Как бы не была сильна нелюбовь мадам Жири к слащавому виконту, она просто не сможет утаить этого разговора от своей названной дочери, как бы ей того не хотелось, не сможет молча глядеть ей в глаза, не коря себя за молчание.

— И что же мне ей передать? — с тяжелым сердцем сдается женщина.

— Что сегодня же я буду ждать нашей встречи прямо в её гримерной, — вполголоса говорит де Шаньи, — что ровно в девять вечера я приду туда и прожду столько, сколько потребуется, хоть до самого утра. Если же она не появится… Что ж, я всё пойму без всяких слов.

— Я поняла Вас, месье, — мягко кивает дама, — я очень скоро нанесу им визит, так что можете не переживать, Ваши слова будут услышаны.

Виконт поднимается из-за стола, облегченно выдыхая. Последние несколько дней стали для него настоящим адом, состоящим из страха за Кристину, тревогу за их Судьбу и полной безнадежности.

— Спасибо! — восклицает он, плотнее затягивая шейный платок на рубашке, — Спасибо большое!

Он торопливо движется к выходу из небольшой квартирки, не переставая улыбаться. Сегодня вечером они вновь смогут встретиться. Он и его прекрасная невеста. Сегодня вечером он обязательно заберет её домой. Домой к её будущей семье.

Попрощавшись с мадам, он покидает дом на улице Скриб, переполненный отчаянной уверенностью в том, что их ждёт светлое и счастливое будущее, что осталось подождать ещё совсем немного, и они сыграют чудесную, громкую свадьбу на весь Париж, что ещё немного, и его терпение, наконец, будет вознаграждено.

Если бы…

***

Сонная истома медленно отступает от Призрака, позволяя ему постепенно придти в себя и вспомнить последние несколько часов до окатившей внезапно его тело боли. Такие прекрасные и трогательные несколько часов.

Едва ощутимое тепло приятно греет его ушибленный бок, снимая собой мучительные ощущения, и он переводит свой заспанный взгляд вниз, замечая там Кристину, безвольно растянувшуюся на компактном диванчике прямо у его искалеченного торса.

Заметив в свете немногочисленных свечей тени, залегшие под глазами девушки, Эрик тяжело вздыхает, ругая себя за такую невнимательность к ней. Он тихонько сползает с дивана на пол и выпрямляется в спине, отмечая про себя, что его сознание теперь почти не плывет, и он может даже сносно стоять на ногах.

Он делает неуверенный шаг к холодному камину и чуть пошатывается, но, всё же, успевает сохранить едва не потерянное равновесие. В глазах нещадно двоится, путая его и без того неясный ум — он тихо чертыхается, спотыкаясь о кайму расписного ковра, и падает на колени прямо у аккуратной изгороди камелька.

Сам Эрик уже давно привык к пробирающему до самых костей холоду подземелий своей Оперы, но вот Кристина… Нежная девушка вся продрогла, едва успев задремать. Сердце мужчины болезненно сжалось в груди, тотчас как он увидел её побледневшие от озноба губы и многочисленные мурашки, бегущие по не укрытой легким платьем коже.

Призрак торопливо раскладывает внутри камина ссохшиеся ветви и увесистые кленовые поленья. Как следует уложив растопку, Эрик осторожно подносит к ней зажженную спичку, и огонь тотчас расползается по тоненьким прутьям, распаляя широкую камельку.

Помаленьку тепло начинает проникать в каждый уголок главной комнаты дома у озера, и Призрак неловко поднимается с колен, чтобы взглянуть на столь сладко спящую Кристину. Неустойчиво Эрик проходит вдоль зала к резному комоду у стены и вынимает оттуда легкий шерстяной плед, чтобы вернуться затем к не успевшей отогреться девушке и укрыть её им.

Нежная улыбка моментально украшает лицо Даае, и она благодарно кутается в теплое покрывало, пряча в нём свой аккуратный носик и вынуждая тем самым самого Эрика невольно залюбоваться её красотой.

Впервые за время, кажущееся таким долгим, ему выпадает возможность позаботиться о Кристине, а не, напротив, беспомощно валяться перед ней, загибаясь от боли, и находиться в зависимости лишь от продолжительности действия чертова морфия.

