- А чаво двое? – Ирмоген явно не торопился верить в слова Нептаина, хотя они были чистой правдой. Ну действительно, разбойный люд не даёт покоя, поэтому бежим из родных краёв.

- Сколько уцелело. Ещё двое были, но они отбились. Я даже искать не стал, тут волков кругом полно... – ответил на это Нептаин. – Коль разговор зашел, волчью шкуру здесь кто может обработать?

- К старику Боэзу тебе тогда. – расслабился Ирмоген, приняв версию. – Но сначала к старосте зайди, расскажешь, что мне сказывал. Тебе второй дом, средний который, нужен. Сильмин у себя, обговорите и постой, и прокорм.

Домик у старосты был самым богатым и крепким, что неудивительно, ибо староста – лицо деревни. Нет, остальные дома тоже выглядели крепкими и добротными, но именно у старосты дом претендовал на некую зажиточность. Снаружи красиво, а вот внутри...

Я, вроде как знал, что смолы довольно прибыльный бизнес, но эти ребята наглядно показали, что я это дело сильно недооцениваю – наличие “лишней” мебели, кровати вместо лавок, стекло в окнах, которые снаружи закрыты, для защиты от чужих глаз, бычьими желудками, капитальная белая печь, которую я смело могу назвать голландского типа, в общем, кучеряво живёт этот староста, о чём свидетельствует изобилие детей, которые носились по двору в количестве восьми штук.

- Кто таков? – староста был априори недружелюбен, несмотря на наличие у Нептаина меча. Это удивило меня ещё при разговоре с Ирмогеном. Либо верят в свою защищенность, либо принимают Непа за сопляка с оружием, которого можно оплеухой перешибить.

- Доброго здравия. Нептаин из села Собачье. – представился Неп. – Бежим с девой Милоной от беды, разбойные люди жития не давали, утекли мы по реке.

- Разбойный люд? – с тенью беспокойства спросил староста. – Небось, на хвосте с собой притащил?

- Нет, они должны подумать, что я дальше по реке утёк. – покачал головой Нептаин.

- С чего они так думать должны? – с подозрением спросил староста Сильмин.

- Дык лодка-то ушла дальше по реке. – улыбнулся Неп.

Староста молча уставился ему прямо в глаза, словно испытывая. Нептаин смотрел на него кристально честным взглядом.

- Чего хотел здесь? – наконец-то нарушил молчание староста.

- На постой стать, передохнуть денёк-два. – ответил парень.

- Две меди за день в сеновале, булку хлеба да сбитня кувшин на двоих. – перечислил староста. Затем указал на меч. – И чтобы без этого... беспокойства.

- Добрый человек, свет Добробога в твой дом. – пожелал Нептаин как учили отец и жрец.

- Иди давай. – отмахнулся староста.

Сеновал был уютным. Милона тут же уселась на сено и с улыбкой начала делить хлеб, выданный молчаливой и почему-то грустной женой старосты.

“В чужой монастырь, конечно, со своими ГОСТами не лезут, но...” – напомнил я о себе. – “Неплохо было бы Милоне для начала руки помыть. Советую как можно скорее просветить её касательно гигиены. Только нежнее, без пугающих фактов о невидимых маленьких существах-убийцах”.

“Но они же есть!” – видимо, Неп уже собирался как следует перетряхнуть привычное представление о мире, царящее в голове Милоны.

“Некоторые люди просто не готовы принимать такие факты”. – объяснил я ему ситуацию. – “Нежно надо, как говорят англичане: “Soft and gentle”(1), чтобы без истерик и битья головой о стену. Хорошо?”.

“Хорошо” – мысленно согласился Неп.

- Милона, перед тем как есть, помой руки. – дал он указание бывшей служанке.

- Зачем это? – удивлённо спросила она.

- Чтобы животом не мучиться, или чего похуже. – ответил тот. – Сама посмотри, у тебя руки в земле.

- Ну? – не поняла она, оглядев свои руки.

- Нельзя, чтобы руки были в земле. – наставительно произнес Неп. – От грязи болезни все.

- Дык как так? – снова не поняла слабенькую аргументацию парня бывшая служанка.

- А вот так. Потом объясню, как придёт нужное время. Сейчас просто помой руки у колодца. – не стал вдаваться в подробности Неп. – Я тоже сейчас пойду.

“Педагог из тебя аховый, но лучше так, чем никак” – раскритиковал я гигиеническое просвещение от Нептаина. – “Ладно, это всё потом. Знаешь что я увидел, пока мы были со старостой?”

“Неа...” – Нептаин взялся за рычаг журавля колодца.

