Сороконожка мгновенно развернулась с пояса Дрейка и ударила, целясь в руку с мечом нападавшего друрра, отхватив тому запястье серповидными клешнями. Друрр свалился назад, крича и схватившись за обрубок. Раг, всё ещё держась за пояс Дрейка, отпрянула назад и снова свернулась у него на поясе. Весь удар занял меньше секунды, но так вывел Дрейка из равновесия, что он едва не свалился ничком в песок.

Оставшийся друрр, который с ятаганами, теперь выглядел намного осторожнее, и Дрейк решил сыграть на этом. Звуки битвы наполнили воздух, а с ними донеслись запахи крови и огня. Похоже, некоторые палатки загорелись.

– У тебя никаких шансов, – прошипел Дрейк на языке друрров. – Твой корабль захвачен. – Он согнул колени и сунул палец в песок. – Этот берег станет твоей могилой.

В глазах друрра читался страх, который не остановил дурака, и тот бросился вперёд, занеся для удара оба ятагана. Дрейк схватил пригоршню песка и бросил друрру в лицо, потом отошёл в сторону, подальше от яростных взмахов. Друрр заметался, как тонущая крыса. Он уже уронил один ятаган и пытался убрать песок из глаз, при этом размахивая оставшимся клинком. Дрейк медленно и осторожно приблизился. Он подождал, пока друрр не развернулся в другую сторону, а потом сильно ткнул его своим мечом. Клинок глубоко вошёл друрру в бок, он развернулся и махнул в сторону Дрейка, но тот уже отскочил за пределы досягаемости.

Дрейк поднял уроненный ятаган и свистнул. Друрр повернулся и махнул мечом. Дрейк своим мечом блокировал удар дурака и ятаганом пробил ему шею. Потом отступил назад, дав противнику рухнуть на песок, где тот и остался, истекая кровью и испуская последний вздох.

К тому времени, как Дрейк вернулся в лагерь, грохот битвы уже стих. Приблизившись, он увидел нескольких пиратов, стоявших без движения вокруг палатки. Они так плотно стояли, что ему пришлось через них проталкиваться, и ни один, видимо, его не замечал. Протолкнувшись, он увидел то, что открыло в его сердце старую рану, которая, как он думал, давно зажила.

Перед палаткой, освещённая мерцающим светом ближайшего костра, стояла самая красивая женщина из всех, кого он видел в своей жизни, и эта красота не померкла ни на йоту за те годы, что Дрейк её не видел.

Эриатт, матриарх друрров, которая когда-то владела им, стояла перед палаткой совершенно обнажённая. О, эта её бледная, идеальная кожа. О, её полные грушевидные груди. Идеальное лицо, окаймлённое волосами цвета заката. Дрейк почувствовал, как в животе затрепетало, а сердце заныло. Эриатт улыбнулась, и многие пираты Дрейка упали на колени, забыв про оружие. Они не могли напасть на лучезарное существо перед собой, как не могли бы напасть на собственную мать. Сила чар матриарха друрров была превыше того, что может вынести большинство людей, и именно поэтому толпы рабов добровольно ей служили.

– Дрейк. – Её голос словно шёлком ласкал его уши. – Я скучала по тебе.

Меч Дрейка выпал из руки, и он почувствовал, как на глазах выступают слёзы. Эриатт широко развела руки, и Дрейк уставился на её грудь. Он помнил, какими они были на ощупь, как они пахли, каковы были на вкус.

– Иди ко мне, любовь моя, – сказала Эриатт. Из её уст даже грубый язык друрров звучал прекрасно.

Дрейк сделал три нетвёрдых шага вперёд и изо всех сил ударил суку. Её голова откинулась назад, а из носа потекла кровь. Эриатт упала на колени, заскулила от боли, и заклинание, державшее команду Дрейка, тут же испарилось. Люди за его спиной встряхнулись и неровно вздохнули, а некоторые разразились слезами от потери глубочайшей любви из всех, что они когда-либо чувствовали.

– Как? – Эриатт сплюнула кровью.

– Ты и впрямь считала меня таким глупым, что думала, будто я рискну снова увидеть тебя неподготовленным? – сказал Дрейк. – Нынче и у меня есть силы, тупая сука.

– Дрейк? – донёсся голос Бек. Дрейк обернулся и увидел, как хромает арбитр в крови.

Эриатт принялась бормотать на языке друрров, и Дрейк узнал начало могущественного заклинания. Он пнул женщину в живот, и та потеряла дар речи, согнувшись пополам и хватая ртом воздух.

