Литмир - Электронная Библиотека
A
A

–– Не бывало еще такого, чтобы русская рать с поля боя бежала, не бывало еще такого, чтобы мы не побеждали.

Думал хитрый Олег, если будет его войско во Хазарии, почему бы ее изнутри не взять. Да иудеи хазарские тоже не лыком шиты – ведь хитрее народа нет. Были в службе у них магометане-воины – с Царьградом воевали, с христианами, а во те поры, когда хазарские послы в Киев пришли, вдруг понадобилось Хазарии воевать земли магометанские. Тут для русов как раз работа, не пошлешь же своих на своих.

Делать нечего, собрал войско Олег немалое из полян да из словен ильменских и поставил им в начало русичей. «Вот бы, – думает Олег, – дать мальчонку им того с духом ненависти, то-то войско было б всем на зависть. Да теперь же где его возьмешь».

Так отправилась рать русская в земли неведомые и не вернулась.

Через три весны, через две зимы опять приходит посольство хазарское.

–– Плохих воинов ты дал нам, русский хаган, – говорят иудеи да посмеиваются, – одни сами бездумно полегли, а другие бежали, и казнить их пришлось лютой смертью – какою, не спрашивай. Подавай-ка нам новых воинов, да получше прежних – столько и еще полстолько – поведем мы их на Царь-город.

А Олег возьми и взъярись:

–– Да не может того быть, чтобы русский воин побежал. Сам теперь я во главе рати встану, посмотрю на диво такое.

–– Кто ж тогда тут дань сберет? Кто же о наследнике позаботится? – хитрые хазаре сощурились вроде и смеются, вроде и нет. – Оставайся-ка ты, хаган, здесь. А на третий уж раз войско сам поведешь, обещаем.

Вот собрал Олег новое войско, снова русичей в начало поставил и отправил в неведомые земли. «Как же, – думает, – так? Отчего же русичи бегают? Пока сам не увижу, не поверю». А раз дело такое, правы иудеи – пора о наследнике вспомнить, посадить его в Киеве на престол. Поехал Вещий Олег в Новагород, где Ингвар княжил. Видел он того тридцать лет назад мальчиком девятилетним, приглашал его ни раз во Киев, да тот не хотел ехать, мол, ему и здесь, в Новгороде, неплохо.

Как увидел Ингвара Олег, так и охнул, да вспомнил матушку княжичеву нехорошим словом. На престоле широченном, что и четырех бы богатырей выдержал, сидит туша о пяти охватов в ширину, глаз из-за щек не видать, пузо – на отдельной скамеечке. Мамки-няньки вокруг княжича бегаю, кормят. А в народе про него шутки складывают, насмехаются. Имя неславянское на свой лад переиначили: был он Ингвар – «великая гора», стали звать его Святогор, или просто Игорь, ибо святость свою заслужить надо.

Разогнал Олег мамок-нянек, приказал Ингвару подниматься. А тому и не встать без помощи. Его пять добрых молодцев подхватывали, да на толсты ноженьки ставили, а на улицу все одно вывести не могут – двери маловаты. Пришлось проруб рубить, чтобы Святогор вышел. Подвели ему доброго коня, самого на приступочку поставили, да втроем еще ноженьку подняли. Сел наследник – охнул конь под ним человеческим голосом, воздух испортил, дух испустил – переломан оказался хребет.

Плюнул Вещий Олег. Посадил Игоря на хлеб, на воду, а по весям послал самых сильных коней искать. Привели десяток, чтобы мог наследник их менять чаще да до смерти не заездить. Много ль, мало ли времени прошло, похудел Игорь – стал не в пять обхватов, а в четыре. И задумал Олег его женить – что за князь, за каган без жены. А Игорь ни в какую:

– Не хочу, – говорит, – жениться, не хочу княжить, а хочу, как прежде, есть пряники.

Тут прослышал Олег, что во славном городе во Пскове есть дева на выданье чистых русских кровей, соратника Олегова внучка; в честь его, Олега, названа Ольгой. Уж увидела она свою десятую весну – пора и замуж. Родилась она во Перунов день, и погас огонь в очаге от ее первого крика. А росла она непряхой и неткахой, да зато могла на скаку двумя мечами махать. Десять нянек с ней не справлялись. Десяти мужам во честном бою она головы срубила. Заглянули волхвы в ее будущее, и какой из них ни взглянет, молчит, ничего не сказывает. Обещали только ей: проживет она три жизни, и все три будут разные.

Пришла Ольга в Новгород. Посмотрел на нее Олег, подивился: девке отроду десять лет, а она с него ростом, а в плечах у нее – ширь, в бедрах – узь, одним словом – поляница.

Ее Вещий Олег спрашивает:

–– А скажи-ка, дева красная, сможешь ты этот тюк с дерьмом хоть двумя руками поднять, да пронести? – и показывает на наследника.

Тот тайком уплетал пряничек.

