Интересно, насколько велика пещера? Долго ли добираться до выхода? Есть и пить хотелось страшно. У меня с ночи маковой росинки во рту не было, а ребенок высосал все молоко – требовалось еще. Иначе – крики и плач.
Пещера – не лес, тут съесть особо нечего. Летучие мыши? Не-е-е-ет. Я, конечно, хищная волчица, но эти мелкие создания частенько переносят бешенство, так что есть их – точно не вариант. Да и вообще…
А, вот, воду можно поискать. Сейчас хотя бы напиться – уже молока добавится!
Я снова принюхалась, пытаясь отыскать влагу, и подземные божества сжалились надо мной – привели, куда нужно. Я сама не ожидала! Даже вскрикнула, когда босые ноги ступили в холодную воду. Вот и долгожданный водопой.
Бережно уложив Виктора на куртку, я припала к воде и пила долго-долго. Никак напиться не могла. Потом постирала пеленку и привязала себе за спину на место подсохшего костюмчика. Костюмчик снова натянула на малыша, подложив в него вместо подгузника свернутый кусок ткани, щедро оторванный от своего же подола. Жаль, в такой холоднющей воде кроху не помыть, но, ничего, намоченная простынка немного согреется, и я смогу использовать ее, как влажную салфетку.
Завершив все манипуляции по переодеванию, я вздохнула и села на песок, прислонившись спиной к какому-то большому камню. Странно, но глаза мои привыкли к темноте. Я различала блеск воды озера, и понимала, где заканчивается потолок. До меня не сразу дошло, что дело вовсе не в моем зверином зрении, а в том, что где-то поблизости есть источник света.
Свет шел откуда-то сверху, совсем слабый, рассеянный, зеленоватый. Оставила Виктора завернутым на земле. Что там, на дне, под ногами? Неизвестно. Вдруг еще уроню кроху? Вошла в ледяную воду и сделала несколько шагов вперед. Над головой свод пещеры поднимался округлым куполом. В самом зените виднелось несколько трещин, сквозь которые пробивался снаружи зеленый мох. А там, за мхом и трещинами, брезжил дневной свет. Выход? Нет. Слишком высоко. Туда мне никак не взобраться.
Ноги свело от холода – нужно было возвращаться на берег.
Я вернулась к ребенку и снова села на песок, крепко прижав Виктора к себе. Что же делать? Снова взглянула на озерную гладь. Зеленоватые блики, едва различимые, на черном зеркале, неспешно двигались. Там было течение. Видимо, слишком слабое – стоя по щиколотку в воде, я его даже не ощутила. Хотя, о какой чувствительности стоит говорить в этом сводящем суставы холоде?
Нельзя рассиживаться – надо срочно продолжать поиски выхода! Если вода в озере движется, то, возможно, от него ответвляется подземная река. Стоит отыскать ее. В пещерах, где я была с классом, подземные реки (скорее, ручьи) часто выходили наружу, пробивая сквозь толщу известняка путь к свету.
Порядком уставшая и жутко голодная, я подняла с земли малыша и снова пошла вперед. Виктор, которому, по всей видимости, передалось мое голодное настроение, принялся громогласно рыдать. Не помогали ни укачивания, ни прикладывания к груди. Наверное, малыш привык к обстановке, и незнакомый воздух больше не убаюкивал его.
Плач эхом разносился по гротам. Я боялась каждого нового вскрика. Кто знает, вдруг, Семен с компанией все же обнаружили тайный выход из Варвариной избушки? В тишине мне было гораздо уютнее…
– Тише. Тише, родной, – упрашивала я сына.
В ответ он только корчился – очередные колики. Пришлось перевернуть его на живот и нести так, перекинув пузиком через руку. Виктор немного успокоился, лишь когда я прошла приличное расстояние по озерному берегу.
– Вот так, молодец, мой хороший… Ой!
Я споткнулась обо что-то и чудом устояла на ногах. Стиснув зубы, выругалась про себя – пальцы на правой ноге огнем горели от боли. В особенности отбитый мизинчик! В гневе глянув на злополучный предмет, я удивленно округлила глаза. В зеленоватом свете тускло поблескивал полузарытый в песок туристический котел. Я осторожно присела рядом, взялась за алюминиевую ручку и освободила найденный «артефакт» из песочного плена. Целенький! Откуда он тут, интересно? Оглянулась по сторонам – чуть поодаль в камнях виднелось темное отверстие – проход. Перед ним аккуратно выложены несколько плоских камней – импровизированные ступени. Люди!
