Я на краткий миг задумался, вспоминая самую простую из известных мне технологий получения стали, а потом выдал:
– Точных пропорций не знаю, но попробуй смешать чугун… э… вы вроде его свиное железо называете и за ненадобностью, если оно в горне образуется, вместе со шлаком выбрасываете… – Когда все разобрались, о чем идет речь, я продолжил: – Так вот, чугун надо с мягким кричным железом переплавить, в запечатанных горшках, без доступа воздуха. Хотя в следующий раз можно будет попробовать вовсе обойтись без чугуна, должно хватить и простой железной крицы. Надо будет и так и этак испытать. Так вот, очень важно добавить в горшок известь – для удаления из металла вредных серных и других примесей. Глину горшечную надо использовать огнестойкую, керамическую. Правда, чтобы чугун расплавился и закипел, вам придется попотеть, ему жара надо больше того, чем вы используете сейчас для расплавки железной руды.
– Уголь в горшок кинуть?
– Не надо, нам хватит и частиц угля, содержащихся в дыму! Достаточно будет, если вы просто горшок будете обжигать в угле. В начале разогрева крышку тигля можно держать открытой, но как только его содержимое, то есть железо или железо/чугун, начнет плавиться, горшок нужно будет плотно закупорить, а то от переизбытка угольного дыма мы вместо уклада получим чугун!
Как я впоследствии убедился, на Руси не знали и не применяли тигельного способа получения стали. Не встретился мне и способ цементации (то есть науглероживания поверхности или всей массы железного изделия), если не считать закалки клинка в крови животных.
Железо получали в сыродутной печи (или в домнице), смешав и переплавив древесный уголь и руду. Полученную железную крицу помещали в кузнечный горн и засыпали углем. При нагреве происходило науглероживание железа, в определенный момент кузнец вынимал крицу и охлаждал ее в воде или снегу. Сталистая поверхность крицы получала закалку и становилась хрупкой, кузнец оббивал ее молотом, при этом сталистые чешуйки отлетали от корки крицы. Их собирали и повторяли операцию, пока вся крица не закончится, превратясь в стальные пластинки. Затем эти пластинки обычным способом сваривают между собой. Так, долго и трудно, с огромным расходом материалов, получалась сварочная сталь (уклад).
– Хм… попробуем спытать, – неуверенно пробубнил старший кузнец. – Придется особую горшечную печь для этого сложить.
Тут же все присутствующие разом принялись обсуждать идею княжича, позабыв, для чего они вообще здесь собрались. Появились гончары, и приутихшее было обсуждение разгорелось с новой силой. Как мог, я описывал знакомый мне лишь теоретически процесс тигельной плавки стали. Начали раздаваться вопросы, откуда это княжичу известно, но я ничего определенного ответить не мог, дескать, предполагаю, что так надо, и всё! При этом все время вставлял волшебное слово «логика». Говорильня продолжалась бы еще долго, но при помощи Перемоги порядок вскоре был восстановлен, и вновь я был атакован вопросами, теперь уже касающимися устройства арбалета.
– А запирающий тетиву замок зачем железный делать, из ясеня ведь проще выйдет?
– А выдержит ли он давление тетивы в два-три десятка пудов, а? – подначил я мастера.
– А на шо такая тугая нужна? Ведь самострел мы делаем не крепостной?
– А тех же рыцарей немецких на поле боя ты каким х… останавливать будешь? – закричал я, войдя в раж, окончательно озверев от мастеров. – Сказано вам уклад и железо – значит, из того и делайте! Самострел сначала можно и нужно целиком из дерева выточить, поупражняться со всеми его новыми, диковинными устройствами, а уж потом все в металл перевести. Ясно?!
Перемога неожиданно поддержал своего воспитанника:
– Что, олухи, молчите? Как княжич объясняет, так и делайте!
Мастера сразу потеряли все свои доводы для возражений и наконец приступили к более предметному разговору.
– Тетива должна будет накладываться на роликовый замок. – Пришлось пояснить мастерам свой рисунок на бересте.
Тут же ожидаемо раздалось:
– Что такое ролик?
