Вертолет опустился с рывком во дворе у здания с куполом. Свет вертолета показал черные следы огня вокруг широкой бреши посреди бетонной стены. Рядом сияла картинка, как волшебное граффити: призрачное лицо с круглыми глазами и ртом, раскрытом в крике или боевом кличе. Это была визитка «Борцов за справедливость», когда они отмечали свои преступления.

Я успела заметить только это, а потом несколько фигур пронеслось мимо в сияющих белых масках с той же гримасой. Они метнули в нас волну обжигающего жара. Я тут же выпалила строку для щита, чтобы остудить, благодаря Хэмлина за тренировки. Мой голос слился с остальными вокруг меня.

Сэм что-то кричал. Свет вспыхнул вдали, а потом упал один из врагов.

— Вперед, вперед, — сказал он. — Я всех прикрою. Думайте о защите базы.

Мы побежали. Я отвела взгляд от двух тел солдат базы неподалеку. Мое сердце дрогнуло от вида двери, которую они защищали. Она была наполовину сорвана с петель. Как мы это защитим?

Снаряд пролетел мимо меня, задел капюшон. Несмотря на чары защиты, боль пронзила мою спину. Я нырнула в коридор.

Магия дрожала вокруг нас. Все больше жженых следов было на стенах с деревянными панелями, на мягком ковре. В воздухе висел химический запах. Наша псевдотурбаза уже не была уютной.

В наушнике зазвучал голос командующей Реветт.

— Некоторые застряли в зале переговоров. Нам нужна срочная помощь.

Две фигуры в маске вырвались из комнаты дальше по коридору. Крича строки, они направили в нашу сторону острые осколки. Мы с Джослин выпалили слова, чтобы отразить атаку, боль проникла в голову. Брандт кричал строку, бил ладонями по груди и топал ногами: техника шоковой волны, как нас учили.

Его чары понесли энергию по коридору, и магия ударила по мне, лишила дыхания. Один из врагов упал, кровь полилась из раны в голове. Другой скрылся за углом.

Брандт бросился за убегающей фигурой, Джослин — следом. Я побежала за ними, повернула направо к комнате переговоров. Десмонд топал за мной.

Магия будто терзала мои руки, волосы.

«Я не знаю, что делать», — обратилась я к ней. Я старалась подстраивать новые техники, что мы учили — втайне от Хэмлина — но не пробовала их на врагах. Я судорожно дышала, голова гудела. А если я не смогу?

Мы миновали еще одно обмякшее тело — один из переводчиков, я всхлипнула — и повернули за угол. Еще три фигуры в масках были возле двери комнаты переговоров.

Я вспомнила тренировки. Я не давала себе думать, принялась за чары, которые видела у Брандта.

«Прости. Они будут вредить тебе, если я как-то не остановлю их».

Десмонд топал ногами в такт. Наши снаряды сбили фигуры. Двое из них упали, и Десмонд кивнул мне, признавая успех нашей работы. И хоть я сотни раз видела, как падают тела, пока мы тренировались в симуляторах несколько недель, реальность все еще била по мне.

Я не хотела такой быть.

Другой нарушитель вскочил на ноги. Магия безумно давила на меня, и я пыталась отыскать силы сквозь ужас.

Боже, пусть сработает. Я прокричала другую строку, отстукивая ногами немного другой ритм, и бросила всю энергию, что смогла собрать, в последнего врага.

Он отлетел на пол, и магия прижала его к месту, но стон показал, что я не убила его. Хватка магии ослабла на мне, стало легче. Я побежала к дверям, не успевая насладиться. Я не знала, как долго продержится давление на нем.

Я распахнула дверь зала переговоров.

— Если бы чертов президент простаков просто послушал, — хрипел Хэмлин. Он замолк от скрипа петлей. Он, командующая Реветт и два солдата встали в ряд.

— Коридор чист! — крикнул Десмонд за мной.

Офицеры бросились к нам. Отдых длился лишь пару секунд. Чары завизжали из коридора. Магия дрожала вокруг меня, сжималась и билась о стену, оставляя вмятины.