Тихонько присев на краешек дивана, Эрик бережно подтыкает плед под ноги Даае, окончательно укрывая её от остаточной прохлады ветра, беспрерывно гуляющего по дому у озера.

Его чуткий слух внезапно улавливает глухой стук каблуков, разносящийся по подземным лабиринтам Оперы, и чуть улыбается — Антуанетта с минуты на минуту появится у них.

Совсем неосознанно Эрик начинает называть этот мрачный дом, ставший с появлением Кристины уютным и светлым, их домом. И, пускай в глубине души музыкант понимает собственные глупость и наивность, но он ничего не может поделать с этой сладкой иллюзией.

Вскоре мадам Жири правда появляется на пороге обители Призрака, держа в руках пакет, доверху забитый продуктами и лекарствами. Чуть улыбнувшись мужчине, она проходит вглубь комнаты своей грациозной походкой и лишь тогда замечает Кристину, забывшуюся крепким сном на диване у горящего камина и непроизвольно вытянувшую свои стройные ножки на колени Призрака.

— Вижу, тебе лучше, — шепотом говорит Антуанетта, опуская увесистую сумку с покупками на соседнее кресло.

— Всё так, — кивает Призрак, отвечая ей в тон, — спасибо за помощь. Боюсь, что пока мне не стоит даже пытаться выходить за двери дома…

— Рано или поздно, — обнадеживает его женщина с легкой улыбкой, — последствия этой травмы пройдут, Эрик.

— Я чувствую себя, словно беспомощный уличный котенок, — тихо фыркает он, опуская взгляд на сопящую Кристину, — подобранный чьими-то добрыми руками.

Мадам Жири глядит на них с нескрываемым счастьем. Ей кажется, что их союз заключен где-то наверху, прямо на Небесах, кем-то незримым и всемогущим, ведь такая сильная любовь, как та, что теплится в сердце Эрика, просто не может быть не взаимной. Несмотря на собственные предчувствия, она не может молчать, не может нарушить данного слова.

— На самом деле, мне нужно поговорить с Кристиной, — тяжело вздохнув, говорит Антуанетта, глядя с нескрываемой тоской, на Эрика, — передать ей кое-что очень важное…

— Это не может подождать? — печально уточняет Эрик, машинально сжимая пальцами тонкую, облаченную в мягкий чулок щиколотку Даае, выпавшую из-под покрывала.

— Боюсь, что нет, — откликается женщина, опуская взгляд в пол.

Прикусив свою тонкую губу, Эрик пожимает плечами, позволяя мадам Жири шагнуть тихонько к спящей девушке и легонько потормошить за плечо.

— Кристина, — мягко обращается она к ней, — просыпайся, милая.

Сон отступает от Даае нехотя и медленно. Она неуклюже потирает свои заспанные глаза и щурит их даже от того небольшого света, что горит в главной комнате.

— Мадам? — растерянно спрашивает она, тотчас возвращаясь в реальность, и испуганно оглядывает всё вокруг себя прежде, чем натыкается взглядом на Эрика, робко сидящего в её ногах.

— Дорогая, — ласково продолжает женщина, бросая осторожные взгляды на напрягшегося мужчину, — сегодня утром ко мне приходил Рауль и, боюсь, лично тебе он так и не смог передать, но… Он желает встретиться с тобой вечером и, наконец, забрать в их загородный особняк, ну, знаешь, познакомить с семьей.

Вместо ответа девушка только переводит свои сонные глаза на замершего в ожидании её ответа Призрака и тяжело вздыхает.

— В чём дело? — растерянно спрашивает Жири, бросая непонятливый взгляд то на Эрика, то на Кристину.

— Я…я не могу выйти за него замуж, — всё же откликается Даае, прикрывая глаза, — всё это было бы страшной ошибкой, выйти за нелюбимого мужчину. Я не думаю, что мне стоит туда пойти.

На мгновенье Эрику кажется, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, настолько нереальными являются для него прозвучавшие слова Кристины, настолько ласкающими и обнадеживающими.

— Ты причинишь ему невероятную боль, если не придешь, — понуро шепчет мадам, накрывая ладонью руку девушки, — нужно уметь достойно прощаться, дорогая.

Слова Антуанетты сбивают с толку — Кристине, напротив, кажется безумием пойти на эту встречу и обратно всучить кольцо, с таким счастьем и восторгом принятое лишь несколькими днями ранее.