На дне, рядом с укрытыми пластиковыми пакетами бойцами, на якорях были закреплены большие деревянные кубы. Как только вражеский конвой вошел в самое узкое место в проливе, еще один сигнал с подводной лодки подорвал небольшие пиропатроны в якорных цепях, и ящики начали неторопливо подниматься к поверхности. Одновременно с этим пиратский фрегат развернулся и на полном ходу помчался прямо на конвой. Этот самый «полный ход» у бедняги особой резвостью не отличался, и экипаж кораблей Люминов отреагировал на атаку поначалу вяло, просто радировав приказ о том, что фрегат должен заглушить двигатели, лечь в дрейф и пропустить конвой.

На требование корабль-инвалид ответил довольно безрассудно. Его носовая батарея выплюнула ослепительно-яркий красный луч в сторону транспортника. Так как экипажа на фрегате не было и он кое-как управлялся дистанционно с подлодки, то и результаты стрельбы были так себе. Луч угодил далеко за корму контейнеровоза, подняв столб из водяного пара.

Церемониться с придурковатым пиратом Люмины больше не собирались. Борт одного из корветов окутался дымом. Из пусковых ячеек стартовали две небольшие крылатые ракеты, которые, быстро набирая скорость и стелясь в метре от поверхности воды, пошли к фрегату. Тот еще раз шмальнул из лазерной батареи, пытаясь их сбить. Но его дистанционные наводчики умудрились не попасть в большой транспорт, а мелкие и вертлявые цели им тем более были не по зубам. Не долетев трехсот метров до медленно ползущего фрегата, ракеты нырнули под воду. Были ракеты – стали торпеды! Старичку-фрегату на эту подлость ответить было нечем, на его борту не было средств против торпедной атаки. Все, что ему оставалось, – это только гордо переть на врага.

Торпеды поднырнули под днище и взорвались. Мощнейший гидравлический удар в самое незащищенное место переломил фрегат пополам. Нос судна затонул почти сразу. Задняя же часть подзадержалась на этом свете, издевательски показывая «корму» своим убийцам.

К стремительному бою незаметно присоединился еще один участник. Субмарина залпом выпустила сразу все торпеды из носовых аппаратов. Шесть «подарков», по две штуки на каждую цель. Потом отошла назад и, затаившись, легла на грунт. Почти одновременно с этим достигли поверхности запущенные со дна пролива деревянные ящики. Их крышки откинулись, внутри, шипя, загорелись бикфордовы шнуры. Их всплыло около десятка, и едва корабли конвоя взяли на прицел эти новые и очень необычные цели, из ящиков в небо взметнулись красочные росчерки салюта. Фейерверк грохотал как бы в честь выигранного Люминами морского сражения. И одновременно вносил множество помех и сводил с ума сканеры конвоя. Летевшие над ним дроны прикрытия метались от одного распухающего огненного шара к другому, лучи радаров судорожно ощупывали каждый клочок неба, а компьютеры слежения пытались понять, какого черта тут вообще происходит. Оба корабля сопровождения сбавили ход и прижались с двух сторон к эскортируемому транспортнику, чтобы прикрыть, если понадобится, его собственными бортами.

Салют – штука шумная и красочная, однако, для того чтобы полностью скрыть от систем боевых кораблей подход торпед, его явно было недостаточно. Разглядев, вернее, «услышав» с помощью чутких сонаров, под водой новую угрозу, противоторпедные модули менее чем за одну секунду произвели необходимые расчеты и прицеливание.

Пф-пф-пф! Из мортирок с корветов вылетела целая туча небольших глубинных бомб, которая должна была накрыть сектор с обнаруженными торпедами. Накрытие должно было произойти всего метрах в пятидесяти от конвоя, но это не страшно. Торпеды опасны только при взрыве в упор. Да вот только те взрываться не собирались. Еще до того, как запущенные с корветов глубинные бомбы коснулись водной глади, головные части торпед раскрылись, выпуская наружу рой оснащенных собственными двигателями цилиндров, формой и плавниками-крыльями напоминающих кальмаров. Рой этих мини-торпед устремился к конвою, а позади взметнулась целая стена воды от взрывов глубинных бомб.

