– Снимешь с меня мои? – говорит она, и добавляет: – Ртом.

– Ага. – Я завороженно смотрю на неё. Нет ничего красивее её улыбки, её скул и глаз при лунном свете.

Я закрываю нос рукой и медленно опускаюсь под воду. Я немного боюсь воды.

«Нашла чем удивить, а чего ты не боишься?» – ёрничает мой внутренний голос.

Я опускаюсь ниже, держусь за её попочку и талию. Медленно стягиваю с неё трусики, Викуля специально расставила ножки шире, чтобы мне было проще добраться до её «кисульки». Прижимаюсь губами к её половым губам и выдыхаю воздух, проникая язычком прямо в её «щёлку».

«М-м-м, какой же это кайф!»

Я выныриваю и пытаюсь отдышаться; сердце колотится быстро-быстро, как у крохотной птички.

– Моя ласточка! – целует меня Викуля. – Хочешь свои трусики назад – догони.

Она брызгает мне в глаза и, оттолкнувшись ножками, отплывает, поднимая за собой целый ворох брызг.

– Вик, отдай, – спешу я за ней, но не с моим стилем плавания.

В результате мы выплываем на мелкую косу посреди пляжа и брызгаемся, я уже вся мокрая, у меня вся косметика потекла. А после мы целуемся и валяемся на песке. Я чувствую мурашки на её теле.

– Тебе холодно? – шепчу я.

– Нет, – качает она головой и смотрит мне в глаза. – Просто я счастлива, – шепчет она.

– Я тоже.

И мы опять целуемся.

– Девчонки, мы сюда целоваться пришли, или, может, чего-то похаваем? – доносится с берега крик Сашки.

Вика встаёт и идёт к нему:

– Дурак, ты чего орёшь на весь пляж? – О-о-о, опять эти перепалки! Мы только приехали, а они уже кучу раз поссорились, правда, я бы не назвала это ссорой. Вот действительно правду говорят: «Милые бранятся – только тешатся». Вот только со мной Викуля никогда не ссорится, как и я с ней. Все проблемы у неё с Сашкой. Хотя я и с Сашкой не ссорилась никогда. Это не они такие, это я такая.

– Вик, Вик! – зову я её.

– Да! – нервно поворачивается она ко мне. Она такая вспыльчивая стала.

– Мои трусики, – как можно тише говорю я.

Вика берёт у Сашки полотенечко.

– Иди сюда, моё солнышко, – сюсюкает она со мной.

Я стыдливо прикрываю свою «киску» и грудь, выбегаю из воды, и Викуля закутывает меня в полотенце. Помогает вытереть волосы и вообще она вся такая заботливая, такая заботливая. Как же приятно чувствовать её нежные и сильные руки на своём теле!

Пока я надеваю платьице, она сама вытирается тем же полотенцем (а что, оно у нас одно). Счастливый Сашка, наконец, встаёт с песка.

– Ну что, пошли? – говорит он, выбрасывая в ближайшую урну стаканчики из-под наших коктейлей.

– Мои трусики отдашь? – смотрю на Вику.

– Они мокрые. – Она шустро переодевается в темноте. – Не хочу, чтобы ты себе что-нибудь там застудила.

– Ты такая заботливая!

– А ты такая классная! – Викуля вновь заключает меня в свои объятия, задирает мою юбочку и шлёпает по голенькой попке. – Такая аппетитная! – добавляет она.

– А может, уже похаваем? – продолжает канючить Сашка.

– Давай похаваем. – Викуля бросается ему на шею и целует его щетинистую щёку. Я подхожу к нему с другой стороны и нежно прижимаюсь к нему своей щёчкой, которую он целует. Как же Сашке повезло: две девочки, и такие разные! Если одна надоест, всегда есть другая.

«А если обе опостылят?» – Дурацкий внутренний голос.

«Тогда Сашка пойдёт на фиг, а мы с Викулей будем счастливы вдвоём». – Нахожусь, что ему ответить.

– А чего это ты её целуешь, а не меня? – Так я и знала, что она заметит! Так и знала!

– Могу и тебя поцеловать. – Сашка целует её в губы, но Вика отворачивается.

– А вот одолжений мне делать не надо. – Похоже, она реально обиделась.

– Вик, ну ты чего? – говорю я. – Каждый раз, как вы ссоритесь, у меня сердце вздрагивает.

– Я думал, ты уже привыкла к нашим ссорам, – смотрит на меня Сашка.

– И я так думала, – почто одновременно с ним говорит Вика. Она смотрит на Сашку и добавляет: – Одновременно сказали. – И они смеются. Главное – что не надо мной. Хотя они такие – им и надо мной поржать ничего не стоит.

