- Зачем звал? – спросил старейшину шаман, который быстро перекусив, вторую половину ужина занимался созданием секретного отвара для своих ритуалов. Психотропы он делал, проще говоря. Поэтому был недоволен тем, что его отвлекают, пусть даже и старейшина.

- У Пэйты к нам разговор. – степенно ответил старейшина, глядя на огонь в очаге. – Он неразговорчив, по пустякам не беспокоит.

- Тогда мы слушаем тебя. – вздохнул шаман.

- Ага. – кивнул вождь.

Питер собрал всю власть у одного костра. Правительство, силовиков и духовников, хе-хе. Причём, духовники в буквальном смысле, ввиду того, что шаман якобы с духами общается, время от времени. Сам Питер считал, что он, в лучшем случае, общается с наркотическими глюками, а в худшем, со своей шизофренией, но народ ему верил, он имел кое-какую власть над ними. Хотя на шизофреника он совсем не похож. Большую часть времени говорит по существу, шизофазии, помимо “духи велели мне сегодня сидеть именно здесь, Пэйта...”, не наблюдается. Питер решил считать, что это просто его личные наркоглюки.

- Кхм-кхм. – Питер вообще мало говорил, поэтому нужно было приготовиться к долгому монологу. – Я хотел поговорить о текущей ситуации вокруг рода. Точнее, высказать своё мнение по этому поводу, обозначить проблему и предложить несколько решений. Проблема. Мы находимся в окружении врагов. Куда ни глянь, везде то ленапе, то могикане, то массачусетсы... И это я мелких племен не упоминаю. Мы одни. Стоит выйти за наши рубежные столбы, с какой угодно стороны, как окажешься на территории какого-то враждебного племени. И ладно, они были хотя бы равны нам по силе, но нет, у могикан десятки деревень, сотни воинов. Сколько у нас воинов? Тридцать четыре воина сейчас, и ещё восемнадцать были ими когда-то. Женщин можно вообще не учитывать, они не воюют. До вас не доходит? Стоит им только захотеть, они нас раздавят как бизон тушканчика! Заберут наших женщин, воспитают наших детей могиканами или ленапе! Могавки не исчезнут, но род пропадёт. Вы это понимаете? Сами себя загнали в ловушку, теперь крадём их добычу, скрытно заходя на их землю. Не стыдно? Мне стыдно, хотя для выживания рода, я буду это делать. Вы приняли меня, я вам за это благодарен, очень благодарен. Но именно из благодарности, я предлагаю решение нашей проблемы. Первый путь. Уйти на территории могавков, куда именно, подумаем. Второй путь. Заключить союз с каким-нибудь не враждебным племенем и договориться о проживании на их земле. Других путей я не вижу, пока что. Но долго это продолжаться не будет. Рано или поздно они нападут. Я сказал своё слово.

Повисла тишина. Старейшина долго обдумывал услышанное, а шаман и вождь уже приготовили аргументы, но не могли говорить раньше него.

- Ты говоришь мудро. – наконец сказал он. – Положение у нас сложное. Мы действительно зашли слишком далеко в земли алгонкинов. Было три рода, которые пришли на эти земли, но остались только мы. С теми двумя родами случилось то, что ты пророчишь нам, воины погибли, женщины в чужих семьях, а дети говорят по-могикански...

Он замолк. Снова повисла тишина. Но он не давал никому слова, а значит, хотел сказать ещё что-то.

- Но ни по одному из твоих путей мы пойти не можем. – покачал он головой через некоторое время. – Назад, на земли предков, пути нет. Мы отколотый кусочек. Назад нас не примут, земли и жизни не дадут. Старые земли уже занимает другой род. Договариваться с не враждебным племенем? А ты такие видел? Никто не даст нам земли. За землю придется драться. А нас мало, мы не справимся даже со слабым родом, не говоря уже о более сильных. Но нас боятся. Они ещё помнят, как мы пришли сюда. Мы убили десятки их воинов. Наши охотники успешны, сегодня мы ели вкуснейшее мясо, за последние восемь зим. Наши воины сильны, в этих лесах мы можем долго обороняться, никто не посмеет сюда зайти и считаться живым. Мы никуда не пойдем. Твоё слово, Падающий Кречет.

