– Отпусти меня, – хрипнула я, отталкивая его руками. Итачи отстранился и, схватив меня за руки, рывком спустил на пол, развернул к себе спиной.

– Отпусти… – я дернулась назад, но он прижался ко мне, обвивая руками, хватая мои запястья, скручивая их, вжимая мои бедра в больничную кровать.

– Я не могу оставить без внимания такое жаждущее и истосковавшееся тело. – Низкий, пробирающий до самых костей шепот, растворяющийся на коже шеи. Нет, нет…

– Зачем? Зачем ты это делаешь? – выдохнула я, – почему?

– Я настроен сейчас отнюдь не на разговоры. – Хрипнул брюнет.

Обида колючим комом поднялась к горлу: он же просто играет, как всегда играл. Итачи отпустил мои запястья и заскользил руками по моему телу, словно опаляя – становилось жарко, дыхание сбивалось.

– Нет, не хочу… – выдохнула я в потолок, вжимаясь головой в его грудь, сминая белоснежное покрывало пальцами.

– Врешь, – усмехнулся Итачи, забираясь руками под юбку платья. «Да, наверно…» Я и сама не знала. Просто это неправильно… Его пальцы протиснулись под ткань трусиков.

– Итачи! – я снова дернулась назад, вжимаясь в него. «Чувствую… Чувствую, как он хочет.» Его сдержанный выдох и резкое движение руки, освобождающее от нижнего белья. Ладонь, по-хозяйски обхватывающая мою шею и скользящая вниз. “Полностью в его власти, вся, без остатка.” Я запрокинула голову, прикрывая глаза. Как он дышит… Тяжело, прерывисто, его пальцы уже начинают подрагивать. Как же давно всего этого не было: не ощущалось, не чувствовалось, не хотелось… Какая-то возня долетала до моего полубессознательного рассудка. И почти сразу прикосновение: влажное, горячее, вызывающее желание и возбуждение, а потом проникновение. Медленное. Итачи крепко обхватил меня, кусая в плечо, вырывая стон. Снова его усмешка, сбитая хриплым выдохом. Холодная пряжка ремня начала хлестать меня по бедру от каждого его движения. Я кусала губы, пытаясь сдерживать рвущиеся стоны, но с каждым новым толчком становилось все труднее: он наращивал темп и глубину проникновения, заставляя все внутри меня гореть адским огнем, который распространялся по всему телу, выжигая каждую клеточку. Как же это сложно: грудь словно раздирало, и я не выдержала, запрокинув голову ему на плечо, протяжно застонав. Но его ладонь моментально накрыла пол моего лица.

– Поскромнее, Харуна, а то я зазнаюсь, – хрипнул Итачи, – или нас услышат.

Я промычала ему в ладонь. На этом он перестал со мной нежиться: обхватил меня под грудью, фиксируя мои руки – дергаться было бесполезно. Тазовые кости больно бились о каркас кровати – и от этого тоже хотелось стонать, от того, что он зажимал мой рот, кусал шею и плечо, тем самым заглушая себя, от движений его члена внутри меня, заставлявших тело дрожать и будто плавиться в его руках. Стало невыносимо жарко, прям до одурения, из глаз потекли слезы, по телу пронеслась волна дрожи. Я ногтями вцепилась в его руку, зажимающую мне рот, царапая, прижалась к нему всем телом. Еще немного, и волна сумасшедшего удовольствия накрыла меня с головой, разнося свои вибрации по телу, подкашивая ноги. И, кажется, даже его ладонь не смогла в полной мере заставить меня молчать. Итачи продолжал двигаться, схватив меня за выступающие тазовые косточки. Ненормальный… Перед глазами плыло, а ноги немели, и чувствовалось все в двое ярче, что прям до тошноты. Но через пару минут он резко вышел, кончая с глухим хриплым стоном. “Поверить не могу, я позволила ему собой воспользоваться… Свалить… Быстрее уйти, чтобы не видеть его довольного лица и ониксовых глаз, источающих снисхождение победителя.” Я выпрямилась, натягивая недоразорванные трусики и стирая дорожки слез, и бросилась к валяющейся на полу куртке.

– Харуна, – судорожно выдохнул Итачи. Но я натянула куртку и, стараясь не смотреть на него, пересекла палату и вынырнула за дверь, запахиваясь. Пока он оклемается и натянет штаны, я успею сбежать отсюда.

Куртка коротковата: не закрывает полностью дыры на платье. Кошмар… Хорошо, что в коридоре никого не было, а то бы я сгорела со стыда. Преодолев большую часть пути, я услышала, как хлопнула дверь палаты.

