Как только Питер оказался на своих двоих не без помощи Стива, подросток ненавистно вскинул руку с ножницами, попадая прямо в бок мужчине, который зарычал от неожиданности и тут же схватился за рану. Паркер вообще мало что понимал в тот момент, в его голове стояли картинки, как во время прошлого наказания к нему приходила та ужасная тень, сковывала все движения липким страхом, таким же липким, как и кровь на его руках сейчас. Роджерс уже замахнулся, чтобы вырубить подростка, но Питер снова вздернул рукой, царапая мужчину ножницами. Зашипев, Стив отпрянул, все еще держась одной рукой за рану на боку, а Питер, сжав в руках ножницы, побежал в темноту, скрываясь за густыми ветками леса. Он слышал, как ему кричит что-то Стив позади, но не мог разобрать, будучи полностью поглощённым навязанной панической атакой, которая заставляя его бежать вперед и не останавливаться.
Подросток петлял среди деревьев, пытался по несколько раз топтаться и пробегать возле некоторых деревьев, как видел когда-то в фильме, а после вновь устремлялся в полную темноту, где за густыми кронами не видно было даже собственной руки. Парень уже не раз врезался в стволы деревьев, царапая то руки, то лицо, но ни боль, ни отметины его сейчас вообще не волновали. Самым важным было отбежать как можно дальше, чтобы Стив никогда не смог его найти. В его идеальном плане он должен был наткнуться на проезжую часть, добраться до ближайшего города и заявить в участок о том, что его похитили. Но ни шума машин, ни света, ни тем более дороги и в помине не было на его пути. Зато была полнейшая темнота и кочки под ногами, о которые он ободрал уже все ноги. Стоит ли напоминать, что он был босым и лишь в одной футболке с нижним бельем. Ни о каких штанах и речи не было, поэтому ноги начинали кровить и ныть.
Ему казалось, что он бежал уже много часов, но почему-то топтался на одном и том же месте, а разъяренный Стив в любой момент выскользнет из очередного куста. Выступ оказался таким неуместным и неожиданным, что Питер даже не сразу осознал, что летит. Он падал лицом вперед, заранее понимая, каким неприятным будет приземление. Наконец, его макушка соприкоснулась с землей, а тело по инерции закрутилось, продолжая утягивать за собой. Питер скатывался по склону, сшибая собой все острые камни и выступающие коряги, но тем не менее мужественно сжимал зубы, пытаясь сдержать все болезненные хрипы в себе. По ощущениям он летел уже вечность, и было чувство, что не остановится никогда. Подросток, пытаясь сгруппироваться, чтобы получить наименьшее количество травм на исходе, забыл о наличии ножниц в руках, которые от очередного поворота с силой вонзились прямо в лодыжку парня, заставляя того рвано вскрикнуть и отпустить от болевого шока их. Питер еще раз перекрутился и вновь пролетел некоторое время над землей, падая прямо на ножницы и ногу, благодаря чему они сильнее вошли в кожу, смещаясь и заставляя подростка заорать от боли, заглушая свой крик лишь землей под лицом и пожухлыми листьями.
Единственное, что заставило подростка улыбнуться было то, что он, наконец, остановился. Он лежал в абсолютно неестественном положении на животе, его ободранные руки покоились рядом с головой, а вот правая нога была вывернута под неправильным углом, в довершении всего были ножницы, вошедшие в его лодыжку практически на половину. Питер хрипло всхлипнул, ощущая, что изо рта тоже текла струйка крови, окрашивая траву в багряный цвет. Боль в ноге была настолько уничтожающей, что хотелось вообще не существовать. Повсюду была тьма, а холод пробирал на сквозь, но самое страшное было отсутствие каких-либо других звуков, кроме шелеста ветра и его свистящего дыхания. Веки словно наливались свинцом, а тело стало вмиг невесомым, как и сознание, которое все дальше улетало от Питера.
***
Боль, которая заставила Паркера открыть глаза, нельзя было описать словами. Он практически не чувствовал свою правую ногу, а все остальное тело горело буквально везде от всех ушибов, ран и стертых царапин. Питер чувствовал себя так, словно побывал под колесами огромного джипа, причем несколько раз. Он не знал, сколько пролежал на земле, но перед собой по-прежнему не было ничего видно, единственное подтверждение тому, что он лежал довольно долго, была лужа крови под ногой и холод, окутавший парня с ног до головы. Возможно, его, конечно, знобило так от раны, но сути дела не меняло. Подросток уже хотел было вытащить из ноги ножницы, но вовремя вспомнил курсы безопасности жизнедеятельности, на которых им раз десять сказали, что вытаскивать из раны нож или палку, или что бы там ни было, нельзя, иначе истечь кровью можно в два раза быстрее. Питер постарался приподняться на руках, но все же ненароком двинул ногой, вновь срываясь на беспомощный всхлип. Он на руках подполз на ощупь к подъему, с которого скатился и аккуратно перевернулся, откидываясь на него спиной.
