Высадив своего пассажира, я позвонил в офис, узнал у Ларисы, какого размера фотографии нужны для пропуска в банк и, чтобы не затягивать время, заехал в срочное фото. На вопрос, может ли получить фотографии кто-то вместо меня, приемщица сказала, что ей по фигу, лишь бы была квитанция. Когда я приехал на Индустриальную в безымянный тупик, то обнаружил, что на часах уже десять минут пятого и почувствовал, что мне ужасно хочется есть. Я отдал Ларисе карточку подписей, квитанцию на фотографии, объяснил, в каком ателье их забрать и поручил заказать пропуск в банк. После этого передо мной встала дилемма: дожидаться конца рабочего дня здесь, мучаясь от голода или уехать домой пораньше. Как должен повести себя новый руководитель в первый рабочий день на новом месте?

- Где вы обедаете? - спросил я Аллу, когда около нее расчистилось место от покупателей.

- Внизу, в теплушке на складе, есть кухня. Туда приходит баба Аня, она на всех готовит. Мы по очереди ходим есть.

- Продукты получаем по бартеру, - встрял в разговор Аркадий. - А с поварихой рассчитываемся водкой, она ее потом перепродает по ночам местным алкашам.

- Все это за счет фирмы?

- Да, - сказала Алла.

- А я?

- Но... Игорь... Валентинович никогда с нами не обедал, - растерялась Алла. - Очень редко.

- Я не Игорь Валентинович. Заказывайте одну порцию на меня.

Я решил, что мне не стоит заискивать перед подчиненными, сидеть без дела и ждать конца рабочего дня. Я попрощался со всеми и поехал домой. По пути я купил в гастрономе пельмени, три длинных тепличных огурца, пакетик редиски и две бутылки пива. На стоянке поставил восьмерку рядом с нашим москвичом, присутствие которого говорило о том, что Серега на сегодня работу тоже закончил. Обычно утром, если ему предстояло развозить товар, он приезжал ко мне на стоянку на своей девяносто девятой или на такси, забирал москвич, ставил свою машину на его место, а вечером проделывал все в обратном порядке. Иногда, после работы, когда на него находило лирическое настроение, он оставлял обе машины на моей стоянке, выпивал с охранниками и уезжал домой своим ходом или уходил пешком, если был не слишком пьян.

Он позвонил тотчас, как только я вошел в квартиру.

- Виделся с Симохой, все ему рассказал. Он попросил забить стрелку. Я позвонил этим братьям и назначил на завтра, на двенадцать. Тебе бы тоже не мешало подойти.

- А что ты им сказал? Типа, что с вами хочет поговорить наша крыша?

- Нет, конечно. Я сказал, что с ними хотят поговорить люди, которые нас финансируют.

- Скорее это мы Симоху финансируем.

- Ну, так принято говорить в таких случаях, чтобы было весомее.

- Ну и что, они поняли угрозу?

- Понять-то они, конечно поняли, - со вздохом сказал Серега. - Но, не испугались. Ты бы слышал, как они там хихикали!

- Ладно, завтра будет видно.

- И знаешь, еще что? Мне удалось узнать, что таким образом они кинули уже семерых.

- Как это? - удивился я.

- У них было семь недостроенных точек по городу. Все семь они продали по такой же схеме, как и в нашем случае. Везде фигурирует бедняга Галкин. Скорее всего они все-таки оставят павильон нам, но завтра попросят доплату. Миллионов тридцать. Типа - пацаны, поймите, мы в накладе. Представляешь, двести десять миллионов плюс еще триста пятьдесят, и все по черному. Там можно многих прокормить. В том числе пару человек из мэрии и из областного правительства!

- Откуда мы возьмем деньги?!

- В том-то и дело. Ладно, до завтра. Может, Симоха что-нибудь выторгует.

Пока я готовил салат, позвонила Рита. Она сказала, что постирала и погладила белье и хочет завести мне его прямо сейчас.

- Откуда ты знаешь мой телефон? - спросил я.

- У Антона дома определитель номера. Он его еще в тот раз записал.

- Ты, надеюсь, придешь одна?

- Да, мы с ним поругались.

- Я собираюсь ужинать. На тебя пельмени варить?

- Вари, - не задумываясь сказала Рита.

