— В прошлом году мой факультет объявил мне бойкот из-за потери баллов, — зачем-то сказал Гарри.

— Значит, ты представляешь, как мог вести себя твой факультет против слизеринцев. Если бы это был бойкот, это было бы ещё полдела… А там была настоящая травля.

— Но сейчас же не так?

— Конечно, нет. Мы и Гринграссы — нейтральные семьи, в войне не участвовали. У Ноттов свой боевой ковен, в них не плюнешь так, чтобы без головы не остаться. Под ударом Драко Малфой, но у него влиятельный папочка, который скупил половину факультета вместе с деканом, чтобы с его драгоценного наследника и волос не упал.

— Тогда почему его пустили с нами на отработку ночью в запретный лес?

— Что? — Удивился Честер. — Ты что-то путаешь, таких отработок не бывает.

— Но у нас была!

— Ну… Может, если вы были не против, вас попросили побродить по опушке, травы пособирать или тропинки разметить. Но почему ночью, не знаю, — развел руками Честер. — Может, ты хочешь сказать вечером, после ужина?

— Это было уже после отбоя. Мы разыскивали раненого единорога. Кто-то пил их кровь. И… Это было далеко от опушки.

— Гарри. — вдруг остановился Честер. Таким серьёзным Гарри его ещё не видел. Мальчику стало зябко. — Ты же понимаешь, что это не шутки?

— Я понимаю, сэр. Я бы не стал с таким шутить. Это было самое прекрасное и самое чудовищное, что я только мог видеть в своей жизни, — кивнул Гарри. Его до сих пор передергивало, когда он вспоминал. И кошмары. Ему до сих пор иногда снились кошмары.

Честер поднял ко рту свой значок.

— Код тридцать восемь семнадцать. Повторяю, код тридцать восемь семнадцать.

— Ты ничего сейчас не видел и не слышал, — тут же произнёс Честер. — И, кстати, мы не туда идём.

Честер развернулся и потащил Гарри в другою сторону. Туда, где была большая табличка “допросные 13-17”

По спине пробежал неприятный холодок.

========== Глава 9. Допросная номер 17 ==========

Допросная номер 17 была… Великолепная. Если бы Гарри не знал, что это допросная, он бы подумал, что это кабинет министра. Удобные диваны и кресла, столы из тёмного дерева и статуя Венеры в углу.

— Садись где удобно, — мотнул головой Честер, сам подвигая стул ближе к столу.

— Меня будут судить? — робко спросил Гарри, присаживаясь на краешек самого маленького кресла в углу.

Честер покачал головой.

— Ты здесь ни при чем. То есть при чем, конечно, но, если хочешь, я могу пообещать: если ты никого не убил, не применял непростительные, не пил кровь единорога и не пользовался темными артефактами, то можешь расслабиться.

— А если да?

— Ты пробовал кровь? — побледнел Честер.

— Да нет же! Я убил Квиррела. Но я просто защищался…

Честер закрыл глаза и медленно, вслух, досчитал до пяти.

— Гарри. Сейчас всё очень серьезно. Пожалуйста, помолчи. Просто помолчи. Сейчас придут… Компетентные люди. Они во всём разберутся.

— Благодарю вас, мистер Честер, за столь лестную оценку, — раздалось от двери. В допросную вошло четверо человек. Одного из них Гарри знал — это был Кингсли Бруствер. Он выглядел усталым, сонным и очень, очень мрачным. Трое других не показывали свои лица: их серые плащи с капюшонами скрывали их внешность так тщательно, что Гарри был не уверен, люди это или какая-нибудь иная раса.

— Доброе утро, — почтительно кивнул Честер. — Я рекомендую позвать ещё Нимфадору Тонкс. Она частично в курсе дела, заинтересована кровно и эмоционально, к тому же благодаря своему статусу может быть шпионом на любой стороне. К тому же её дар.

— Нимфадора Блэк? — спросила самая высокая фигура

— Метаморфизм, магия крови, хороша в защите, доступ к библиотеке Блэк и их фамильным заклятиям и ритуалам, — ответила вторая фигура ровным, безэмоциональным женским голосом.