Корвет Люминов бросился наперерез рою «кальмаров», самоотверженно подставляя корпус под удар. Но столкновения не произошло: достигнув конвоя, «кальмары» выпустили клубы сиреневой жидкости и мирно затонули.

Сиреневое пятно начало быстро распространяться вокруг конвоя. Непонятная жидкость не собиралась воспламеняться, гореть или проедать борта кораблей и вообще вела себя исключительно мирно. Экипажи конвоя выдохнули с облегчением и попробовали вывести корабли из сиреневого облака. Но не тут-то было!

Майор откопал эти уникальные торпеды на одном из заброшенных складов. И предназначались они для мирной остановки судов. В выпущенных мини-торпедах содержался полимер, который, активно растворяясь в морской воде, образовывал так называемую неньютоновскую жидкость. Подобное чудо природы можно получить, смешав в равных долях воду с крахмалом. Если в полученной жиже просто полоскать пальцы, то она будет вести себя как жидкость. А вот попробуй ударь по ее поверхности кулаком – вмиг затвердеет.

Но крахмалу было далеко до специально разработанного полимера. Пока суда спокойно дрейфовали, сиреневый студень не препятствовал их движению, но как только они попробовали набрать ход, полимер побелел, мгновенно затвердел, блокируя не только сами корабли, но даже не давая вращаться их гребным винтам. Суда Люминов застыли в нескольких десятках метров друг от друга.

На помощь им бросились дроны воздушного прикрытия. Блюдца засновали между кораблями, расстреливая из спаренных лазерных установок сиреневый студень. Тот послушно испарялся, наполняя воздух омерзительным запахом. Однако кардинально решить проблему дроны не могли: чтобы испарить весь объем захватившего суда полимера, дронов понадобилось бы пару десятков и времени – не меньше недели. Вскоре и эта слабая надежда на спасение у Люминов угасла.

Как коршун с неба, на небольшие летательные аппараты обрушился зеленый штурмовик Харона. Очередью из автопушки он распилил на части один из дронов и сбил ракетами два других. И, не задерживаясь, ушел свечой вверх. И так богатый на неожиданности для Люминов бой превратился в сплошной бардак! Только что их конвой обстреляла цель, которую детекторы «свой-чужой» распознали как дружественную!

Несмотря на звукоизоляцию пакетов, до затаившихся на дне бойцов доносились звуки боя с поверхности. Во время череды разрывов глубинных бомб внутри пакета Гвоздева забила струя воздуха. Пластиковая оболочка раздулась и слетела. Он огляделся – вокруг него точно так же «вылуплялись» бойцы абордажной команды. Под ногами дрогнула платформа джетборда – овальной платформы с четырьмя реактивными двигателями. Выбросив струи воды и подняв муть со дна, джетборд начал шустро поднимать Гвоздева к поверхности.

Гвоздев только-только научился пользоваться этой популярной среди подростков штуковиной. И когда джетборд взлетел над морскими волнами, он едва удержал равновесие. Вслед за ним, как за дядькой Черномором, вынырнули и тридцать три богатыря. И тут же понесли первые потери.

На корветах заработали четырехствольные орудия ближней ПВО. Имея темп стрельбы семь тысяч выстрелов в минуту, каждая установка выдавала практически непрерывную плотную струю из летящих на высокой скорости снарядов. Стальной поток хлестнул гемпа, вынырнувшего справа от Гвоздева. Человек лопнул, как мешок, наполненный кровью.

– Ниже уходите! – заревел майор в эфире. – Летите прямо над водой, там у них мертвая зона!

Макс находился сейчас на подлодке и управлял атакой. Гвоздь отправился сражаться как более ценная боевая единица.

– Всем вниз! – продублировал он приказ майора.

Люмины отошли от шока и умело использовали средства ближней обороны, чтобы прикрывать друг друга. Пока абордажная команда Гвоздева долетела до кораблей, еще двух гемпов разнесло на куски. Майор матерился в эфире и собирался чуть ли не покинуть субмарину и броситься в бой. Гвоздев его понимал: глядеть на гибель своих людей во время драки со стороны было невыносимо.