Поднимаюсь вверх по её лобку и целую пупок, проникаю в него язычком, смотрю на неё снизу вверх и тону в этих бездонных очах. Бывают же у людей такие красивые глазки. И почему есть девочки, такие как Юлька. Была бы чуть менее красивой, я всё равно бы её любил, только голову не терял бы, каждый раз как её вижу. Поднимаюсь выше и по очереди целую её нежные крохотные груди. Я знаю, из-за чего комплексует Юля и мне от этого она кажется ещё милее. Обожаю, когда девочки сомневаются, стесняются, мнутся. Обожаю, когда они плачут, так и хочется к себе прижать и успокоить, пожалеть и всю жизнь не отпускать, всю жизнь о ней заботиться.

Целую её в шею, целую в губки, и мы долго-долго сосёмся, нацеловаться никак не можем.

– Ты такая вкусная, – улыбаюсь я и смотр ей в глаза. – Колобок, колобок, я тебя съем.

– Не ешь меня, маленькая лисичка, – о-о-о, за этот испуганный взгляд и взмах этих ресниц, похожих на крылья бабочки. Как она ими хлопает. У меня уже голова кругом.

Возвращаюсь к её «кисульке» и нежно-нежно касаюсь её язычком, потом пальчиком, а после проникаю в неё поглубже, прикусываю её «лепесточки» губами, нежно-нежно, чтобы не царапнуть. Целую ей «вишенку», насколько я знаю, это клитор. И снова смотрю на неё, а после захватываю её «кисулю» ртом как будто кусаю.

– Ах, – испуганно вздрагивает она, а я целую её ножку, ложу на неё голову и смотрю Юльке прямо в глаза, глажу её писюшку, а она ерошит мне волосы. Ей нравятся короткие стрижки.

– Ты такая красивая здесь, – целую её половые губки, целую ещё щиколотки, прикасаюсь губами к большому пальчику её ноги и нежно беру его в рот, лаская его язычком.

Юлька приподнимается на лопатках и мне в глаза смотрит, обнимает меня за затылок и тянется ко мне губами. Она так сочно сосётся, такое вытворяет своим языком. А я своим набухающим членом упираюсь в её мокренькую «кисульку». Она помогает мне, берёт мой член рукой и направляет в свою щёлку. Я прижимаюсь к ней бёдрами и проскальзываю на всю глубину.

– А-а-ах, – томно вздыхает она. Она так громко стонет, будто демонстрируя мне своё удовольствие. Но я не люблю наигранности, хотя и я уже стону, прижимаясь к ней всем телом. Она упирается ногами в мой напряженный пресс, как будто щупает его пальчиками. Кладу её ножки себе на плечи, продолжая упорно вдалбливать в неё свой член как поршень. Целую ей щиколотки по очереди. А она всё громче и громче дышит. Наконец она начинает стонать и движется в такт со мной. И с каждой секундой мы ускоряемся. Я почти уже готов кончать и тут она кончает раньше меня. Я это чувствую, я это вижу в её глазах, слышу в её стонах, и замечаю по выражению радости на её лице. И сам я уже готов кончить, но она томно шепчет мне своим пухлыми губами:

– Не вынимай, так приятно.

– Раз ты так просишь, – слоняюсь на ней и целую в губки. Делаю ещё пару мощных, но медленных движений бёдрами и разряжаюсь прямо в неё. Я чувствую, как сокращается её нежная «кисулька» в такт движениям моего тела, как пульсирует в ней мой член. И меня буквально трясёт от её прикосновений, я весь покрываюсь потом. Мне не хватает воздуха, и я продолжаю стонать.

Обнимаю её за плечи и прижимаю к себе. Знала бы она, как я её люблю, только бы она это хоть как-то узнала.

«Ты же можешь ей всё рассказать», подсказывает мне внутренний голос. Но я не стану его слушать. Я никогда никого не слушаю, даже сам себя.

– Останься со мной ненадолго, не уходи, – шепчет мне Юлечка на ушко, какой же у неё миленький голосок.

«Я и не собирался никуда идти… но ты об этом сказала и так захотелось сбежать поскорее домой».

«Вот что у тебя за дурацкий характер, не надоело ещё быть таким козлом?»

– Прости, но мне уже пора, – мурлычу я и трусь носиком он её носик.

– Большой? – Спрашивает она, намекая на свой нос.

– Есть чуть-чуть, – не стану избавлять её от комплексов, а то зазнается моя Юлечка. Хочу, чтобы она оставалась такой как сейчас, и была всегда моей и только моей.