– Так что, мы закажем суши? – Я меняю тему. У меня, наконец, проснулось что-то типа аппетита.

– Ой, ну какие суши, какие суши, мы же на море! – перечит мне Сашка.

Мы садимся у крохотного плетеного столика прямо на песке в кресла-мешки. Викуля вообще развалилась, а мне же теперь надо держать ножки вместе, я же без трусиков. Да ещё и Викуля то и дело норовит задрать мне юбочку. Такое чувство, что она всему миру хочет показать: «Глядите все, какая у меня девочка!» Как она собирается скрывать, что она лесбиянка?

– Что заказывать будете? – спрашивает официант в белом фраке, галстуке-«бабочке» и с полотенце на руке. Ну, прямо как в настоящем ресторане!

– Салат из морепродуктов и креветочный коктейль, – сразу заряжает Вика. Она привыкла тратить Сашкины деньги, да, кроме того, у неё же богатые родители, и она может себе это позволить, это же не моя мамка. Хотя отношение к деньгам – это, наверное, у нас генетическое. «У нас» – это у евреев. Я иногда бываю такой жлобихой.

– А что есть? – спрашиваю я и беру из его рук меню.

Второе меню берёт Сашка.

– Травяной чай с кусочками фруктов и кальян с вишней.

Я, конечно, не курю, но после Викули мундштук в рот возьму с удовольствием. Вздыхаю, как бы случайно прикасаюсь к своим сосочкам, тяну ножки. Я бы сейчас с удовольствием отсосала. Вик, прикажи мне отсосать Сашке! Ну, прикажи! С надеждой смотрю на неё.

– Вам кальян на две трубки? – спрашивает официант.

– На одну, – говорит Вика и косится на меня и на Сашку. – Что решили заказывать?

========== Глава 18 ==========

– Жареные мидии, – говорит Сашка, – шашлык из рапанов. Ты что будешь? – Он смотрит на меня, а я всё никак не могу определиться.

– Суши и пицца есть? – Викуля давится от смеха и смотрит на меня.

– Есть, но вчерашняя. – Я понимаю что пицца, тем более вчерашняя, – это какое-то недоразумение из супермаркета, которое есть невозможно, зато отравиться – запросто.

– Возьмите рыбу на шампурах, – подсказывает мне официант.

– Это такая зелёная, с большими глазами?

– Ага, – улыбается он (и умеют же они так искренне улыбаться!). – С большими зелёными глазами.

– Я сама столько не съем, – качаю головой.

– Я помогу тебе.

– И я, – сразу находятся Сашка с Викой.

– Тогда рыбу. – Складываю меню и возвращаю официанту.

– Что пить будете? – не отстаёт он.

– Вишнёвая кола со льдом, – быстро нахожусь я.

– Коньяк с лимончиком. – Сашка смотрит на Вику и берёт её за руку, она кивает ему. Тоже, что ли, коньяк будет? Она же ничего не пьёт. Это я – «алкоголичка» (с улыбкой вспоминаю шампусик и тот ликёр с золотой стружкой).

– У нас не наливают, только бутылками продаётся.

– Тащи сразу бутылку на ноль пять.

– И шоколадочку, – добавляю я.

– Ты тоже бухать будешь? – удивляется Вика.

– А что, мы же на отдыхе. – Я сажусь посвободнее и откидываюсь на спинку кресла-мешка, только коленки не раздвигаю.

– А ты что будешь? – спрашивает Викулю Сашка.

– Чай, ты ж заказал. – Она наклоняется ко мне и кладёт руку между моих коленок. Я томно вздыхаю и откидываю назад голову. Как же я её хочу!

– Это всё? – спрашивает официант.

– Пока – да, – кивает ему Сашка.

Когда он уходит, Вика поднимает свою ручку повыше и гладит меня по ляжке – ну, совсем уже возле моей «девочки».

– Девчонки, а вы не натрахались? – вздыхая, смотрит на нас Сашка.

– Не-а, – томно вздыхаю я, с трудом раскрывая слипшиеся глазки.

– В том-то и прикол быть девочкой, – говорит Викуля. – Мы никогда не натрахаемся, мы всегда можем. Вы, парни, кончаете быстрее, зато мы можем дольше. И неизвестно, ещё что лучше.

– Ну-у, вам виднее, – вздыхает Сашка и тоже откидывается в своём кресле.

А я смотрю на Вику, и с трудом сдерживаюсь, мне буквально не терпится затащить её в постель, у меня внизу уже всё горит и течёт одновременно. У меня даже животик болит – так сильно я её хочу. Да что со мной происходит?! Я совсем с катушек слетела, совсем с ума сошла!