– Глупости какие у тебя на уме! Степан шел бы ты куда-нибудь! Быстро! – дважды повторять ей не пришлось, Степана как снесло со стула. За ним бочком удалился Кир. И плотно закрыл дверь, рассудив, что он там явно лишний.

Катерина мрачно подняла глаза на Кота. – А почему я? Может, в его княжестве в него какая-то девушка влюблена. Уберем туман, поищем.

– Можно было бы, только вот поцеловать должна не та, которая влюблена, а та, в которую влюблен он сам.

– А я-то тут причем?

– Катюш, очень даже причем. Он, видимо, так намучался и настрадался, что ты, когда его нашла, да просто пожалела, для него стала не просто спасительницей, а как раз тем человеком, которые и может его расколдовать.

– Кот, а может, как с Баженом? Можно же cделать так, чтобы он ничего не помнил?

– Нет, Бажен думал о том, что он должен жениться, влюбиться, и так далее, а этот… С ним я ничего не могу сделать, тут всё по-настоящему. – Кот развел лапы в разные стороны. – Томила, конечно, сделала всё очень символично. Оживление для старшего, поцелуй для среднего, нежность для младшей. И ничего из этого невозможно осуществить с её точки зрения! Гадина!

Катерина сидела красная и очень смущенная. Самое поганое, что Ратко ей понравился. Поцеловать мерзкую драконью личину Бажена было гораздо проще, чем… Так, стоп, а в чем проблема-то? Катерина вдруг сообразила, что собачьи морды она целовала в своей жизни весьма часто. Даже Вареник уже вовсю начал нос подставлять, насмотревшись на прочих членов собачьей стаи.

– И где твой здравый смысл, а, Катерина Павловна? – решительно спросила она про себя. – Что сложного-то? Это пока собака. Мне так очень даже привычно, подумаешь, знакомую собаку в нос поцеловать! А то затеяла рассуждать глупости всякие, влюблен, не влюблен. Вон у нас с первого класса многие только и занимаются выяснениями, кто в кого влюблен. Бред же… Так хоть ты в это не впадай! Тем более, что это для тебя ерунда, а для него собакой быть ужас жуткий!

– А что? Пес же сейчас спит? – она специально имя не называла.

Баюн закивал головой.

– Вот и ладненько! В конце-концов собачий нос ничуть не страшнее той драконьей морды! И хотя мне очень жалко коня, но хорошо хоть лошадей целовать не надо! – Катерина важно выплыла из-за стола и добавила: – Если кто-то из тех гавриков ему проговорится…

– Нет, не волнуйся. Это я уже на себя возьму. – Баюн хищно потер лапы. А Катерина боясь, что передумает, деловито прошла в комнату, где на кровати бессильно свесив лапы спал несчастный пес, наклонилась да и поцеловала холодный черный нос, а потом быстренько отступила, потому что на месте пса пространство как-то дрогнуло и обнаружился тот самый паренек, которого она видела в зеркале.

– Вот и прекрасно! – Катерина шустро ретировалась из комнаты, куда тут же втек Баюн, осмотрел паренька, покивал головой, помурлыкал, накинул на него одеяло. Всё-таки котики лучше всех понимают в уютности! И очень довольный вышел в горницу. Жаруся оживленно щебетала с Катериной о новостях при дворе царя Василия, отвлекая её от неловкой ситуации, Волк чему-то тихонько усмехался, а молчаливый Сивка ласково смотрел на Катерину.

– А голову-то брату его кто должен отрубить? Надеюсь, не я? – Катерину передернуло.

– Нет, тут Томиле в голову не пришло дополнительные условия ставить. Волк вон и займется.

– Да почему это я? – Волк возмутился!

– А кто ещё? Ратко посылать на это? Мальчишки наши… Это даже не обсуждается! Нет, сам видишь, больше некому! – Кот опять развел лапы.

Волк тут же обозлился, начал порыкивать. Катерина поняла, что с них уже хватит, и попросила её покатать. Вылетели стремительно и прямо из окна.

– Чего это нам с тобой достается, а? Не знаешь? – проворчал вдруг Волк.

– Знаешь, хуже было бы, если бы наоборот! – вдруг заявила рассудительная Катерина. – Вот если бы мне надо было чего-то кому-то рубить, а тебе влюбленного пса целовать, вот это было бы да!!!!

Волк чуть не начал терять высоту от смеха. – Катерина, не делай так больше, мы оба рухнем, и я покрою себя позором навеки!

