Так советские истребители, бомбардировщики, штурмовики взорвали "воздушный мост", по которому фашисты тужились наладить снабжение блокированной армии Паулюса.
Что же происходило внутри котла? Вот свидетельство участника событий, бывшего офицера вермахта, позднее антифашиста Г. Вельца: "Раньше, бывало, чуть взойдет солнце, появляются первые эскадры, летят эскадрилья за эскадрильей... Черный крест нашей авиации господствовал в воздухе, облегчая нам бои. Теперь это миновало... Почти непрерывно в небе висит цепочка краснозвездных самолетов: они беспрепятственно разглядывают наши позиции и бросают свои бомбы, как на учениях. Ночью над нами кружат медлительные бипланы, "швейные машинки" или "кофейные мельницы", как мы их называем. В желтом свете повисших на парашютах осветительных ракет они сбрасывают на нас свой бомбовый груз".
Вскоре даже Геббельсу пришлось написать правду в своем дневнике: "Наша война на востоке лишила нас превосходства в воздухе..."
Общие итоги работы советских летчиков-сталинградцев поразительны. Всего в период разгрома врага под Сталинградом наша авиация совершила около 36 000 самолето-вылетов - вдвое больше, чем авиация противника; сбросила на врага 8000 бомб. За это время советскими соколами было уничтожено более 1400 вражеских самолетов, в том числе свыше 600 в воздушных боях и около 800 на аэродромах. Подобной предельно напряженной летной работы мир ранее не знал! Люфтваффе понесли такие потери, что восполнить их уже не смогли.
* * *
Одновременно со Сталинградской битвой развернулось ожесточенное сражение на Северном Кавказе. Боевые действия Северо-Кавказского фронта в конце лета и осенью 1942 года протекали в чрезвычайно сложной обстановке. Противник, все еще обладавший здесь количественным превосходством в танках и авиации, прорвал оборону наших войск и, развивая наступление на ставропольском направлении, продвинулся в глубину на 120 километров. В результате обнажился фланг Приморской группы, и она вынуждена была отойти за реку Кубань. Однако вскоре сопротивление советских войск резко возросло и темп продвижения противника свелся почти на нет.
Тяжелые бои в этом районе продолжались несколько месяцев, особенно обострившись в зимние и весенние месяцы 1943 года. Фашисты по-прежнему стремились удержать господство в воздухе. И на каком-то этапе им это удалось. 9 апреля, например, враг сделал более 750 самолето-вылетов, наши летчики - только 307. 12 апреля соотношение сил было тоже не в нашу пользу: 862 - фашисты, 300 - мы...
Однако советские воздушные бойцы и в меньшинстве оказывали удивительно стойкое сопротивление врагу в небе. Над Северным Кавказом и Кубанью смело сражались братья Дмитрий и Борис Глинка. С каждым днем рос счет сбитых ими немецких самолетов. Весной 1943 года он достиг уже двух десятков. Оба брата стали Героя-ми Советского Союза. Впоследствии Дмитрий довел счет лично сбитых им самолетов врага до 29, и ему вручили вторую Золотую Звезду Героя. А всего до конца войны им было сбито 50 самолетов противника.
Вместе с братьями Глинками шли в бой на врага и штурмовку вражеских аэродромов прославленные воздушные асы Г. Голубев, В. Фадеев, Г. Речкалов, А. Клубов, В. Сметании и будущий трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин. Только за полтора месяца советские летчики, находившиеся в меньшинстве, уничтожили на этом участке фронта 800 самолетов противника в воздухе и более 300 на аэродромах. А ведь немецкая авиация летала туда не только с таманских, но и с крымских аэродромов. Случалось, фашистские летные подразделения прилетали на помощь своим даже с Украины. И бросали в бой они новейшие машины - Ме-109-Г2 и Ме-109-Г4.
Ставка Верховного Главнокомандования позаботилась об усилении Северо-Кавказского фронта. Сюда перебрасывались новые авиационные части, дополнительные эшелоны с горючим.
Все чаще и чаще в воздухе разгорались ожесточенные большие сражения. "Они начиналась с утра и кончались вечером, нарастая, как вырастает шторм под непрерывным мощным ветром, - вспоминает А. И. Покрышкин. - Мы постепенно, но уверенно овладевали воздушным простором".
