Западные державы решили подождать укрепления египетского режима в надежде, что новые лидеры проявят большее желание сотрудничать с Западом. Действительно, вопреки лозунгам, ранние контакты «Свободных офицеров» с западными державами были благоприятными: Нагиб заявил на встрече с официальными представителями США, что желает сотрудничать со странами Запада по плану, предусмотренному моделью Ближневосточного командования, в обмен на финансовую и военную помощь с их стороны[69].
Ко второй половине 1952 г. Великобритания пересмотрела принципы «трех столпов» во внешней политике. Ближний Восток теперь занимал второе после Европы место в иерархии внешнеполитических приоритетов Великобритании. В региональном масштабе английские стратеги выдвинули идею ориентации на Ирак, Иорданию и страны Леванта[70]. В терминах военного планирования это означало, что отныне Великобритания присоединялась к тактическому плану Внешнего кольца[71].
С октября 1952 г. в процесс построения Ближневосточной Оборонной Организации включилась Турция, принимавшая участие в формировании Ближневосточного командования. Турция положительно отнеслась к перспективе создания оборонной организации, выдвинув также новый принцип отбора региональных участников, а именно их лояльность странам Запада.[72] Таким образом, уже в этот период на авансцену истории вышли региональные противоречия и борьба за право называться региональным лидером. Логика турецких рассуждений четко поляризировала арабский Ближний Восток на два лагеря: проанглийский лагерь и начавшую зарождаться проегипетскую группу стран.
Однако администрация республиканцев не спешила с созданием Ближневосточной Оборонной Организации. Июльская революция в Египте обозначила переход всего региона в иную политическую реальность. Относительно осени 1952 г. было бы некорректно говорить о новом балансе сил, но уже тогда в Вашингтоне стали понимать, что революционный Египет – это хотя и не коммунистический режим, но качественно иное явление на политической карте Ближнего Востока. Именно поэтому старые схемы построения системы безопасности – «мертворожденные» Ближневосточное командование и Ближневосточная Оборонная Организация – не могли быть применены для новой политической ситуации на Ближнем Востоке[73].
5 октября в письме из Белого дома американская сторона проинформировала Даунинг-стрит о том, что в связи с революционными событиями в Египте она не считает более правомерным рассматривать Ближневосточную Оборонную Организацию планом, воплотимым в реальности[74]. И хотя эта идея еще не раз будет фигурировать во внешнеполитической документации вплоть до середины 1953 г., она уже не будет находиться в поле реального политического действия.
В качестве новой логики работы с ростками национализма на Ближнем Востоке в Вашингтоне предлагали многосторонний подход к проблеме, имевший целью вписывание динамики арабского национализма в западный сценарий; проблему прямого противостояния с ним в тот момент в Вашингтоне даже не поднимали[75]. Но главное, что уже в тот момент поняли в Вашингтоне, – это недопустимость разделения явлений «холодной войны» и так называемой горячей войны[76], к которой можно было отнести арабо-израильский конфликт. События середины 1950-х гг. на территории Ближнего Востока стали переплетением элементов «холодной войны» в целом и регионального ближневосточного конфликта.
§ 2. Создание Багдадского пакта как попытка воплощения прозападной модели региональной безопасности
В период с 11 по 27 мая 1953 г. новый государственный секретарь США Джон Фостер Даллес с целью более конкретного изучения региональных проблем совершил дипломатическое турне по странам Востока, которое включало Египет, Израиль, Иорданию, Сирию, Ливан, Ирак, Саудовскую Аравию, Индию, Пакистан, Турцию, Грецию, Ливию[77].
В ходе одного из визитов Даллес сделал заявление, отражающее видение Госдепартаментом США проблем Ближнего Востока на тот момент: «Ближневосточное командование, о котором так много было сказано, является скорее делом будущего, нежели возможным решением сего дня. Страны-члены Арабской лиги так поглощены своими спорами с Израилем, Великобританией и Францией, что перестали помнить о возможности внезапного советского проникновения в регион. Между тем почва для опасений существует»[78]. Даллес подчеркнул, что работа на предыдущем этапе (т. е. попытка создать Ближневосточное командование и Ближневосточную Оборонную Организацию) показала нечеткость в артикуляции самого замысла. В связи с этим, резюмировал госсекретарь, США берут на себя обязательства работать с оборонными инициативами на уровне региона, укрепляя стремления, исходящие от стран Ближнего Востока, а не навязывать генеральный план извне[79]. Действия госсекретаря вписывались и в видение группы интернационалистов в Сенате. За полгода до турне Даллеса по Ближнему Востоку, в январе 1953 г., в докладе в рамках работы сенатского комитета по международным отношениям сенатор от штата Арканзас Джеймс Уильям Фулбрайт высказал точку зрения о «целесообразности в условиях брожения в регионе развития двусторонних отношений США со странами Ближнего Востока»[80].
Реакция региональных лидеров на новые инициативы Даллеса не была однозначной. 13 мая 1953 г., т. е. за сутки до прибытия делегации США в Каир, Арабская лига выпустила коммюнике, где объявляла, что «Арабский пакт рассматривается как адекватная гарантия защиты арабских стран»[81]. Несомненно, что содержание и выбранное время заявления были сделаны с намерением продемонстрировать, что арабский мир не противостоит западной интервенции и что сотрудничество возможно через Арабский коллективный пакт безопасности, где была бы обеспечена египетская гегемония. В ходе переговоров с Даллесом Нагиб и Насер отметили, что египетский народ обеспокоен и напуган, когда он слышит о ближневосточных пактах обороны с участием западных держав. К тому же Насер заявил, что Египту будет также трудно участвовать в проектах региональной защиты даже после английской эвакуации, так как общественное мнение встретит это как «замаскированную форму новой совместной обороны»[82].
Аналогичная реакция последовала и от других арабских стран. Адиб Шишакли, лидер Сирии, хотя и показывал обеспокоенность возможной советской угрозой, но тем не менее подчеркнул, что «народы Ближнего Востока будут лучшими защитниками своей собственной территории»[83]. Иракские лидеры также принимали во внимание фактор «советской угрозы», но утверждали, что их руки связаны общественным мнением. Даже Нури Саид колебался в принятии решения, пока оставалась неразрешенной Суэцкая проблема.
По окончании своего турне Дж. Ф. Даллес высказал мысль о построении нового регионального блока, названного им Северным Ярусом Обороны. Даллес озвучил поистине инвентивную формулу безопасности на Ближнем Востоке, гарантами которой должны были выступить Турция и Пакистан при участии США. Именно Пакистан и Турция являлись в тот момент главными субъектами военно-финансовой помощи США в регионе. Согласно данным сенатского комитета по международным делам, помощь для Пакистана составляла 26 млн долл. в год (20 млн долл. – на модернизацию вооружений, 6,7 млн долл. – на техническое обслуживание), Турции (финансовая поддержка поступала по каналам НАТО) – 70 млн долл.[84]
