Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей

© Журавлёв, А.Б., 2018

– У тебя других кассет нету? – с некоторой надеждой в голосе спросила Ирка. – У Ободзинского, конечно, классный голос, но сколько же можно? По четвертому кругу слушаем…

– Это вы-то слушаете? – я выключил магнитофон и ехидно улыбнулся ей в зеркало заднего обзора. – Ну-ну, слушатели… А какая песня сейчас звучала, можешь вспомнить?

– Про орган, – нахально заявила новоявленная ценительница прекрасного.

– Про орган было пару песен назад, между нами, девочками. Впрочем, в одном ты права: с новинками у нас напряженка, – я стал перебирать кассеты, пытаясь что-то выбрать, – очень подозреваю, что новенькое мы послушаем только дома.

– А у тебя и дома ничего нового нет, одно старье, – Ритка с тревогой следила за моими манипуляциями с кассетами. – Ты лучше на дорогу внимательнее смотри. И рули двумя руками, пижон, нечего мастериться.

– Это я-то пижон? – моему возмущению не было границ. – Последние четыре часа я только на дорогу и смотрю, даже начал уже забывать, как моя любимая жена выглядит. Да я, если хочешь знать, самый внимательный и аккуратный водитель, чемпион мира и его окрестностей по соблюдению обожаемых мною правил дорожного движения. Не далее как третьего дня…

– Не далее как час назад ты заплатил штраф за превышение скорости, – Ритка притворно вздохнула. – Целых сорок рублей! Да я бы на них знаешь сколько себе колготок купила…

– Знаю, – покивал я головой, – полпары. Даже чуть поменьше.

– С каких это пор ты стал разбираться в ценах на колготки? Быстро рассказывай, кого на стороне завел, кому колготки покупаешь, а то начну применять пытки третьей степени.

– Был грех, бес попутал, – я глянул в зеркало на Ирку, готовящую очередную ехидную реплику, и показал ей язык, – но Ирочка так обворожительна, что я просто не смог устоять. Разве может нормальный мужик при виде такой… э-э… фигуры, если можно так выразиться…

– Это вряд ли, – Ритка скептически оглядела меня. – Костик сначала засветил бы тебе в глаз, а потом стал бы разбираться с тем, что от тебя осталось, на предмет выяснения твоих намерений.

– Фи, мадам, как неэстетично: засветил в глаз, – дорога меня порядком умотала, и я развлекался как мог. – К тому же я в совершенстве владею приемами школы маваши-гири и методикой ведения ближнего боя, так что какие-то третьесортные перворазрядники по боксу не могут составить мне конкуренции. Костик, ты уже трепещешь?

– Пытаюсь, – зевая, лениво откликнулся с заднего сиденья Костик, – но как-то не очень получается.

– Юрочка, изменщик коварный, – вмешалась в нашу перепалку Ирка, – пока у тебя оба глаза целые, включи хоть радио, а то скучно без музыки.

– Зачем тебе радио, когда такой мужик под боком? Ты готова променять симпатичного перворазрядника на какое-то паршивое радио? О, как глубоко я ошибался в вас, сеньорита! Карету мне, карету, полцарства за коня…

– Нас на ба-а-абу променял! – немузыкально взревел окончательно проснувшийся Костик.

Ритка демонстративно заткнула уши и открыла их только после того, как Костик окончательно запутался в словах песни о Стеньке Разине и замолчал. Потом она попыталась прокомментировать вокальные данные «некоторых типов, которые совершенно напрасно считают, что петь громко и петь красиво – это одно и то же, в то время как…» и т. д., но на заднем сиденье завязалась оживленная дискуссия о том, кто кого на что променял, прерываемая возней, взвизгиваниями и взревываниями, и гневный сарказм должного эффекта не произвел. Оставалось переключиться на меня, что Ритка и сделала без малейшего промедления.

– Ты не только гнусный и развратный, – высокомерно объявила она, нацелив на меня палец, – ты еще и ленивый. Дама – дама! – попросила тебя включить радио, а ты и ухом не ведешь. Может, конец света наступил, а мы и не в курсе.

– Даме сейчас не до радио, – парировал я, покосившись в зеркало, – даму того и гляди лишат девственности прямо на сидении нашей машины при стечении многочисленных зевак.