Осознание происходящего пришло не сразу. Он был в глуши, с ранением в сломанной ноге, без телефона и какой-либо связи и в полной темноте. А единственный человек, который мог ему помочь, сейчас скорее всего зашивал свою собственную рану. Сама мысль о том, что он причинил человеку вред и, по сути, пырнул его ножницами, заставила Питера вновь покрыться мурашками и задрожать. Он с силой прикусил и так уже порванную губу и начал лихорадочно думать, как же выбраться из этой ситуации. Не похоже, чтобы кто-то его действительно искал поблизости, и если уж быть совсем откровенным, то сейчас он больше жаждал оказаться там, откуда сбежал, нежели объяснять полиции, что на нем делает еще и чужая кровь. Питер совсем не был уверен, что его оправдают, даже если это самозащита, не превышает ли она допустимого, а что, если, да?
Паркер попытался поменять положение и снова застонал, измученно откидывая голову на земляной склон. Каким образом он должен был отсюда выбраться, если даже кричать не мог? Ему нужно было постараться перекрыть приток крови к ноге, иначе он слишком быстро лишится большого количества, поэтому подросток начал судорожно ощупывать свою футболку, надеясь, что она все же порвалась во время такого падения. Надрыв действительно вскоре нашелся, и Питер, напрягшись, резко дернул ткань, отрывая кусок. Сейчас было абсолютно наплевать на то, что она, вероятнее всего, грязная и вся в земле, наложить хотя бы подобие жгута было куда важнее. Он аккуратно прикоснулся к ноге, нащупывая место, куда должен был поместить повязку, что и сделал, крепко затягивая ткань. Болеть от этого меньше не стало, но подросток хотя бы успокоил себя ненадолго. Кричать парень не решился, мало ли чье внимание он мог привлечь, хотя спасение ему бы сейчас явно не помешало. Питер вновь откинул голову назад, уже даже не обращая внимание на трясущиеся от слез плечи. Он чертовски устал и очень хотел домой, но шанс даже на простое спасение отдалялся от него с заметной скоростью. Подросток с силой ударил по земле, прошипев. Он вполне мог сейчас смотреть со Стивом фильм в теплом здании, а не истекать кровью на холодной траве, отчаянно надеясь на божественное спасение. Глаза вновь медленно закрывались, потому что сил оставалось не так уж много, и Питер бороться с этим просто не мог.
***
— Питер?! Ребенок, давай же, мы не сделаем ничего плохого! — мальчик вздрогнул, буквально заставляя себя разлепить глаза, чтобы убедиться, что это все не галлюцинации от потери крови. — Питер, пожалуйста! — голос Тони раздался совсем близко откуда-то сверху, и подросток невольно дернул головой в сторону звука. Глаза слезились от боли, усталости и пыли с землей, но он все равно смог заметить луч света от фонарика.
— Я з… — горло отозвалось неприятной и острой болью, не позволяя выдавить из себя громкий звук, зато он закашлялся, тут же складываясь в три погибели. По щекам вновь заструились слезы от осознания, что он настолько слаб и жалок, что не может даже на помощь позвать нормально.
— Питер, ну же! — голос Баки раздался примерно из того же места, где был Старк, и Питер мысленно застонал от несправедливости, проклиная свой голос. Он должен был закричать, дать понять, где находится, а вместо этого даже звук произнести не смог. В голову не пришло ничего гениальнее того, чтобы сделать себе больно, поэтому Питер тут же потянулся к ноге, где должны были торчать ножницы. Он резко выдохнул и резким движением сместил их, тут же надрывно вскрикивая и сжимая пальцами свободной руки землю от неожиданности и болевого шока, распахивая глаза. А вот это уже действительно были не шутки, ногу просто разрывало, и подросток зарыдал еще сильнее, глотая слезы и воздух, смешанный с грязью и пылью, летящей в рот. — Питер? — голос звучал уже ближе, и Паркер болезненно застонал, потому что на еще один крик его явно не хватило бы. — Малыш, ты где? — шорох ног был уже совсем где-то близко, и Паркер поднял слезящиеся глаза, облегченно видя свет фонариков. Спасение было близко.