Хэмлин закрыл нас с Десмондом собой от худшей части атаки. Я выдавила чары защиты. Маги вокруг меня пели на разных языках. Командующая Реветт справа вытянула узловатую руку, спешно произнося строку на древнегреческом, и магия едва двигалась от ее приказа.

Хэмлин кричал передо мной, но его чары трепетали, пока летели к врагу. Их связь с магией как-то повредили?

Я призывала барьеры охрипшим голосом. Крики отражались от стен.

— Прибывает подкрепление, — сообщил Сэм в наушнике.

Магические атаки утихли, напавшие переключились на других. Командующая Реветт пошла вперед, не переживая из-за возможной утраты магии. Она не понимала, что ослабела?

Я тихо пробормотала куплет, пока мы с Десмондом спешили с ними. Мелодией я потянулась к голове Реветт, а потом к Хэмлину, слушая сияющее место, где их разумы были соединены с магией. Точку, где в отчаянный миг в конце экзамена я чуть не выжгла одного из участников.

Энергия, которую я призвала, дрожала у того сияния. Я не ощущала чары, закрывающие его. Но у Реветт и Хэмлина пульс энергии был сбивчивым. Не этого я ждала от одного резкого удара, их силы словно выдохлись от постепенного избиения. Я проверила другого офицера, которому было за сорок, и ощутила такое же.

У Реветт было хуже всего, и она была лет на десять старше остальных. Ее связь стала дрожащей нитью.

Возраст влиял? Но я не слышала, чтобы талант увядал, когда маг старел. Судя по словам моих родителей, их приглушенные способности не изменились с юности.

Я посмотрела на место в коридоре, где магия побила стену как дикий зверь. Во рту пересохло.

Я ощущала, как она рвала меня от злости. А если она ударяла точнее по магам, которые повторяли чары, что ей не нравились? Срывалась на них, истощала их способности?

— Последний враг пал, — сказал голос в наушнике. — Другие отряды, отчитайтесь.

— У нас чисто, — сказал Сэм.

— В восточном крыле все спокойно, — сказала командующая Реветт в микрофон, замедляя шаги.

Я невольно смотрела на нее, а потом отвела взгляд. Мое понимание мира снова накренилось. Как в первый раз, когда один из одноклассников-простаков сбил меня и крикнул «bruja-ratera» в мою спину, и я поняла, что воспитательница не собиралась помогать, лишь слабо ругала их и махала руками. Она отвернулась, когда это повторилось.

Наша победа давила на меня. Мы победили, убив врагов так, как они хотели убить нас. И магия… я никогда не ощущала ее такой безумной. А если она ударит по одному из нас с такой же силой, как по стене? А если в следующий раз она разобьет стену?

Медленно не получится. Мне нужно было скорее уговорить других ребят.

Но даже с этим пониманием искра надежды пробилась сквозь усталость, отличаясь от безнадежного мига годы назад.

Я устала от рассеивания взрывных чар, но смогла отбиться от одного врага, не убив его в процессе. Биться, защищая магию, было возможно. И если то, что я заметила у старших офицеров, было правдой во всей Национальной защите… если использование магии во вред уменьшало потом их способность колдовать… то юные наемники, как мы, были в опасности, о которой и не подозревали.

Мне не нужно было уговаривать командование изменить тактику. Первым шагом в долгом процессе было убедить таких, как Сэм и Брандт, в том, что происходило с магией. Это могло стать настоящей победой.

Как только товарищи будут на моей стороне, станет не важно, чем верили офицеры. Мы сможем заставить их послушать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Финн

Всю жизнь я мог рассчитывать, что имя моей семьи даст мне преимущества — часто то, о чем я не хотел и не просил. Я не понимал, как это помогало, пока не вошел в новую жизнь, где многие вокруг меня ушли бы, если бы я представился полностью.

С одной стороны, назвать себя просто Финном было близко к свободе. Как Одиссей, что возвращался домой в другом обличье, чтобы забрать скрытно животных, я не привлекал лишнего внимания в поношенной одежде, которую выбрал для четвертой встречи с Лигой. Я шел по людной комнате, участвовал в разговорах с разными ребятами, с которыми познакомился за эти несколько недель. Никто не видел во мне что-то, кроме изгоя системы Конфеда. Никто не ждал от меня ничего великого, но и не ждал плохого.