«Джоффри никогда не менялся, — говорили одни, — он и тогда-то был мудаком, а теперь, когда Маргери публично отвергла его, стал ещё большим засранцем. Я слышал, что родители Сансы и Джоффри были вовлечены в их разрыв… может он действительно издевался над ней?»

«Вероятно, так и было, — соглашались с ними другие, — и теперь карма, наконец, настигла его».

Санса с Сандором тоже стали свидетелями драки. Они со своими друзьями сидели за столиком во дворе, когда всё это произошло. Сандор был уже на ногах и стоял на краю газона, когда Арья заметила его. Он был готов к рывку.

«Моего вмешательства не потребовалось, — пожал плечами Сандор, бросая на встревоженную Сансу успокаивающий взгляд. — Джендри умеет драться».

«Он ведь вырос в Блошином Конце, помнишь? — заметила Арья. — Он никогда не говорил, что не умеет драться».

«Я почти жалею, что не смог поучаствовать, — проворчал Сандор, — мне всегда было интересно, каково это — набить морду Джоффри».

«Я просто рада, что с Джендри всё в порядке и Маргери не пострадала, — произнесла Санса с облегчением, которое отразилось на её лице. — Рано или поздно правда о Джоффри вышла бы наружу».

Только один раз Арья упомянула об этом инциденте, спросив у Джендри, всё ли с ним в порядке. Она перехватила его на следующий день после драки, когда он шёл к своему шкафчику.

«Разумеется, я в порядке, — улыбнулся ей Джендри, пока они шли по коридору. — Думаю, Джоффри повалил меня потому, что это единственное, что он умеет. Он знал, что понятия не имеет о том, как нанести настоящий удар. Я особо и не пострадал».

«Это хорошо, — Арья заметила синяк на подбородке у Джендри, но, как ни странно, это совсем не отразилось на его внешности.

«А что насчёт тебя? — спросил Джендри, заговорив более мягким тоном. — Как ты… справляешься?»

«Хм? — Арья увидела его приподнятую бровь и поняла, что он имел в виду её расставание с Якеном. — О, я в порядке».

«Ты уверена?»

«Очень даже, — она улыбнулась, надеясь, что это убедит его. — Мне просто нужно было взглянуть на это с другой точки зрения».

«А что насчёт сплетен?»

Арья пожала плечами: «Справляюсь с ними, как обычно. Я впиваюсь взглядом в людей, которые говорят обо мне, или случайно прикладываю их плечом о твёрдые предметы».

Джендри рассмеялся: «Приятно видеть, что ты не забыла, как показывать зубы».

Оброненное Джендри замечание было приятным признаком того, что по крайней мере внешне она вернулась в своё нормальное состояние. Психологически и эмоционально она ощущала себя другим человеком. Возможно, как однажды сказала ей Санса, это было частью её взросления. Возможно, это был результат её разговора с Бринденом Риверсом, но не было никаких сомнений, что глубоко внутри неё что-то сильно изменилось.

Прошло около двух недель с тех пор, как она побывала на симпозиуме с Браном, и почти месяц после её расставания с Якеном. Хорошенько всё обдумав, она решила, что и самостоятельно пришла бы к тому же выводу через некоторое время, просто Трехглазый Ворон заставил её осознать это раньше: они с Якеном встретились не просто так. По какой-то причине они должны были быть вместе, пусть даже не очень долго, и она будет с нежностью вспоминать время, которое принадлежало им двоим. Она не жалела о том, что они испытали вместе, и всё же она признавала свои недостатки, которые привели их отношения к концу. Якен помог ей повзрослеть, и ей оставалось только надеяться, что однажды он тоже будет думать о ней с нежной привязанностью или хотя бы вспоминать с горько-сладкой ностальгией.

Эффективно осмыслив разрыв и решив двигаться дальше, Арья увидела перед собой новую дилемму. Джендри Уотерс по-прежнему не принадлежал ей, и если в ближайшее время она что-нибудь не предпримет на его счёт, то он никогда и не станет её. Жасмин Цой всё ещё увивалась за ним, но в последнее время она всё меньше и меньше привлекала его внимание, и всё благодаря Маргери Тирелл. Арья не сомневалась, что в отличие от Жасмин, которая была сдержаннее, Маргери окажется гораздо более соблазнительной обольстительницей. Арья знала, что ещё долго могла бы медлить и колебаться, если бы Маргери не липла к нему вплотную, но теперь ей необходимо было раскрыть карты. Если она промедлит, то вполне может проиграть ещё до того, как успеет вступить в игру.

