«Ты воздержишься от сравнения Сансы Старк с собакой женского пола, понял меня?» - Тирион смотрел на своего племянника, который был намного выше его, с твердой непоколебимостью.

«Ты ударил меня!»

«Да, и сделаю это снова, если ты не начнешь слушать меня».

«Где моя мать?»

«Готовится встречать гостей, - ответил Тирион. – Когда люди начнут подъезжать, ты будешь стоять вместе с родителями в фойе и с улыбкой…»

«Я не должен делать то, чего не хочу!»

Шлеп!

Тирион снова дал Джоффри пощечину: «Ты будешь делать то, что я говорю, мальчишка!»

Сандор в изумлении смотрел на эту экзекуцию. Казалось, блондин сам не знал, как ему реагировать.

«Я скажу маме…»

«Вперед! Одно мое слово, и именно она заберет у тебя машину!»

Шлеп!

«Ты не можешь так со мной обращаться!»

Рука Тириона поднялась к лицу Джоффри, но его пальцы стали сжиматься, пока не остался виден лишь указательный палец, направленный на Джоффри.

«А теперь слушай внимательно, племянничек! – кричал человечек блондину. – Похоже, ты забыл, что ты сделал с Сансой на глазах у публики. Ты забыл, у скольких одноклассников есть родители, которые сегодня будут здесь. Ты забыл, насколько плохо отразилось твое поведение на всей семье, и особенно на твоем отце. Ты забыл, что эта вечеринка в честь Тиреллов, без финансовой поддержки которых бизнес твоего отца рухнет. И ты забыл, что, по условию контракта, любая из сторон может разорвать его в одностороннем порядке, если у нее есть доказательства того, что другой стороной был нанесен вред любому члену семьи».

Сандор наблюдал за тем, как дядя и племянник молча пронзали друг друга взглядами, как на виске Тириона пульсировала вена, а ноздри Джоффри раздувались от гнева.

Через несколько минут Джоффри отступил, как будто, наконец, осознав слова своего дяди. Должно быть, Тирион почувствовал перемены в настроении Джоффри, потому что заметно расслабился.

«Хорошо, - сказал Тирион, прежде чем сделать несколько шагов к двери. – Будь готов встречать гостей через тридцать минут и не опаздывай».

Как только дверь захлопнулась за дядей, Джоффри начал сыпать оскорблениями, ему пришлось выпить еще одну порцию виски, после чего блондин стал понемногу остывать.

«Да кем, черт побери, этот карлик возомнил себя? – пробормотал Джоффри, поставив опустевший стакан на столешницу. – Бл*дь! Ты посмотри только, что он сделал с моим лицом!»

Сандор повернулся и обнаружил, что Джоффри в ярости вцепился в стойку бара. Придурок увидел свое отражение в зеркале за барной стойкой. Мало того, что его волосы растрепались, так еще и на щеках горели ярко красные следы от пощечин, которыми одарил его дядя.

Сандору так сильно хотелось заржать, что он не выдержал, и заработал этим злобный взгляд от Джоффри.

«Пошел ты!» - рявкнул блондин.

Сандор еще сильнее расхохотался, и звук его голоса громким эхом разнесся по всей комнате, отделанной деревянными панелями.

«Твое лицо похоже на задницу обезьяны, - прокомментировал Сандор. – Ну, знаешь те… у которых блестящие красные жопы!»

Джоффри взвился на месте: «Заткни хлебальник, Пес!»

Его замечание задело блондинистого придурка, и в результате лицо Джоффри покраснело еще сильнее.

«Дерьмо! – Джоффри приложил ладони к щекам. – Пи*дец, как же мне избавиться от красноты?»

Джоффри схватил лед из ближайшего ведерка и приложил к лицу.

«Тебе нужно больше взять», - посоветовал ему Сандор.

Он смотрел, как Джоффри схватил все ведерко и выбежал с ним из комнаты, не сказав ему ни слова. Сандор предположил, что придурок взял так много льда, чтобы засунуть в него всю голову. Представив себе эту картину, Сандор опять рассмеялся и, снова наполнив бокал, тоже вышел из комнаты, чтобы побродить и понаблюдать за происходящим, оставаясь незамеченным.

_____________________________

Санса

Лимузин подъехал к воротам «Красного Замка», и Санса была не в силах подавить растущую внутри нее тревогу. Она рассуждала, что не было ничего удивительного в том, что она нервничала, в конце концов, это будет первое мероприятие, на котором они с Джоффри будут присутствовать после их разрыва, и она знала, что все будут наблюдать за ними. Учащиеся в школе напоминали акул, когда речь шла о сплетнях. Это клише в качестве сравнения довольно уместно, - подумала Санса. - Они словно чувствуют кровь. Они кружатся вокруг своей ничего не подозревающей жертвы, ожидая, пока она сделает неверный шаг, и нападают, кусая своими замечаниями, разрывая твой образ в клочья, перемывая твои кости до такой степени, пока от твоей репутации ничего не останется».

Она была готова к этому. Санса улыбнулась про себя. Сегодня она надела доспехи от Дольче и Габбана, а также Кристиана Лубутена. Ее платье без рукавов из светло-голубой парчи было сделано в стиле пятидесятых годов: приталенное, с целомудренным квадратным вырезом на лифе и юбкой клеш. В качестве аксессуара она надела пояс, украшенный стразами, бриллиантовые серьги и браслет. На ноги она обула серебряные туфельки на шпильках.

Волосы она заплела в простую косичку, которая свешивалась на одно плечо, и сделала легкий макияж, который лишь подчеркнул естественную красоту ее лица. За неделю ее синяк практически прошел, оставив едва заметные следы, которые вскоре должны были окончательно исчезнуть, и Санса была этим очень довольна, хотя из ее памяти они никогда не изгладятся.

Лимузин плавно проехал по подъездной дорожке и остановился у входа, где служащий в парадной ливрее открыл дверь со стороны пассажирского сидения. Отец вышел первым, после чего подал руку и помог выйти их матери. Как обычно, ее мама была сама элегантность в изысканном длинном платье из темно-серого шелка, который красиво переливался при каждом ее движении. Бриллианты сверкали на ее шее, запястьях и в ушах, а золотисто-каштановые волосы были уложены в виде короны на голове. С восторгом оглядывая маму, Санса с трудом могла поверить в то, что эта женщина родила пятерых детей.

Когда отец подал ей руку, она встретилась с его вопросительным взглядом.

«С тобой все нормально, Санса?» - спросил он, помогая выйти из лимузина.

«Конечно, папа», - улыбнулась ему Санса и продолжала улыбаться, пока вся ее семья собиралась у входа.

«Бран, пожалуйста, не спускай глаз с Рикона… Арья, пожалуйста, не тереби платье», - тихо обратилась к ним мама.

«Но оно чешется!» - заныла Арья.

«Просто делай это незаметнее…»

«…Если бы ты не заменила мое платье, у меня бы сейчас не зудела кожа!»