Отвечает дева:

–– Не бывало еще такого, чтобы красна девица нареченного своего умыкала. Пусть-ка сам он попробует.

И давай плясать да с мечом играть. Раззадорила Игоря пляскою, захотел тот жениться, обрадовался. И о прянике позабыл.

Приказал Олег играть свадебку.

Вот сидят жених-невеста за столом, выжидают. Весь-то Новгород пьян-пьянешенек, невесту славит, над женихом потешается. Невеста не ест, не пьет, жених на мед-пряники нажимает. Наступила ночь долгожданная. Тут притих Новгород, прислушивается: что там в спаленке у супругов делается?

А наутро вышла Ольга, как ни в чем не бывало, не устала, не утомилась.

–– Где же суженный твой? – Вещий Олег у невестки спрашивает.

–– А мой суженный всю-то ноченьку на стене провисел, промучился. Я уздечкою его перевязала, да на гвоздик и повесила. А смогла ведь я, Олег Всеславич, этот тюк с дерьмом двумя руками поднять!

–– Как о муже ты своем говоришь-отзываешся! – ей Олег в сердцах отвечает.

Побежали девять добрых молодцев Святогора снимать с гвоздика. И палаты дрогнули, когда на пол наследника уронили.

Покачал головой Олег, да что поделаешь. Встретил Игоря непутевого, шепнул ему со злостью:

–– Что ж ты, добрый молодец, пузо отрастил, своей палицы под ним не видишь. Была бы у тебя палица да побольше живота, вот тогда бы справился ты со своею суженной. А как сдюжишь ты со всею русскою землею, Святогор?

–– Мне бы пряничка сейчас, – тот отвечает,– я бы сдюжил.

Тут гонец прискакал, принес вести плохие из Киева:

–– Собирайся, Олег Всеславич. Понаехали в твой стольный город хазаре, снова требуют дань кровью русской.

Делать нечего. Кликнул Вещий Олег охотников и отправился с ними в Киев. Взял с собою и Игоря с Ольгою.

А хазарский посол уселся во палатах княжеских белокаменных. Говорит он Олегу:

–– Ох, и любо на твоем, хаган, сидеть престоле. А пришел я за новыми воинами. Твое прежнее войско больно быстро иссякло. Было это в Царьграде. Кого греки порубили, кого греческим огнем пожгли, а кого мы сами лютой смертью замучили. Ай, и славно твои воины от греков бежали, там прозвали их за это дромитами, что значит «бегунами».

Тут Олег рассвирепел, да из последних сил сдержался и такое слово молвил:

–– Уговор был в прошлый раз, помнишь? Сам теперь я поведу русских воинов. С ними Киев я брал, покорял земли западные и восточные. Сам хочу я посмотреть, как они бегают.

–– Хорошо, хорошо, русский хаган, сам иди, а срок тебе – два года. Захвати Царьгород, и тогда мы будем квиты: ты нам будешь другом, мы – тебе друзьями. Дань получишь со Царьграда огромную, ибо этот город самый богатый после нашего великого Итиля. Всю-то дань бери себе. А не справишься, тогда говорить будем по-другому.

Время было у Олега. Кликнул клич он по Русской стороне. Стали в Киев русичи сбираться. Стали строить ладьи на всю рать. Стали гнать ко Киеву и древлян, и кривичей, и славян ильменских, и радимичей, и вятичей, и дреговичей. Северяне лишь сказали:

–– Лучше мы по-прежнему будем дань платить хазарскому кагану.

Некогда их было образумить, мечом приласкать зазубренным.

Обучал тем временем Олег Игоря-наследника землею править, дань сбирать, да не жадничать, хитрым быть, да справедливым. Похудел от учения Игорь, стал всего лишь в три обхвата, конь теперь мог день пути его держать. Да за два-то года разве всему выучишь…

Двинул Олег войско русское вниз по Днепру, больше его в Киеве и не видели.

На днепровских на крутых порогах первая беда его настигла. Пошли на ладьях прямо по порогам, перекатываются ладьи, ломаются. Русичи, кои в первых лодках шли, волок не заметили, по которому умные люди, купцы да путешественники, корабли свои волокут. А Олег в середине войска на легком струге был, да еще и вздремнул маленько и не смог осадить русичей вовремя. Сколь народу потопили, сколь ладей поломали, оставили – не счесть. Тут догадываться стал Вещий Олег, в чем дело, почему русские воины брани проигрывали. Не от того ли, думает, что стояли всегда в начале русичи, сыновья тех доблестных русов, с коими Рюрик славянскую сторону завоевывал. И отцы их были богатыри, и русичи таковы, да ведь матери их, славянки, молоком своим их в младенчестве питали, а сами сено ели да траву. Превратили они сыновей своих в телят. Сила есть – уму неоткуда взяться. И начальники из этих новых русских, как из молодых бычков.

4
{"b":"667556","o":1}