И призом будет сердце Джендри.

Арья рассчитывала, что один фактор сработает в её пользу. Не так давно Джендри испытывал к ней чувства, и, несмотря на то, что он говорил ей о желании остаться друзьями, она надеялась, что сможет каким-то образом возродить эти чувства и убедить его, что сможет быть его девушкой. Она надеялась, что его влечение к ней не угасло до конца и продолжает тлеть где-то в уголке его сердца.

Но как же мне сделать это? Как мне сказать ему? Что мне сказать?

Она никогда не умела строить планы и придумывать схемы. Она была из тех девушек, которые действуют сгоряча и повинуясь импульсу. И это не всегда хорошо кончается, думала она. Моё обычное поведение не подходит. Мне нужна какая-то стратегия. Так или иначе, ей нужно было остаться с Джендри наедине и надеяться, что он выслушает её.

Она пребывала в глубокой задумчивости, перебирая различные варианты, когда покупала в четверг ланч в кафетерии. Занятая представлением различных сценариев у себя в голове, она не сразу заметила, что Пирожок был не один за их обычным столиком у окна. Однако она узнала широкие плечи и спину Джендри ещё до того, как Пирожок успел объявить о её присутствии.

«Эй, Арья, — поздоровался с ней Пирожок, — глянь, кто решил присоединиться к нам сегодня».

Джендри обернулся и одарил её широкой улыбкой: «Привет, Арья».

«Привет, как ты?» — улыбнулась в ответ Арья.

«Всё нормально, — ответил Джендри, пододвигая свой поднос так, чтобы она могла поставить свой рядом с ним. — А ты?»

«Голодна».

Арья села рядом с ним, тайком упиваясь его внешним видом. Джендри был одет в тёмные облегающие джинсы и серую рубашку, которая каким-то образом ещё сильнее подчёркивала синеву его глаз.

«Мы как раз говорили о Весеннем бале, — сказал ей Пирожок.

«А что насчёт него?» — спросила Арья, принимаясь за свой сэндвич с индейкой.

«Джендри сказал, что Берик заставил его согласиться пойти. По-видимому, Берик хочет потусоваться и повеселиться вечером вместе со всей компанией».

«Заставил? — Арья взглянула на Джендри, для неё это было новостью. — А почему? Ты не хотел идти?»

«Танцы совсем не по мне», — пожал плечами Джендри.

«Но ведь ты так отлично танцуешь», — поддразнила его Арья.

«А… в тот раз на аукционе я впервые танцевал на публике», — признался Джендри.

«Правда? Тогда у тебя талант, — ухмыльнулась Арья. — Ты заставил меня выглядеть так, будто я умею танцевать».

«Просто ты очень чутко отзывалась на мои прикосновения, — сказал Джендри, — и реагировала именно так, как я хотел».

«Воу, чувак, — самым непристойным образом ухмыльнулся Пирожок. — Ты заставляешь меня краснеть от таких наводящих на размышления разговоров».

«Чего? — Джендри на секунду нахмурился, а затем его глаза широко распахнулись, а щёки порозовели. — Ой».

Арье тоже пришлось отвернуться, чтобы скрыть выступивший на щеках румянец. Она чувствовала себя вдвойне смущённой от неожиданных воспоминаний о том, как именно она отвечала на его прикосновения тем вечером.

«Хороший ход, Джендри», — хихикнул Пирожок.

«Итак… — откашлялся Джендри. — Никто из вас не сказал, пойдёте ли вы на танцы».

«Я не могу, — покачал головой Пирожок. — Мне ещё куча дел предстоит».

«Это каких?»

«Заполнить заявку на фестиваль еды и вина, который пройдет во время весенних каникул».

«Ты собираешься продавать там свои пироги?» — на Джендри это произвело впечатление.

«Только если меня примут, — сказал Пирожок, пожимая плечами. — А ещё моей бабушке исполняется восемьдесят пять лет, так что в честь дня её рождения мама устраивает большую семейную вечеринку».