– Бек, – сказал Дрейк. – У арбитров есть способы связать магию, да? Думаю, лучше применить их на этой ядовитой суке.

– Дай мне свой ремень, – сказала Бек одному из пиратов Дрейка, и тот быстро исполнил требование, несмотря на выражение большой потери на его лице. Бек бросилась вперёд и связала ремнём руки Эриатт ей за спиной, пока матриарх друрров хватала ртом воздух. Затем Бек опустила палец в лужицу крови Эриатт и нарисовала два символа на спине, прямо под шеей.

– Готово, – сказала Бек, вытирая кровь об штаны. – Кто она?

– Это, – сказал Дрейк, хватая волосы матриарха и закидывая её голову назад так, чтобы Бек и вся команда могли на неё взглянуть. – Это Эриатт Арандель, госпожа Даркхолда и матриарх клана Ирконсоул.

Дрейку хотелось ударить эту женщину, переломать ей кости и сжечь её кожу. Хотелось порвать друрриху на куски, но ещё хотелось утешить её, освободить и любить. Он ограничился тем, что грубо толкнул её голову и отпустил огненные волосы.

Эриатт выплюнула проклятие, но в нём не было магии, только ядовитое оскорбление. Дрейк понял её, и его это ничуть не волновало. Пока он был рабом, его называли в тысячу раз хуже.

– Это матриарх, которая… – начала Бек, но Дрейк прервал её мрачным взглядом, прежде чем она смогла бы рассказать, что эта женщина с ним делала. Она надругалась над его телом и разумом, и он не хотел, чтобы об этом знала вся команда.

Эриатт слабо рассмеялась. Её плечи поникли, а голова низко опустилась. Она выглядела жалко, кровь капала с лица, а бледная кожа покрылась потом.

– Я та, кто сделал его таким, какой он есть, – сказала она на общем языке.

– Я сделал себя тем, кто я есть, – взревел он, – из обломков, которые ты от меня оставила. Ты пыталась уничтожить меня, снова и снова. Ты пыталась превратить меня в одного из своих сломленных рабов, которые не могут жить без твоей ёбаной любви и одобрения.

Тогда Эриатт подняла голову, и жестокая улыбка играла на её лице.

– И я действительно тебя одобряю, мой фаворит.

Дрейк ударил её по щеке, и друрриха завалилась на бок. Кулак запылал болью, и он отвернулся, прижав руку к груди и зарычав.

Эриатт лежала на боку в песке и хныкала. Бек стояла рядом, с пистолетом наготове.

– Кэп, – сказал Вес, единственный пират, который, казалось, полностью себя контролировал. – Какие… – он громко шмыгнул носом, и Дрейк понял, что на его лице видны влажные полоски. – Будут распоряжения, кэп?

Дрейк сделал глубокий вдох и выдохнул, пытаясь успокоить эмоции. Он ненавидел Эриатт, которая до сих пор могла заставить его испытывать такие сильные чувства.

– Ещё раз проверить лагерь, – сказал он наконец. – Убедитесь, что взяли всех, а потом подайте сигнал Йингу на корсаре. О, и остерегайтесь тролля.

– Тролля? – сказал Вес.

– Блядь. – Дрейк забыл рассказать команде о возможности встречи с троллем. – Если никто его ещё не видел, то он, наверное, охотится в лесу. Просто будьте осторожны на случай, если он вернётся.

Вес явно перепугался.

– Есть, кэп. – Он развернулся, чтобы уйти, и некоторые последовали за ним. Трое остались, не отрывая глаз от матриарха друрров.

– Все вы, – прошипел Дрейк самым сердитым капитанским голосом. – Пиздуйте.

Дрейк подождал, пока все пираты убредут прочь, и повернулся к лежавшей Эриатт. Бек по-прежнему стояла рядом, и по её глазам читалось, что она останется, сколько бы Дрейк ни приказывал ей убраться. Вместо этого он кивнул ей и слабо улыбнулся. Если уж он не мог от неё избавиться, то лучше всего было сделать вид, будто он хотел, чтобы она осталась.

– Неужели ты собираешься убить меня? – сказала Эриатт, уставившись тёмными глазами на Дрейка – хоть и лежала на боку, опустив голову на песок.

Дрейк не ответил. Они оба знали, что он собирается сделать.

– Дрейк, не надо, – сказала Бек. – Мы многое могли бы от неё узнать.