На сотовый позвонил Аркадий. Он спросил, куда складывать наличную выручку за три дня. Я поинтересовался, как они поступали при Игоре. Он ответил, что Игорь запирал ее в свой сейф, но сейф изъяли менты, поэтому Аркадий пока убирает деньги в свой сейф. Я сказал, чтобы он продолжал в том же духе. Позвонила Неля, спросила, как прошел рабочий день. Я ответил, что, вроде, все в порядке. Когда пельмени были готовы, а сил сдерживать свои голодные порывы уже не было, пришла Рита. В одной руке она держала пакет с бельем, в другой - гитару. Мы сели кушать. Лопал, в основном, конечно, я, а Рита просто клевала. Она пила пиво и смотрела на меня. Набив брюхо, я понял, что пиво здесь будет совсем не к месту и достал водки. Рита от водки отказалась. Она курила и пела песни, а я слушал ее, смотрел на стену осоловевшими глазами и нюхал дым. Она пела замечательно и грустно. Таких песен я еще не слышал. Откуда люди находят такие пронзительные слова? Когда она переставала петь и брала сигарету, мы просто разговаривали. Может быть, на меня так подействовали две рюмки водки, которые я выпил, а может музыка, но все в ее словах я находил замечательным и созвучным моему настроению. Я смотрел на нее и оправдывал ее некрасивость, находил обаяние в улыбке и шарм в наклоне головы. Мне казалось, что она испытывает такой же порыв.

Потом мы оба встали, по-моему, я хотел приготовить чай, а она - помыть посуду. Мы встретились у раковины, задели друг друга, прижались друг к другу и стали страстно целоваться. Ее поцелуи были мягкими, теплыми и совсем детскими. Когда дело дошло до более откровенных и глубоких ласк, она неожиданно опустилась на колени, расстегнула мне ширинку и сделала такой высококачественный минет, что я орал, как сумасшедший и чуть не выдернул клок волос из ее головы. Когда рот у нее освободился, она спросила:

- Тебе было хорошо?

- Еще как!

Мой ответ ее удовлетворил. Я застегнулся и сел на табурет.

Когда ноги у меня перестали дрожать, я спросил:

- У тебя месячные?

- Нет, - удивилась она. - Просто я люблю Антона и не хочу ему изменять.

"Боже, - подумал я. - Что творится в голове у этой девчонки?"

Она помыла посуду, поставила чайник, потом села и снова начала петь, как ни в чем не бывало. И песни у нее опять были красивыми и чистыми. За чаем она спросила:

- Ты так на меня смотришь. Думаешь, я странная?

- Ну...

- Знаешь, - она немного помолчала. - Когда у меня появился парень, я долго не могла испытывать оргазм.

- Долго, это как?

- Месяца три, - подумав, ответила она. - Однажды, прекрасным летним днем я стояла на балконе и смотрела на улицу. Внизу бегали две собачки. Потом они начали трахаться. Это меня так возбудило, а когда они слиплись, я кончила. Я сразу поняла, что это - оргазм, такая волна.... После этого, когда я была с парнем, мне, чтобы испытать оргазм, приходилось представлять этих собачек. А потом это прошло, и все стало нормально.

Меня чуть не вырвало.

6.

Пружина то ли усмехнулась, то ли всхлипнула. За спиной второпях крикнула что-то дверь подъезда и было непонятно, чего она хотела - дружески хлопнуть по плечу или пнуть под задницу.

Весна высохла. Почти до самой стоянки передо мной бежала обалдевшая трясогузка. Было видно, что она только что с юга, еще ни к чему не привыкла и у нее мерзнут лапки. Город уже проснулся, фонари погасли, солнце, цепляясь за вершины сосен городского парка, уже готово было высунуть свою рыжую шевелюру и явить ее миру, как доказательство неотвратимости тепла. На остановке толпились не совсем проснувшиеся люди. Мужчины тупо курили, готовясь к победе над женщинами в схватке за свободные кресла в автобусах. Женщины выглядели не менее решительно. Я смотрел на них немного свысока, вот уже два года я не пользовался услугами общественного транспорта, лишь иногда по вечерам позволял себе отдохнуть от машины, пойти на поводу у каприза и поездить в громыхающих трамваях, когда одному в пустой квартире оставаться уже невмоготу.