– Ладно, не буду. – хихикала Катерина, радуясь, что настроение Волку подняла.

Открывать глаза не хотелось. Опять снилось, что он стал человеком, и у него руки и ноги как у человека. Что он может рукой взять что-то, и выпрямиться во весь рост. Что видит мир как человек. И запахи не бьют в нос. И звуки так не оглушают! И он может говорить как человек! И он может что-то сказать, его поймут! Сон был чудесен. Но как все сны он ускользнул, сколько он не пытался уговорить сон хоть чуть-чуть ещё побыть с ним. Ратко вздохнул и открыл глаза. Да, ему же отвели комнату и Баюн велел лечь на кровать. Надо бы потихоньку слезть, а то куда собаке на кровати спать! Он начал вставать. И тут уставился на собственную руку, которой машинально ухватился за край кровати. Рука! Это же настоящая рука, с пальцами, а не собачья лапа! Он закрыл глаза, помотал головой, а потом поднял руку к глазам и уставился не неё. Потом так же осмотрел другую, всё ещё опасаясь, что это сон. Осторожно сел на кровати. Да! Он больше не пёс! Руки, ноги, всё как положено! Он потихоньку попытался что-то сказать. И получилось! По-человечески, пусть хрипло и тихо, но он мог говорить!

– Княжич Ратко! Доброе утро! Может быть, ты присоединишься к нам на завтраке? – из-за двери раздался мягкий голос Баюна.

Ратко вскочил с кровати, и глянул в окно. В стекле окна отразился он сам! Человек! Неужели Баюн сумел что-то придумать и снять его песий облик!!

– Да! То есть доброе утро! То есть, я иду! – и тут он увидел в какие жуткие лохмотья превратилась его одежда за время его жизни в шкуре пса. Но, не успел растеряться или огорчиться, как дверь приоткрылась, и аккуратно переступая резными ножками, в образовавшуюся щель протиснулся стул, подобрался поближе к Ратко. На спинке стула лежала новая одежда. А на сиденье стояла обувь. Ратко кинулся переодеваться, с трудом справляясь с пряжками и шнурками, отвык, наверное. А потом осторожно выглянул из комнаты. За столом в горнице восседал Баюн и грозно хмурился на Волка, который опять высмеивал маааленькое блюдечко со сметаной, стоящее около Баюна.

– Кот! Какое же это блюдечко! Это тазик! Лохань, можно сказать!

Рядом с Волком поблескивала оперением Жар-Птица, на другом конце стола, Сивка присматривался к груде яблок. А между ними сидели мальчишки и Катерина.

– Княжич, мы рады тебя видеть в твоем истинном виде и ждем тебя! Иди скорее! – окликнул его Баюн. Ратко кивнул, подошел к столу, уселся на свободное место и понял, что во-первых никто не удивился тому, что он стал человеком, а во-вторых, он ещё не забыл, как есть за столом! Он, оказывается, сильно проголодался, и сначала просто молча и сосредоточенно ел. А когда поднял глаза от тарелки, увидел что на него не отрываясь смотрит Степан. Потом мальчишка вздрогнул и с возмущением уставился на Катерину, которая прилично пнула его под столом, чтобы он Ратко не смущал!

А когда все позавтракали и Волк приказным тоном отправил мальчишек заниматься в оружейной, Ратко понял, что теперь он сможет хоть что-то выяснить!

– Как хорошо, что ты снова стал человеком! – Волк кивнул ему, как только за мальчишками закрылась дверь.

– Ты не представляешь себе, как я рад, но как это случилось??? Я уснул псом, а проснулся уже человеком, и ничего не помню. – Ратко так обрадовался, что с ним заговорили! И что он может отвечать как человек.

– Мы кое-что попробовали, и всё получилось! – Кот выглядел очень довольным и загадочным!

–Попробовали… Но, я же… Это же… – он посмотрел на Катерину и отчаянно покраснел. Он-то надеялся, что Кот скажет, что нашел и прочел какое-нибудь заклинание, и это разрушило колдовство Томилы.

И тут Катерина сообразила, что гадина Томила, чтобы совсем добить беднягу, наверняка объяснила ему, как именно можно его расколдовать. Исключительно, чтобы он понял, что ничего не получится! Какая же девушка будет целовать бродячего пса? В Лукоморье к собакам относились гораздо менее нежно, чем в Катином мире! И сам-то Ратко знал, в кого он влюбился и понял, как и кто его расколдовал.