О монахи, я расскажу вам правду о страдании. Рождение есть страдание, старость есть страдание, немощь есть страдание, смерть есть страдание. Вы обречены тому, что ненавидите — это страдание; вы разлучены с тем, что любите — страдание; вы не получаете того, чего страстно желаете — страдание. Неразрывно связанное с телами, чувствами, формами, впечатлениями, восприятием — страдание, страдание, страдание.
О монахи, я поведаю вам правду о происхождении страдания. Жажда существования ведет от перерождения к перерождению, похоть и наслаждение идут вослед. Только обладание может удовлетворить похоть. Жажда власти, жажда наслаждения, жажда существования — вот в чем, монахи, истоки страдания.
И я расскажу вам, монахи, всю правду о том, как прекратить страдание. Переборите свою жажду, избавившись от желания. Отбросьте желания. Покиньте желания. Избавьте себя от желания. Презирайте желания.
Я также расскажу вам, о монахи, правду о том пути, что ведет к прекращению страдания. Это священный путь, благой путь, который лежит за восемью вратами: праведная вера, праведное решение, праведная речь, праведное действие, праведное усилие, праведная мысль, праведное созерцание.
О монахи, вы узнаете священную истину о страдании, которая никому не открывалась до меня; мои глаза распахнулись, и суть страдания открылась мне. Я понял истину о страдании; теперь вам, о монахи, предстоит ее понять.
О монахи, вы узнаете священную истину об истоках страдания, которая никому не открывалась до меня; мои глаза распахнулись, и истоки страдания открылись мне. Я понял истину об истоках страдания; теперь вам, о монахи, предстоит ее понять.
О монахи, вы узнаете священную истину о том, как сдержать страдания; истину, которая никому не открывалась до меня; мои глаза распахнулись, и сдерживание страдания открылось мне. Я понял истину о сдерживании страданий, теперь вам, о монахи, предстоит ее понять.
О монахи, вы узнаете священную истину о пути, ведущем к избавлению от страдания: истину, которая никому не открывалась до меня; мои глаза распахнулись и путь, ведущий к избавлению от страдания, стал понятен мне. Я понял истину о пути, ведущем к избавлению от страдания; теперь вам, о монахи, предстоит ее понять.
О монахи, до тех пор, пока я не понял полностью четыре истины, я знал, что ни в этом мире, ни в мире Богов, ни в мире Мары, ни в мире Брахмы, среди любых существ, людей, Богов, отшельников или брахманов, мне не достичь высшего знания Будды.
Но ныне, монахи, я полностью понял четыре истины, и я знаю, что в этом мире, равно как и в мире Богов, в мире Мары и в мире Брахмы, среди любых существ, людей, Богов, отшельников или брахманов, я достиг высшего звания Будды. Я навсегда стал свободным; для меня уже не будет нового рождения».
Ранний буддизм заимствовал из общеиндийской культурной традиции представление о череде перерождений — сансаре и о той силе, которая направляет этот бесконечный процесс — карме. Под кармой буддисты понимают совокупность произведенных действий, намерений и мыслей, определяющих характер следующих воплощений. Ортодоксальный буддизм отрицает существование души; каждое новое рождение представляет собой лишь новую комбинацию дхарм — мельчайших первоэлементов бытия. Однако характер (форма) новой комбинации зависит от предыдущей и неразрывно связан с ней. Конечное назначение каждой из линий реинкарнаций — завершиться нирваной, то есть состоянием абсолютного покоя, в котором уже не происходит никаких изменений. Это — высшая цель и высшая награда. Для ее достижения во всех воплощениях необходимо следовать определенному нравственному кодексу («восьмеричный путь спасения»), который в наиболее чистом, последовательном варианте воплощен в жизни сангхи — монашеской общины.