“В пристройке к дому стоит аппарат... нет, аппаратище!” – мне стоило усилий, чтобы продержаться так долго и поделиться новостью только сейчас. – “У них там стоит смолокуренный аппарат для перегонки смолы из каких-то шишек! Представляешь, что это значит для нас?”

“Неа” – ответил Нептаин, поливая руки недоумевающей Милоны, склонившейся к земле.

“Да брось!” – не поверил я ему. Нет, действительно не понимает. – “Это значит, что: первое – здесь где-то есть производство меди, из которой изготовили этот аппарат, второе – этот аппарат можно переделать для изготовления поистине ценной жидкости! Да мы тут озолотимся!”

Комментарий к Глава 1000. Человек с золотым мечом 1 – Soft and gentle – мягко и нежно.

====== Глава 1001. Меч, который меня споил ======

“Беспонтовая бочка, кати другую! – забраковал меч очередную бочку под брагу. – Слишком много дырок, ещё и одна из досок пожрана термитом! Как вообще кто-то взялся делать бочку из этой гадости?! Эта тоже бракованная! И эта! А вот эта нормальная! Кати наружу!”

Прошло пять дней с момента их прихода в “деревню” Смолокурня. Староста сначала отнёсся к мутному пареньку и видной девке с настороженностью, даже с недоверием. Несколько дней Неп помогал селянам по хозяйству: подсобил Ирмогену с ремонтом ограды для овчарни, вместе с Милоной помог бабке Самиле собрать куцый урожай свеклы с микроогорода, а также, опять же совместно с Милоной, оказал посильную помощь жене старосты, Денеиссе, в очистке зерна для каши от камней и мусора.

Смоловары больше доверять им от этого не стали, но лёд тронулся. Милона отнеслась к делу укрепления репутации с пониманием, да и ничего концептуально нового ей делать не пришлось.

На третий день Нептаин получше узнал жителей: Ирмоген – смоловар, лет двадцать пять на вид, волосами шатен, глаза голубые, нос картошкой, глаза посажены относительно близко к носу, одевается как и все крестьяне – одежда носится до состояния трухи, женат на Бьянке, которая дочь старосты Сильмина, внешним видом непримечательна, волосы черные, глаза карие, нос тонкий, фигурой складная, но ничего необычного. У них есть четверо детей: Сильмин-младший – шести лет, Марук – пяти лет, Дедда – трёх лет, и родившаяся в этом году Ирма.

Сам Сильмин – староста и смоловар, черная бородища до груди, широкие плечи, на лице следы систематического отравления, что легко объясняется профессией. Жена его – Денеисса, про которую почему-то никто не делится информацией, что особо отметил меч. Имя, конечно же, вызвало настороженность у меча, так как в прошлом он знал несколько человек с такими именами и оба были знатными леди. Он не стал заострять на этом внимания Нептаина, так как две тысячи лет прошло – многое могло измениться, да и случайность тоже нельзя отметать. Вот только внешность говорит о многом: тонкая талия, черты лица точёные, симметричные – Арким не удивился бы, играй она в другом мире в голливудских фильмах. Волосы черные как вороное крыло, одевается, по крестьянским меркам, красиво и аккуратно. Но не это главное. При общении проскальзывает во взгляде некое непокорство судьбе, весьма нехарактерное для крестьянского рода. Интересная личность, к которой следует присматриваться в будущем. Ребенок у них всего один – Бьянка, имя которой тоже удивило меча, ибо было оно присуще “их благородиям” целых две тысячи лет назад. Но это тоже могло бы быть совпадением.

Старик Боэз – старый охотник, никогда не был женат. Лет ему где-то шестьдесят, что в нынешних условиях считается глубокой старостью. Бороду не носит, тщательно бреется опасной бритвой каждое утро, что у него, с учётом опыта, получается мастерски. Объясняет своё бритьё запахом. Ведь в бороде случается застревать хлебным крошкам, фрагментам еды и прочим вещам, способным издавать приметный аромат, который однозначно будет идентифицирован диким зверем, для которого в палитре ароматов леса нет ничего лишнего и все запахи он знает. Ещё, старик тщательно моется перед каждым выходом в лес с помощью моющего средства собственного производства. Как установил меч, в составе “секретной формулы” имеется зола и животные жиры, к которым старикан, в силу профессии, имел почти неограниченный доступ. Именно поэтому от старика ничем не пахло, что, вкупе с многолетней практики, делало его элитным охотником, который возвращался без добычи весьма редко, в основном такое случалось зимой, а остальные сезоны он кого-то, да убивал. В минувшие годы именно он спасал селение от голодной смерти. Его уважают, и почему-то опасаются.