— Проблемы с координацией, которые могут быть купированы кровным ритуалом с привлечением не менее трёх кровных Блэков. Психическая нестабильность, может быть купирована частично. Адреналиновая зависимость, не купируется. Чрезмерная привязанность к наставнику Аластору Грюму. Повышенное доверие всему профессорскому составу Хогвартса. Скорость мыслительной реакции, в отличие от физической, ниже среднего. Возможно, купирование психической нестабильности её улучшит. И ненависть к имени и фамилии, предпочитает кличку на основе добрачной фамилии отца, — едко произнёс третий.

— Пойдёт, — кивнул первый. Он поднял значок, проговорил в него что-то и, наконец, все они расселись. Кингсли тоже сел за стол, первый — в большое, удобное кресло в углу, а вторая и третий расположились у стенок, напротив друг друга.

Минуту спустя вбежала Тонкс, запнулась у коврик возле двери, перекувыркнулась через кресло и очутилась прямо в кресле возле первой фигуры. При этом она сидела с таким изяществом и спокойствием, несмотря на красный цвет волос, что если бы Гарри не видел её падения, он бы подумал, что она здесь и сидела уже давно.

— Это не проблемы с координацией, — восхищённо пробормотал третий. — Это стиль “пьяный мастер”.

— Увы, неосознанный, — Ровно ответила вторая фигура, но Гарри показалось, что это было сказано чуть быстрее, чем нужно.

— Отставить, — спокойно сказал первый. — Начинаем. Мистер Бруствер, возьмите на себя модерирование.

Кингсли прокашлялся.

— Э… Хорошо. Дело номер М-7/1992. Первый опрашиваемый — Нимфадора Блэк.

Тонкс побледнела, и вдруг её волосы приняли такой же насыщенный черный оттенок, как у Гарри.

Она подробно рассказала про встречу Гарри, внезапно добавив пару деталей, неизвестных ему: она сообщила, что не помнила, где живёт Гарри, пока у неё перед глазами не было письма. В самом доме ей было тяжело находиться, а к Гарри хотелось и не хотелось прикоснуться одновременно.

После такого признания сердце Гарри быстро забилось, но он тут же успокоил его, списав на родственную магию.

Потом был Честер: сначала он обстоятельно рассказал про слухи в Хогвартсе, полученные от родных: на Хэллоуин какие-то шутники освободили тролля, который перепугал первоклашек. Гарри мужественно отвлекал тролля, пока не подоспели профессора. Ещё Гарри Поттер, вопреки правилам, по представлению декана вошёл в команду Гриффиндора, на позицию ловца. На первом матче кто-то пошутил над ним и заколдовал метлу, но это не помешало Гарри Поттеру поймать снитч. Весной у Поттера была дуэль с Малфоем, с них сняли кучу баллов, и Гриффиндор устроил им бойкот. В наказание их отправили помогать Хагриду с навозом. И, наконец, после экзаменов профессор Квиррел сошёл с ума, и Поттер, спасая друзей, его отвлекал, пока не прибыл директор.

Пару раз, слушая небылицы Честера Гарри хотел возмутиться и заявить, что это была неправда, но каждый раз он обнаруживал, что не может произнести ни слова. Интересно, кто же его заколдовал? Честер, Кингсли, или троица в плащах?

Наконец, Честер рассказал о вчерашнем дне. Когда речь зашла о проверке артефактом, фигуры переглянулись — насколько это можно было судить по колыханию капюшонов. А когда услышали про Кассиопею, вздохнули.

— Она может стать нашей проблемой, — сказала вторая.

— А может, и надеждой, — вздохнул третий.

Когда речь зашла про единорога, в комнате заметно похолодало. Несколько секунд все молчали, и Гарри вдруг понял, почему.

Следующим был Гарри.

— Гарри Поттер, — вздохнул Кингсли, прочитав что-то на пергаменте, где писал. Такие же пергаменты были у всех трёх фигур, и те тоже что-то периодически туда строчили. Кингсли, назвав его имя, долго собирался с силами, как будто вопрос, который он должен был задать, ему был неприятен и даже опасен. Гарри обнаружил, что снова может говорить, и ему вдруг нестерпимо захотелось рассказать всё подряд, что он знает, включая цвет нижнего белья Дадли Дурсля, как вдруг Кингсли решился.

— Вы помните, когда у вас впервые заболел шрам?

Комментарий к Глава 9. Допросная номер 17