— Это правда? Вы действительно встречались с Тем-Кого-Нельзя-Называть несколько недель назад? Вы говорили об этом кому-нибудь?

— Да, сэр, я встречался, но говорил я только Рону и Гермионе, они были со мной. И ещё директор Дамблдор знает, конечно. Он меня и спас.

— Назовите полные имена своих друзей, которым были с вами.

— Гермиона Джин Грейнджер и Рональд Биллиус Уизли, первокурсники факультета Гриффиндор.

— Хорошо, продолжайте.

— Потом Добби стал говорить, что я очень хороший и поэтому мне нельзя в Хогвартс. Он сказал, что здесь я в безопасности, а в Хогвартсе мне грозит страшная опасность. Ещё он сказал, что существует заговор, и что он несколько месяцев назад о нём узнал. И что в школе будут твориться кошмарные вещи.

— Какие именно вещи, он не сказал?

— Нет, он стал биться головой об стенку. Он пытался навести меня на какую-то мысль и сказал, что это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, а потом стал бить себя настольной лампой. Потом пришёл мой дядя, Вернон Дурсль, а Добби спрятался в шкаф. Дядя сказал, чтобы я вёл себя тише. А когда я выпустил Добби из шкафа, Добби признался, что своровал у меня все письма, которые писали мои друзья. Он показал их и сказал, что вернёт только в том случае, если я поклянусь, что не поеду в Хогвартс. Я отказался, и тогда Добби спустился вниз и взорвал торт.

— Взорвал?

— Ну, скорее он поднял его в воздух и как-то сделал так, чтобы торт рухнул вниз. Но торт разлетелся довольно сильно: и я, и вся кухня оказались в торте. После этого Добби исчез, и когда дядя пришёл, он увидел меня и испорченный торт. Потом дядя отправил меня в мою комнату, мне пришло письмо о том, что мне нельзя колдовать, я ответил на него, Мейсоны скоро ушли, а через некоторое время я услышал, как в дом попали сотрудники министерства.

— Какие разрушения в итоге произвёл домовой эльф?

— Он разрушил торт, испортил мою одежду, испачкал всю кухню — моим родственникам будет точно непросто всё убрать. Ещё он украл все мои письма и не вернул их, а там, возможно, могли быть не только сами письма, но и подарки — у меня же сегодня день рождения… Ещё он погнул лампу, когда бился об неё и испортил мои отношения с дядей.

— Вы могли от него защититься?

— Я не уверен. Он не большой, но он колдует, исчезает и появляется словно из ниоткуда. А все мои волшебные принадлежности, включая палочку, дядя убрал под замок.

— Мог ли этот эльф быть ранее связан с вашей семьёй?

— Я не знаю, сэр. Ранее я даже не знал, что домовые эльфы существуют, и я никогда их не видел.

— У вас есть мнение, кто может быть хозяином этого эльфа?

— Я не знаю… Судя по тому, как эльф говорил о своих хозяевах, они были последователями Того-кого-нельзя-называть. Наверняка, чистокровные и… расисты. Они имеют доступ к Хогвартсу, значит, там кто-то учится из них, или работает, или состоит в Попечительском совете. И, возможно, они нацелены именно на меня. Может быть, мне мстят или что-то вроде этого?

— У вас есть враги, мистер Поттер?

— Ну, Тот-кого-нельзя-называть и все его последователи. Из личных врагов только Драко Малфой, и, наверное, мой дядя теперь, — грустно закончил мальчик.

— Опрос потерпевшего закончен. Распишитесь, пожалуйста, — хмуро сказал Бруствер, и участники снова по очереди расписались зелёным пером.

— Вот мои отчёты, — откуда-то вынырнула Тонкс и передала папку Кингсли. После этого она взъерошила волосы Гарри, нежно добавив:

— Пока, Гарри. И… я тебе напишу, ладно? Или зайду. Честер, Кингсли, доброй ночи.

Честер кивнул, широко зевая.

— Я отойду за кофе, ладно? И потом мы пойдём, Гарри. Завтра я снова верну его тебе в аврорат, Кингсли, не смотри на меня так.

Он ушёл, а Кингсли вздохнул.

— Дожили, домовые эльфы нападают.

— А домовые эльфы нападать не могут?