– Что правда? – надувает она губки и хмурит бровки. Боже, какая милашка. Я только что занимался с ней сексом, я кончил в неё, но хочу её всё сильнее и сильнее. Что же мне делать.

Прикасаюсь рукой её лицу и нежно глажу по губам, пальчиком проникаю ей в ротик. Она берёт этот пальчик рукой и делает вид, что сосёт его, как только что сосала член, это так сексуально, и это дико возбуждает.

– Не насосалась ещё? – Ухмыляюсь я.

– Нет, – ласково смеётся она. Господи, какая же она бусечка, какая милашечка, девочка моя.

– У тебя такая нежная кожа, – я снова касаюсь её губ, и внутренней стороны щеки. – Мне нравится тебя трогать.

– А мне нравится, когда трогаешь меня, мои губки, мою попку, мои ножки, – воспринимаю это как инструкцию к действию. Опускаю руку и провожу по её бедру и коленке, сжимаю её щиколотку.

– Она просто совершенство, – говорю о её щиколотках. – Ты совершенство. Даже не верится, что ты по земле ходишь этими ногами.

Опять она мило мне улыбается, так что глазки блестят. Моя ж ты лапочка, я же в тебя влюбляюсь всё сильнее и сильнее, а у меня и так уже зависимость от тебя.

Обнимаю её сильно-сильно и прижимаю к своей груди, а она лапает мой пресс, который я напрягаю и держу, как можно дольше. У меня идеальные кубики, конечно, каждый день в четыре утро бассейн, турник и штанга. Но если в моей жизни появится женщина, то у меня просто не останется на это время. Хотя секс это тоже тренировка. Жаль, что идеальных кубиков от него не бывает, иначе у моего брата было бы не пузо, а пресс.

Улыбаюсь когда вспоминаю о Витьке.

«Бросишь работу и будешь днями в спортзале проводить, а по вечерам на свидания бегать», смеюсь я сам над собой. В этой жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Поднимаюсь с кровати и натягиваю трусы. Юлечка лежит и что-то мурлычет себе под нос.

«Опять ты про её нос».

«Да не в том смысле».

Смотрю на неё и улыбаюсь, глажу её по животику и по бедру. Натягиваю штаны и на прощанье шлёпаю её по попочке. Жмакаю её стопы, какая же у неё нежная кожа.

– Я пошёл, – натягиваю рубашку.

Она молча приподнимается с кровати и целует меня в грудь, трётся он меня своим носиком (опять я про нос) и с надеждой смотрит мне прямо в глаза.

– Ты вернёшься? – Сексуально закусывает она нижнюю губу.

«Да, конечно да». Мысленно отвечаю правду.

– Если мне захочется, – вот надо быть таким козлом. Иногда я ненавижу себя за это.

– Я буду ждать, – мурлычет она. – Как собачка из «Футурамы».

– Из «Футурамы»? – переспрашиваю я. – Не смотрел.

– Ну Хатико или Белый Бим Чёрное Ухо.

– При чём тут ухо, – смеюсь я. – Да понял я уже, понял. Будешь ждать меня как собачка.

– У твоих ног, – шепчет она.

– Лучше я у твоих, – беру её за лодыжки и опять целую её ножки. Она даже носочки тянет и пальчики растопыривает. Юлечка моя. Моё ты солнышко, ногастенькое.

«А может никуда не идти».

Тянусь к ней и вновь целую её в губы. Так «вкусно».

– А ты мне говорил, что никогда не целуешься, – мурлычет Юлечка.

– Да мало ли что я говорил, то когда было, – продолжаю целоваться с ней и опять расстёгиваю на себе рубашку.

«Ты настоящий хозяин своего слова. Захотел – дал слово, а захотел – назад забрал», воспоминаю я фразу из старого фильма.

Я продолжаю её целовать, а рукой проскальзываю к её «кисюльке», какая же она гладенькая, какая идеальная, абсолютное совершенство. Нежно провожу пальчиком между её половых губ, но обхожу клитор. Не давлю сильно, не прижимаю, предварительно смачиваю свой пальчик слюной, чтобы сухо не было, чтобы не царапнуть, или не передавить. Нужно делать всё очень нежно. А клитор трогать только язычком. Пальцы для этого слишком грубы.

Но я собираюсь делать кое-что другое, я тыкаюсь пальчиком в её щёлку и мягко не сразу проникаю внутрь, хочу, чтобы Юлечке было приятно. Вижу, как расширяются её зрачки, слышу, как участилось её дыхание, и как слегка приоткрылся рот. (Неужели, она реально так любит сосать? И где я откопал такое сокровище).