Поистине легендарной была к тому времени слава Александра Покрышкина! На земле он производил впечатление несколько неожиданное своей неторопливостью движений, казалось, прямо-таки нарочитой медлительностью. В воздухе Покрышкин буквально преображался. Он не просто летал - он творил: все время что-то придумывал, пробовал, искал.
Александр Покрышкин редко пользовался в бою одним и тем же тактическим приемом. То же самое он всегда советовал делать и своим летчикам. Рядом с полетными картами прославленный ас постоянно возил тетрадь, куда заносил графики и схемы своих воздушных атак. Он прекрасно знал тактику фашистов и возможности их самолетов. Для этого он в совершенстве освоил "мессершмитт" и однажды даже провел на нем учебный бой с одним из своих друзей. Любая придуманная им хитрость, тактическая новинка тотчас же проверялись в небе, в бою. Летчикам-истребителям военных лет отлично знакомы, к примеру, знаменитые покрышкинские "ножницы" - полет двойки истребителей, графически похожий на цепочку восьмерок. Два самолета периодически сходятся и расходятся. Это дает возможность пи лотам хорошо видеть друг друга, просматривать гораздо большее пространство и, конечно, гораздо надежнее защищать друг друга. Особенно активно Покрышкин применял "ножницы" в битве над Каховкой. Но в Кубанском сражении от них пришлось отказаться... Здесь "надо было, - как вспоминает сам Александр Иванович Покрышкин, - не ходить над районом, не барражировать, прикрывая собою небо от "юнкерсов", подставляя себя под трассы "мессершмиттов", а самим обрушиваться на противника, атаковать вражеские самолеты внезапно, бить наверняка". Так родилась знаменитая "кубанская этажерка", о которой главный маршал авиации К. А. Вершинин писал: "Каждая ступенька "этажерки" выполняла свою, строго определенную роль. В том случае, когда неприятельским самолетам и удавалось уйти из-под удара одной ступеньки "этажерки", они тут же попадали под огонь другой. Такой боевой порядок позволял нашим... истребителям успешно вести бои с авиацией противника и надежно прикрывать войска от ее ударов".
Неожиданные удары истребителей по вражеским аэродромам, расположенным в глубоких тылах у немцев, давали громадный эффект. Обычно подобные глубокие рейды наши истребители проделывами ранним утром, когда фашисты еще только просыпались. С той поры и повелось: едва советские машины появлялись в воздухе, все вражеские рации начинали истошно вопить: "Внимание, внимание! В воздухе Покрышкин!"
Знаменитый воздушный боец всегда появлялся там, где его меньше всего ждали. Казалось, что он не признает никакой логики воздушного боя. Вместе с ведомым он вдруг кинжальным огнем бил по фашистам снизу. Часто шоссейные дороги он использовал как аэродромы. Даже солнце он брал себе в союзники заходил в его лучах на группу фашистских машин, бил в упор, смешивал их ряды, не давая опомниться. И всегда Покрышкин оставался верен им же самим "выведенной" формуле воздушного боя: высота - скорость - маневр - огонь!
В короткие минуты относительного фронтового затишья Александр Иванович не терял времени даром: то мастерил себе необычный прицел, то, развесив на стенах полетного домика макеты фашистских самолетов, словно на тренажере, отрабатывал на них новые приемы воздушного боя. Частенько тренировался на земле, в кабине своего истребителя. Именно так родился его знаменитый боевой прием: истребитель подходил к цели на бреющем полете, делал "горку", а затем, перевернувшись вниз кабиной, ударял залпом из пушек и пулеметов...
К концу апреля на счету капитана Покрышкина было 13 самолетов, сбитых лично, и 6 - в групповом бою. Тактические приемы, выработанные этим выдающимся воздушным бойцом в период сражений за Кубань, были взяты на вооружение всеми нашими фронтовыми летчиками.
...Более двух месяцев длилось сражение в небе Кубани, по напряженности, числу воздушных схваток, количеству самолетов дотоле не имевшее себе равных. Для советских воздушных бойцов оно стало подлинной школой летного мастерства. Нанеся серьезный ущерб гитлеровской авиации (в сражении над Кубанью противник потерял более 1100 самолетов), наши Военно-Воздушные Силы завоевали оперативное господство в воздухе на южном крыле советско-германского фронта.