– А ну стой!

“Черт, быстрее.” Прибавив шаг, завернула за угол и перестала дышать. Акасуна. Серые глаза как-то укоризненно смотрели на меня. “Боже, он все слышал. СЛЫШАЛ.” Мои щеки запылали, словно маков цвет. Как же стыдно, позорно. Не знала, что сказать и нужно ли что-то говорить? Я стиснула куртку на груди. Готова разрыдаться.

– Харуна… – Итачи опустил руку мне на плечо, прижимая к себе. Спасибо, что избавил меня от необходимости смотреть в серые глаза.

– Итачи, кхем… – Сасори многозначительно кашлянул. О, нет… Я больно прикусила губу. Все из-за него.

– А-а.. Кровати что надо, можешь смело заказывать еще одну партию. – Беззаботно ответил брюнет. Да он издевается! Я скинула его руку и понеслась дальше, зажимая рот ладонью, чтобы не реветь в голос. Даже не попытался сделать вид, что ничего не было, просто сдал подчистую. Решил разнообразить сексуальную жизнь с помощью друга? Ну как он мог?! А как я могла повестись на все это?..

Я выбежала на улицу, вдыхая прохладный воздух, который прошелся по мокрым щекам и больно вошел в легкие. Гадко… У меня закружилась голова.

– Харуна. – Низкий, немного хриплый голос сзади. Я дернулась вперед, но его рука схватила меня за плечо, поворачивая к нему. Полы куртки разошлись, демонстрируя белье из-за разорванной ткани. Итачи виновато (или мне показалось?) поджал губы и сразу стянул свою джинсовку, накинул мне на плечи, заворачивая в плотную ткань. Тепло. Запах вербены… такой отчетливый. Его рука покрыта красными полосами. Я шмыгнула носом и тут же была прижата к его груди.

– Опять ты от меня бежишь. – Произнес Итачи и провел ладонью по моим волосам. А у меня в голове настоящая библейская катастрофа: страх, паника, слезы, стыд, презрение – мерзкий коктейль. Я несмело подняла глаза.

– Сегодня я бежала к тебе. Я так боялась, – у меня дрогнул голос, выставила ладони вперед, немного отталкивая его, – зачем ты так? У меня полжизни ушло!

Итачи обхватил мое лицо.

– Прости, прости меня. Не буду больше слушать своего глупого младшего брата. – Улыбнулся он, стирая большими пальцами дорожки слез на моих щеках. Так это его идейка была?! “Саске, сволочь ты редкостная…” – скрипнула зубами, проглатывая вязкий ком в горле.

– Лучше сразу закатать его в бетон, – рыкнула я, вызывая на лице брюнета усмешку.

– Хината расстроится.

– Зато я обрадуюсь. – Фыркнула я. Итачи цокнул языком и убрал падающую мне на глаза прядь за ухо.

– Какая злая бизнес-леди.

– Бизнес-леди?

Брюнет склонил голову набок, сверкнув ониксовыми глазами. Мне кажется, или он стал еще красивее?

– Хм… Как ты вообще решила вложить деньги в проект своего бывшего?

Пфф, ну вот опять. Неджи до сих пор не дает ему покоя?

– Деньги не пахнут, – сказала я. Ничего личного – просто бизнес.

– Именно поэтому ты не учуяла на них мой запах? – усмехнулся брюнет и снова прижал меня к себе, но мои руки, лежавшие на его груди, не давали в полной мере сблизить тела.

– Что? В смысле, твой? И откуда ты знаешь, что я вложила их в медиа-центр?

– Мой, потому что я закинул энную сумму денег тебе на счет, как только ты ушла от меня, – ответил Итачи, – ты не интересовалась историей переводов?

Он многозначительно приподнял бровь. Конечно, не интересовалась. (Отец открыл мне счет еще когда я училась в средней школе.) А зачем? Кто мог знать номер счета, кроме отца и Итачи? Никто. Да и вообще, раз перевел их мне, значит, они мои, и распоряжаться ими буду я. Точка. Но остался еще один вопрос.

– Откуда ты знаешь, куда я вложила деньги?

Итачи прикусил край губы, улыбаясь.

– Я много, чего знаю.

Неинформативно и вообще не отвечает на мой вопрос. Вот вечно он увиливает. Ну откуда? Он меня на прослушку поставил?

– У меня что, вся квартира в жучках?! – аж похолодела – я ведь довольно часто и много обсуждала с Конан Криса…