Среди последователей Будды существовали разногласия по поводу границ сангхи. Сторонники так называемой хинаяны («Малой колесницы») считали, что, только приняв монашеские обеты, человек может улучшить свою карму и благодаря собственным усилиям достичь спасения. Однако превратить все население в монахов невозможно. Поэтому достаточно рано возникло учение махаяны («Великой колесницы»), которое отталкивалось от идеи махасангхи (большой сангхи), включавшей в состав общины всех верующих — и монахов, и мирян. Члены сангхи, достигшие высших степеней совершенства, могли и должны были помогать другим на пути к спасению. Соответственно, большое значение в махаяне приобретает институт бодхисатв — особых благих существ, достигших высшего знания и высшего сострадания. Они полностью готовы войти в нирвану, но сознательно остаются в сансаре и подчиняются законам кармы, чтобы помогать смертным. Вообще пантеон махаяны чрезвычайно обширен; в него легко включались как выдающиеся исторические личности (например, буддийские писатели и проповедники), так и местные божества, что облегчало распространение Закона среди разных стран и народов.
Третье направление в буддизме, так называемая ваджраяна («Алмазная» или «Громовая колесница»), называется также буддийским тантризмом. Его адепты полагали, что с помощью различных приемов можно значительно сократить путь к совершенству и даже достичь состояния будды в течение одной жизни. Для этого использовались магические заклинания (мантры), знаки-мандалы, ритуальные телодвижения и жесты, восходившие к древнейшим индийским культам. Магическая практика, йогические упражнения и оригинальная интерпретация буддийской мифологии, взятые вместе, легли в основу данного учения, для которого также характерно особое почитание наставника-гypy.
Как уже говорилось, первое знакомство с буддизмом произошло в период правления Сонгцэна Гампо, поэтому этот государь пользуется особым уважением верующих. Его считают божественным воплощением бодхисатвы Авалокитешвары. Однако, несмотря на высочайшую поддержку, новое учение не сразу получило широкое распространение. Против него восстали служители древней тибетской религии бон (бонпо). Культы многочисленных духов и божеств, населявших небо, воздух и землю, объединялись в цельную шаманскую религию. Бонские шаманы сопровождали тибетцев во всех делах: совершали жертвоприношения и похоронные обряды, заклинали бесов, лечили от недугов, предсказывали будущее. Когда очередной правитель начал преследовать бонпо, то подвластные им черные демоны наслали на Тибет засухи, болезни, наводнения. Чтобы преодолеть все напасти и утвердить истинную веру, из Индии был приглашен великий гуру Падмасамбхава. Он принадлежал к тантрийской традиции и потому в совершенстве владел искусством волхования. Одержав множество побед над злыми духами, он укрепил положение Закона. Его последователи создали секту Ньингмапа, объединившую буддийский тантризм с некоторыми элементами бона, и обожествили самого Падмасамбхаву, поместив во главе пантеона.
В 836 г. на престол взошел цэнпо Дарма по прозвищу Бык (Ланг), который запретил буддийскую веру по всей стране. Он закрывал и разрушал храмы; под страхом смерти заставлял монахов нарушать буддийские заповеди. После шести лет правления его убил отшельник Лхалунг Палдже Дордже и тем самым спас буддизм в Тибете от полного истребления. Во всяком случае, церковь простила ему страшный грех убийства.
Новый подъем Учения связан с деятельностью Атиши, индийского миссионера, который в середине XI в. написал и перевел много классических трактатов, уделив особое внимание организации монастырской жизни. Его ученики создали секту Кадампа, название которой так и переводится: «Те, кто следует словам наставника». До конца столетия в Тибете возникло еще три крупных секты.
К сожалению, бурное распространение буддизма имело и отрицательные последствия. Новые секты и созданные ими монастыри ожесточенно боролись между собой за монополию в истолковании Закона, а в конечном счете — за власть. В борьбу вовлекались вооруженные отряды местных и монгольских феодалов; столкновения перерастали в кровопролитные войны. Вовлеченность в мирские дела отвлекала от духовного поиска. К тому же и бон сохранял определенное влияние в обществе. Усвоив многие элементы буддизма, жрецы бонпо создали собственную иерархию, монастыри, канон. Они достаточно активно участвовали в политической жизни, поддерживая племенные кланы в борьбе против центрального правительства.