— Видишь ли, это противно самой природе домовиков. Домовики — это магические паразиты, которые питаются магией волшебника или волшебного места. Личные домовики принадлежат одному хозяину и питаются только от него. Домовики рода привязаны к источнику и, хоть питаются от магического фона волшебников, как хогвартские эльфы, надолго покидать источник не могут. Взамен они заботятся о волшебниках, чтобы те жили долго и счастливо. Получается, твой Добби действительно заботится о тебе, но, учитывая направленность этой заботы, он может тебя и убить невзначай. Думая, что спасает. Понимаешь? Заколдует машину, чтобы она тебя переехала, и ты попал не в Хогвартс, а в больницу. Или бладжер. Но рассчитает что-то неправильно, и ты окажешься на кладбище Годриковой Лощины, рядом со своими родителями. Прости, парень, что напомнил. Но дело даже не в этом. Дело в том, что о твоём доме никто не должен знать, а вокруг него должна стоять мощнейшая защита. И либо эта защита и кната ломаного не стоит, либо этот эльф каким-то образом связан с тобой. Нужно его найти, пока он кого-нибудь ещё не “спас”, и разобраться или обезвредить. А ещё ты и помимо домового эльфа всего наговорил. Тот-кого-нельзя-называть, надо же! И ты в это реально веришь. А Дамблдор молчит как член ИРА. И дядя твой. Нельзя волшебника оставлять без палочки! Но ему же этого наверняка не сказали, так? Получается, дело об опеке надо заводить.

— Извините, а вы говорили, что меня должна была воспитывать Алиса Лонгботтом, но она недееспособна… А что это значит? — Гарри решил вспомнить мучивший его вопрос. Кингсли вздохнул:

— Ты же учишься с Невиллом? — Гарри кивнул, и Кингсли продолжил:

— Вообще-то лучше бы он тебе рассказал, но тут всё равно все знают… Через несколько дней после падения Сам-Знаешь-Кого Беллатриса Лестрейндж с мужем, деверем и Барти Краучем-младшим запытала Алису и её мужа до безумия. Теперь они находятся в больнице Святого Мунго и не узнают ни Августу Лонгботтом, ни самого Невилла. Лонгботтомы спустили всё своё состояние на их лечение, но результата так и нет. Вчера парню исполнилось двенадцать, а провёл он этот день в больнице…

В опустевшем зале повисла тишина. Гарри думал о том, как Невилл оказался на него похож: тоже один, тоже оказался сиротой — даже хуже, чем сиротой — в таком возрасте. И, возможно, в свой день рожденья он тоже остался без подарков. И Гарри тоже ничего ему не подарил.

— Ладно, парень, не грусти, — хлопнул Гарри по плечу Кингсли. — С Днём Рождения тебя! — волшебник открыл ящик стола и достал оттуда чёрную тетрадь.

— Что это? — удивился Гарри, беря её в руки.

— Доверчивая душа, — вздохнул Кингсли. — Никогда не бери чужих артефактов без проверки! Обязательно обратись к преподавателям, декану или директору. Ладно, тут аврорат, тут вроде как безопасно, — и волшебник весело подмигнул ребёнку.

— Знаешь ты мало, вот что, — добавил он. — А это книжка — шпаргалка. Такие были очень популярны в Хогвартсе лет пятьдесят назад. Я сюда много чего заносил, что запомнить не мог. Вот смотри, пиши, что тебя интересует:

“Домовые эльфы”, — торопливо вывел пером Гарри

Чуть ниже появилось надпись:

“Волшебный народ, гоминиды. Родом с другой планеты, которую постигла неизвестная катастрофа. Пришли на Землю вместе с гоблинами, предположительно в третьем веке нашей эры. Заключили с Магическим сообществом Договор о служении, по которому эльфы обязаны служить волшебникам за плату магией. Договор могут разорвать только волшебники: если эльф откажется от договора, он умрёт”.

— Тут не очень много, я им в школе пользовался. На самом деле хранил как безделушку, но мне кажется, тебе будет полезно. Пользуйся на здоровье. Чтобы очистить страницу, коснись палочкой один раз. Чтобы добавить туда новую информацию, коснись написанного тобой дважды. Чтобы отредактировать — трижды. Нравится?

— Ещё бы, сэр!

— Ну тогда держи. Стой! Дай я тебе подпишу.

Кингсли открыл последнюю страницу: там было подписано “К.Р.Бруствер”. Он изменил надпись на “От К.Р.Бруствера Гарри Джеймсу Поттеру в День Рождения с пожеланиями знаний и удачи”.

К ним уже спешил Дэвис.