тебе?

– Да… – поднимая голову, девушка смотрит на меня огромными влажными глазами. – Спасибо, Адам.

Когда через полчаса Рания засыпает на свежих простынях, укутанная с головы до ног одеялом, я снова выхожу на террасу, чтобы выкурить сигарету.

Внутри звенит пустота, а все тело охвачено слабостью. Мне не хочется двигаться, и я просто сижу на стуле, глядя перед собой, выкуривая одну сигарету за другой. Я не думаю, не чувствую, а просто существую.

Или нет. Или не здесь…

Некоторые ощущения сложно описать словами. Их как будто бы и нет, но, в то же время, они выворачивают твою душу, врезаясь острыми осколками прямо в сердце.

Сегодня, лишая свою жену невинности, впервые за последние два года не увидел перед собой лицо другой девушки, но дело не в том, что они совершенно разной внешности, и не в том, что предательство Мэл отвернуло меня от нее. И даже не в том, что, получив свое, я избавился от наваждения…

Просто теперь я точно знаю, что с Меланией Йонсен никто не сравнится. Я могу придумывать новые причины для ревности, я могу уничтожить ее, стереть с лица земли, поставить на колени, сделать своей рабыней, но это ни черта не изменит. Она никогда не станет прежней после меня, но и я… я тоже, никогда не стану прежним после нее.

Однако все это лирика, романтический бред для дураков и слюнтяев, а я не из тех парней, которые признают поражение. Если придется, я вырежу из груди свое гребаное сердце, но не позволю ей управлять мной.

Я смотрела на очередной закат, когда меня одолело нехорошее предчувствие. Сердце бешено колотилось с самого утра, потому что я знала, чего ожидать. Весь день я пыталась предугадать поступки Джареда и спланировать свое поведение. Как только я услышала, как замок по ту сторону двери открылся, тут же опустилась на пол, обхватив колени руками. Так я чувствовала себя защищенной. Затаив дыхание, я стала ждать его…

Хотела унять дрожь, не выдавать волнение и страх.

Хотела встретить его с достоинством: воинственно и смело, но никаких сил уже не осталось.

Я была слабой. Такой слабой, что ему понадобилось бы несколько ударов одной рукой, чтобы выбить из меня дух.

Мои запястья стали такими тонкими, что на коже просвечивались вены.

Жертва. Жалкое зрелище. Я мечтала расцарапать ему лицо, когда он войдет в мою комнату, но не смогу. Не могу бороться.

Зажмуриваю веки, прислушиваясь к тому, как резко открывается дверь. Звук его тяжелых шагов, а потом… Джаред замирает. Наверное, рассматривает, и любуется тем, что сделал со мной… не думаю, что он все еще желает меня. Мне даже это белое платье теперь велико, которое шили специально под мою фигуру.

Внутренности трясет, сердце разрывается. Невыносимо. Он здесь. Я чувствую его аромат, парфюм, запах его кожи… душа мгновенно распознала приближение того, кто дарил моему телу столько удовольствия.

Я скучала. Безумная я… скучала по нему.

Слышу его шаги. Уверенные, твердые. Джаред все ближе и ближе, и пусть в это трудно поверить, но я чувствую, как меня накрывает тяжелая энергетика его власти, и мужской силы. Слабая и беззащитная девочка внутри меня отчаянно тянется к Джареду… скучает, плачет и кричит, о том, как умирала все эти бесконечные дни без него.

– Посмотри на меня, – сухой и снисходительный приказ, еще больше накаляет напряжение между нами. Мне даже жарко стало от невидимых искр, атаковавших тело.

Боюсь… боюсь посмотреть. Можно миллион раз прогнозировать нашу встречу, но не быть готовой к тому, что происходит всегда, когда мы оказываемся рядом. Мой разум отключается, отказываясь связно мыслить.

– Посмотри на меня, melegim, – еще боле покровительственно приказал Саадат. Я распахнула веки. Сглотнула, поднимая взгляд на человека, который занимал каждую мою мысль…

На лице Джареда замерла надменная ухмылка. Улыбка Дьявола, Джокера… немного маньячная, одержимая и удовлетворенная увиденной картиной.

Выглядел он, в отличии от меня, великолепно. Греческий Бог, снизошедший до одной из рабынь. Серая футболка подчеркивала поджарое, рельефное тело. Кожа стала еще более шоколадной, а волосы наоборот – выгорели. Адское сочетание. Тьма и свет в одном человеке, и даже в его внешности присутствовал подобный диссонанс.

Взгляд, как всегда нечитаем. Пронзителен. До мурашек.

Но больше всего злят волосы Джареда. Они выглядят так, словно кто-то хорошенько тянул их в разные стороны в порыве страсти. Жена. Не трудно догадаться.

Он принадлежит другой. Всего три слова, застревающие колом в сердце. Ревность, злость, эмоции… через край. И столько несказанных слов между нами.

– Здравствуй, Мелания. Вижу, ты не рада мне. Ты чем-то недовольна, крошка? Что тебя не устроило? И чем тебе не угодила еда, мои служанки и… окно?

Я хотела что-то ответить, но пока не решалась… мой голос начнет дрожать, и это будет выглядеть еще более жалко.

– Которое, кстати, стоит полмиллиона долларов, – Джаред задумчиво приподнял бровь, разглядывая трещину на стекле. – Витражи сделаны на заказ, это же искусство. Ты же ценитель. Нехорошо было уничтожать чужое творение, не правда ли? – будничным тоном поинтересовался он.

– Так и будешь молчать?

Я…

– Хорошо, к твоим тридцати миллионам я добавлю еще половину миллиона. Если так дело пойдет дальше, ты всю жизнь будешь моей карманной игрушкой, – усмехнулся Саадат.

– Пожалуйста, Джаред, – сипло произношу я, крепче обнимая свои колени.

– Ого, неожиданно приятно слышать мольбу в твоем голосе, melegim. Я вижу, ты хорошо подумала над своим поведением?

– Джаред, я ничего у тебя не крала, – впиваюсь ногтями в коленки, глядя на него снизу вверх. Джаред возвышается надо мной, внушая страх.

Он… изменился. Здесь, в Анмаре. Словно повзрослел на пять, или даже на десять лет. Во взгляде холодный расчет и неприкрытая жестокость. Презрение. Я говорила, что он нечитаем, но, мне кажется, что именно эти холодные эмоции я вижу в его глазах.

Вижу, свою судьбу, которую даже предательнице-Эйприл не пожелала бы…

Джаред другой. Передо мной Адам бин Рашид аль-Саадат… принц Анмара.

– Я бы на твоем месте сказал также, – я опустила взгляд, но Джаред, быстро наклонившись, схватил меня за подбородок и заглянул прямо в душу, вытягивая последние силы. – Чтобы не отдавать долг. Отдать придется, Мелания. Но есть одна проблема… – он резко вдохнул, прикрыв глаза. И вновь распахнул веки, возвращая выражению лица жестокую маску.

Я говорила, что больше ничего не чувствую к Джареду. Что ненавижу его, и не хочу видеть. Но сейчас, глядя на его точеные, и до боли знакомые, черты лица, я так не думаю. Сердцу нельзя приказать не чувствовать… наверное, я просто дура.