Здесь были люди.
Затаив дыхание, я поднялась по камням-ступеням и вошла в темноту. Пол под ногами был ровный, утоптанный. Слабый свет из грота с озером почти не помогал. Я лишь смогла понять, что передо мной большая темная пещера, а в ней какие-то предметы. Вот это что, например? Я протянула руку – нащупала брезент, который укрывал нечто. Потянула – под плотной тканью лежали какие-то вещи. Привязав к себе Виктора курткой, как слингом, я присела на корточки и стала на ощупь разбирать найденное. С радостью обнаружила несколько консервных банок, старую масляную лампу, коробок спичек и лист бумаги в полиэтиленовом пакете. Все это я вынесла из маленького грота наружу – на «свет», к озеру.
Мне повезло. Три из пяти жестянок оказались с кольцами – значит, смогу их открыть без ножа. Ура! Выбрала первую попавшуюся и, спустя полминуты, уже наслаждалась долгожданной едой. Обычная говядина показалась мне пищей богов! Дома скуплю полсупермаркета таких консервов, когда выберусь… если только доберусь до дома…
Жадно глотая тушенку, я приблизила к глазам лист. На нем было написано: «Уважаемые незнакомые исследователи пещер, все, что вы обнаружите в этом лагере, собственность студенческой палеонтологической экспедиции Энкского университета. Вы можете воспользоваться всем, что Вам нужно, в случае необходимости. Если такой необходимости нет, пожалуйста, оставьте данные предметы для нуждающихся»… Дальше текст размылся от времени. В конце стояли подпись и дата – 3099 год. Уже двадцать лет прошло с тех пор, как здесь работали эти студенты…
Необходимые выводы я сделала. Студенческая экспедиция – они явно сюда не моим путем пришли. Значит, выход близко.
Наевшись, я внимательно изучила старую лампу. Жаль, масла в ней совсем не осталось. А вот спички оказались сухими – уже хорошо!
Досыта накормив Виктора, я обтерла его потеплевшей влажной пеленкой и, оторвав от подола очередной клок на внеочередной подгузник – мое когда-то хорошенькое платьице теперь больше напоминало драную футболку какого-нибудь панка – уютно устроила сына на берегу, а сама, вооружившись спичками, направилась в темный грот со стоянкой. Нужно было как следует обыскать его. Вдруг, студенты еще что-нибудь полезное там оставили?
И выход. Я должна отыскать этот чёртов выход наружу!
Первая спичка вырвала из темноты уже знакомый кусок брезента, оказавшийся прожженной в нескольких местах прорезиненной военной плащ-палаткой. Добротная вещь. Думаю, сгодится пока на замену моему многострадальному платью. А это у нас что? Ай! Дотлевший огонек больно ожег пальцы. Решив лишнюю спичку не использовать, я на ощупь выкопала из песка небольшой пластиковый бутылек. Отвернула крышку, принюхалась. А вот и масло для лампы. Совсем немного, но, путь к солнышку, надеюсь, не окажется излишне долгим?
На радостях копнула еще. И еще. Пальцы наткнулись на что-то. Какая-то веревочка. Я потянула за нее. Песок сопротивлялся, пришлось подрыть. Вскоре в моих руках оказался небольшой мешочек, с чем-то твердым внутри.
Забрав находку, спички и масло, я отправилась на берег, к Виктору. Сейчас попробую заправить лампу и, если мне повезет, в нашей с малышом подземной жизни появится, наконец, долгожданный настоящий свет! Уж с лампой-то мы легко отыщем дорогу после всех этих подземных скитаний во мраке…
Первым делом я внимательно изучила таинственную находку – тот самый холщовый мешочек, обвязанный бечевкой. В нем обнаружился странный круглый камешек, похожий на маленькую луну. Он был гладкий, полупрозрачный, пятнисто-голубой. Интересно, почему его спрятали?
После я долго возилась с лампой, пока не заставила ее светиться. Заплясал за мутным стеклом желтый маслянистый огонек. Привязав к себе курткой малыша, я закуталась в плащ-палаку и, сунув голубой камешек в карман, двинулась на место стоянки. Две оставшиеся банки тушенки с кольцами рассовала по свободным карманам. Влажную пеленку тоже привычно за спину закинула.