- Поддерживаю тебя. – кивнул тот. – Не вижу в мире духов пути лучше, чем остаться на месте.

- Тебе слово, Ушастый Бизон. – кивнул боевому вождю старейшина.

- Как ты скажешь, так и будет. – занял оппортунистическую позицию боевой вождь.

С вождем понятно, должность избираемая, немалую роль в этом играет старейшина. Можно сказать, не хочет кусать руку, которая держит его за задницу на выборах.

Не понятно только с шаманом. Мир духов приплёл, “лучший способ идти – стоять на месте”. Видимо в процессе приготовления психотропов, пару ингредиентов сырьем употребил.

- Есть ещё один путь. – не стал сдаваться Питер. – Уйти в земли заката.

Сторон света у аборигенов не было. Питер однажды использовал могавские слова, обозначающие север-юг-запад-восток, но его не поняли. А он осознал, что слова были придуманы относительно недавно и аборигены их не знают. Пришлось ему оперировать системой рассвет-закат.

- Там ничего нет. – тихо сказал старейшина.

- Вот именно. – подтвердил Питер. – Никого и ничего. Земли, которые слабо населены, места хватит всем.

- Нет. – сказал своё слово старейшина. – Туда идти запрещено, предки запретили. И на пути будет много племен, которые не позволят пройти по своим землям. Падающий Кречет?

- Что-то в этом пути есть. – начал было шаман. – Но тоже считаю, что нет. Никто не знает, что там.

- Ушастый Бизон. – дал слово вождю старейшина.

- Я туда, куда ты. – снова высказал свою позицию и уважение старейшине боевой вождь.

- Ясно. – произнес Питер. – Тогда нужно предпринять хоть что-то, чтобы мы достались им очень дорого, неподъемно дорого.

- Что ты предлагаешь? – старейшина изобразил интерес.

- Новые луки. – начал Питер. – Ушастый Бизон и другие охотники успели увидеть мой... лук в действии. Я могу сделать несколько из того метал... из того твердого камня, который у меня остался. Чтобы делать больше, мне нужен твердый камень.

- Мы не знаем, откуда взять твердый камень. – сказал старейшина.

Питер достал сигарету из пачки и прикурил её от ветки из очага. Аборигены уже видели это, но вопросов не задавали, так как у них был табак и трубки. Видимо решили, что это одна из разновидностей трубки и особенностей рода Питера. Сигареты кончались, осталось всего десять штук, хотя он их старательно экономил.

- Я поспрашиваю людей, есть характерные признаки этого твердого камня. – Питер затянулся. – Но потом мне нужно будет как минимум три помощника, можно из детей, но не совсем маленьких.

Старейшина все верно понял. Это было видно по загоревшимся глазам. Помощники научатся делать металл, а значит, секрет останется в племени, что бы ни случилось с Питером.

- Старейшина, можно я скажу? – попросил Ушастый Бизон.

Тихий Орлан разрешающе махнул рукой.

- Пэйта, сделай мне новый лук! – кто о чём, а вшивый о бане.

- Я сказал что сделаю сколько получится, а делить между воинами будешь сам. – Питер сделал последнюю затяжку, сигарета истлела до фильтра.

Боевой вождь заулыбался. Питер же испытывал чувство досады. Не то чтобы он был гуманистом или каким-то защитником ” слезинки ребенка”, каким стало модно быть годов с 2000-х. Нет. Но вот этих людей было жаль. Они не были образованы, не видели практически ничего, кроме земель своего рода, жили мало, большую часть времени тратили на добычу пропитания, войны с другими племенами и первобытное ремесло. А теперь, благодаря “дальновидной” политике старейшин, они попали в ловушку, теперь их сожрут. Сотрут память о них. Тысячи таких племен было до них, ещё тысячи будут после. Но здесь и сейчас есть Питер, который может чем-то помочь. Всю свою прошлую жизнь он никому не помогал. Был наивный план, которого он придерживался, но стоило ему нарушиться – всё, Питер скатился на дно. Жил не взаймы, заём предполагает возврат, а он ничего не возвращал. Бесполезно, бессмысленно, долго. Сейчас есть шанс, шанс изменить не что-то, а всё. Абсолютно всё.

Земли могавков

- Эх... Где именно ты видел эти синие камни? – в очередной раз спросил Питер у Белого Селезня.