– Он походит на колесико, вот оно показано на рисунке. Его вам надо будет в действующем самостреле изготовить из уклада. Как вы видите, – я водил пальцем по своему рисунку, – ролик имеет спереди выступ для тетивы, а с обратной стороны упор для шептала, удерживающего ролик от проворачивания под действием натянутой тетивы. Ролик надо посадить на металлическую ось и с двух сторон ось хорошо закрепить, чтобы ролик под напряжением не выскочил из гнезда и в то же время мог бы в гнезде свободно проворачиваться на оси.
По ходу разговора выяснилось, что княжеская кузница самостоятельно может и не справиться, необходимо привлекать сторонних мастеров-замочников (для выделки тех же пружин), а также мастеров-серебряников (ювелиров) – для производства мелких деталей.
«Производственное совещание», но уже с привлечением посадских мастеров было перенесено на следующий день. Я, как мог, объяснял устройство относительно простого и в то же время очень надежного замка. Еще больше вопросов возникло по устройству ворота: он работал по принципу домкрата, представляя собой реечную гребенку, по которой при вращении двигался редуктор. Но кое-как, с божьей помощью и какой-то матери, со всем более или менее разобрались, мастерам были розданы задания.
На следующий день я опять направился в кузню. Местный пролетариат меня встретил настороженными взглядами, не зная, что нового выкинет юный княжич. Их потаенные ожидания в полной мере подтвердились. Не долго я смог спокойно наблюдать за ручной проковкой. Некоторое время я размышлял, как механизировать работу молотобойцев. Прикинув, что мастерить ворот на конной тяге дело слишком долгое, я решил остановиться на простом блоке. Дождавшись окончания расковки слитка, я позвал кузнецов в сени, те было принялись в очередной раз обсуждать устройство арбалета, но я их разглагольствования пресек на корню новым откровением.
– Придумал я, как можно молотить большим весом, прилагая при этом меньшую силу.
В этот момент стоило увидеть вытянувшиеся от удивления лица окружающих. Вглядевшись в них и не заметив во взглядах явного скепсиса, я, вооружившись щепками, принялся объяснять свою немудреную задумку.
– В качестве молота послужит тяжелая чугунная болванка, подвешенная при помощи ремней на деревянных блоках. Удар таким молотом будет получаться сильней не только из-за тяжелого веса болванки, но и за счет большей высоты подъема.
– Только бить такой подвесной молот реже будет, – первым очнулся посадский кузнец, быстро уловивший суть предложенной мною простейшей механизации.
– Зато удары будут много мощнее, а потому лучше будут из железа шлак выгонять, – тут же нашелся я, что ответить. – Делов-то тьфу! Найти бревна, ошкурить их, установить под потолком в ячейках, чтобы могли вращаться, пропустить между ними ремень, отлить болванку потяжелее – и готово! За пару дней управитесь!
– Мысля, княжич, у тебя интересная! – согласился кузнец. – Приспособы для ентого дела не больно хитрые, должно все получиться! Пару дней не пару, но за седмицу точно все сладим!
Забегая вперед, скажу, что только через полгода (!!!), несмотря на мое страстное желание подогнать этот процесс, арбалет, или по-здешнему самострел, наконец-то был изготовлен и готов к применению. Как говорится, если долго мучиться, то что-нибудь получится.
Вот его некоторые ТТХ.
Выполненный в металле ворот вышел довольно тяжелым – порядка 3 килограммов. Хотя при вращении рукояти и требовалось малое усилие, но сам процесс натяжения тетивы до запорного механизма занимал около 20–30 секунд, что, следовательно, обеспечивало скорострельность до трех выстрелов в минуту. Стальные дуги были длиной около 50 сантиметров и вывернуты наизнанку (в противоположную от стрелка сторону), что увеличивало ход тетивы и уменьшало габариты. Вес болта – 70 граммов, длина – 30 сантиметров, наконечник – четырехгранный, древко болта оперено двумя деревянными пластинами. Сила натяжения арбалета не менее 400 килограммов (для сравнения: сила натяжения восточного составного лука порядка 40–50 килограммов; английского простого лука – до 30 килограммов, а мощность современных арбалетов, использующих рычажный взвод типа «козья нога» или вовсе взводной поясной крюк, была в пределах 100–150 килограммов). Но опять же, всем этим вооружением нужно уметь еще правильно пользоваться.