Но радио я все же включил – кассеты действительно поднадоели за эту неделю, а без музыки ехать как-то непривычно. Хотя до города было еще далековато и моя ненавороченная магнитола могла более-менее сносно принимать лишь «Маяк», но на безрыбье и «Маяк» рыба, то есть радиостанция.

«Маяка» на положенном месте не оказалось. Я недоуменно пощелкал кнопками фиксированной настройки, выключил и опять включил питание магнитолы, выкрутил громкость почти до максимума и включил автонастройку. На всех диапазонах царила тишина, никакого намека на радиостанции. Такого еще не случалось, всегда было слышно хоть что-то. Радио, по всей вероятности, приказало долго жить, о чем я и заявил народу в небольшой пламенной речи, где были упомянуты как производители забастовавшего аппарата, так и (на всякий случай!) пресловутый городок Тольятти, в котором клепают пресловутые автомобили «Нива», в которых так некстати выходят из строя вышеупомянутые аппараты. Народ дружно осудил тех и других и пригорюнился.

– Без радио плохо, – непонятно кому пожаловалась Ирка, – а магнитофон надоел. До города еще часа три пилить…

– Да нет, часа за два доберемся, если не случится ничего, – перебил я ее, суеверно поплевав через левое плечо.

– Все равно долго! Давай хоть на заправку заедем, что ли, размяться немного…

Впереди показалась автозаправочная станция. Шикарная такая, из недавно построенных, с магазином и еще какими-то пристройками непонятного назначения. Бензина у нас хватало, но после небольшого совещания мы решили все же заехать, прогуляться до удобств, ноги размять и вообще…

Машин на заправке не было, если не считать припаркованную в углу «шестерку», принадлежащую, по всей видимости, кому-то из дежурных. Пока женская половина народа прогуливалась в сторону известного заведения, я зашел в магазин запчастей. Стоящая за прилавком женщина глянула вопросительно. На вид ей было лет тридцать или чуть меньше. Довольно миловидное личико, косметика в пределах нормы, одета неброско, но и не абы как.

– Да я, собственно говоря, не покупать, – успокоил я (или огорчил) продавщицу, – просто зашел полюбопытствовать.

– А у нас все равно света нет, – добродушно откликнулась она, – опять отключили, второй раз за день.

– И что, часто отключают? – вежливо поинтересовался я.

– Да нет, месяца два нормально все было, а тут на тебе – два раза за день.

– Так позвоните, узнайте. Или телефона нет?

– Да почему, есть телефон. Утром звонили на подстанцию, там сказали, что через полчаса наладят. И правда наладили. А сейчас и телефон не работает, видимо, серьезная авария.

– Так вон же сотовый лежит!

– Сотовый тоже не работает, – засмеялась общительная продавщица, – просто напасть какая-то.

– Все когда-нибудь ломается, – вздохнул я.

– Да нет, телефон не сломался, у мужа вон тоже не работает, просто нет сигнала. Совсем нет, представляете? – женщина, по-видимому, соскучилась по общению и теперь радовалась хоть какой-то возможности поболтать. – У нас вышка недалеко стоит, всегда сигнал отличный был, а сегодня пропал.

Женщины к таким вещам относятся проще, а у меня неприятно засосало под ложечкой. Могут закоротить провода на линии, может упасть столб, телефонный кабель может порвать какой-нибудь пьяный экскаваторщик или бульдозерист, но чтобы сотовый не работал!.. Неладно что-то в Датском королевстве. Впрочем, это их проблемы, я-то чего волнуюсь, заправляться мне, слава богу, не нужно, а сотового у меня нет и не было, не люблю я их.

Погуляв немного у прилавков и оценив ассортимент (как ни странно, весьма приличный), я вышел на улицу. Дамы уже возвратились из похода и теперь оживленно рассуждали, пригласят их кавалеры в кафе или снова засунут в тесную скучную «Ниву», в которой даже радио не работает, а кондиционера и вообще отродясь не было. Сообщение о том, что электричества нет и кафе, скорее всего, тоже не работает, дамы восприняли с недоверием и решили отправиться в разведку.